Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин

две недели в группе из десятка судов стояли во льдах у Медвежьих островов, наблюдая, как косолапые шляются между торосами, как по бульвару. Несмотря на то, что называют их белыми, были они грязными, разных оттенков коричневого цвета. Медведи переходили от одного судна к другому и поедали отходы с камбуза, которые коки по привычке выплескивали с кормы за борт. К моменту прихода в порт на судне не осталось ни одного флакона одеколона, не говоря уже о каком-нибудь более традиционном спиртном напитке. В поселке Черский всё было выпито до нас. Оставался соседний поселок Зеленый мыс, расположенный километрах в пяти. Доехали туда на рейсовом автобусе. В ресторане я встретил однокурсника Женю Голицына и поменял ему жизненный путь, сделав кинопродюсером, потому что в тот вечер нажрется вместе со мной так, что потеряет судовые документы, останется без визы, уволится с флота и поступит во Всероссийский государственный институт кинематографии. В какой-то момент после выхода из ресторана мы с ним потеряли друг друга. Было около полуночи. Автобусы не ходили. Такси там не прижилось. Решил я пойти пешком. Позже узнал, что водитель первого утреннего автобуса держал в салоне ломик, чтобы отковырнуть от елочки пешехода с замерзшими соплями, умершего от переохлаждения, который ночью решил прогуляться от ресторана до Черского и присел отдохнуть на минутку. За сезон таких набиралось несколько десятков. Меня спасла семья якутов, которых встретил по пути. Узнав, что шагаю в Черский, позвали к себе в гости, соблазнив бутылкой водки. Приняв еще полстакана, я уже не способен был идти, куда бы то ни было. Позже понял, что они сделали для меня.

Опорник располагался на повороте трассы. Она как бы натыкалась на покатый склон холма и уходила вправо. Два бетонных блиндажа были врыты между соснами и соединены окопами. Примерно посередине между ними нес службу единственный часовой в бронежилете и шлеме с поднятым забралом, отгонявший рукой гнус от лица. Видимо, у него была «пищалка», но не все комары догадывались об этом. Остальные бойцы прятались от них в блиндажах.

— Снимем его выстрелами в голову и закидаем блиндажи гранатами, — предложил я рядовому Петрову.

Якут кивнул.

Я связался с командиром взвода, передал сообщение, что вышли на исходную, ждем, и сразу получил ответ, что через три минуты начинаем.

За минуту я скомандовал:

— Стреляем на счет три, — и произвел отсчет.

Обе пули попали точно в голову, расколов шлем. Громковато получилось, но это уже было не важно. Схватив приготовленную заранее гранату, которая была примерно такого же размера и формы, как американская М67, но тяжелее и раза в два мощнее, я побежал к левому от нас блиндажу. Оттуда послышался веселый смех. Парни не догадывались, что веселятся в последний раз. Наклонившись к входу, который не был загорожен даже полиэтиленовой пленкой, закинул внутрь гранату и, отступив на шаг, приготовил вторую. Она срабатывает или от удара о что-нибудь твердое, или через три с половиной секунды. Я успел глянуть в сторону рядового Петрова, который тоже ждал со следующей гранатой в руке. Оба взрыва внутри блиндажей прозвучали глухо. Из «моего» выплеснулся наружу клубок пыли, быстро осевший, и послышался протяжный стон. Наклонившись, закинул вторую и приготовил штурмовую винтовку. Еще два взрыва — и стало тихо.

— Подходим ко мне, — приказал я по рации остальным бойцам своего отряда, после чего передал сообщение лейтенанту Монгушу, что опорный пункт захвачен.

Ответ пришел минут через десять. Нам приказали держать оборону до подхода взвода закрепления.

— Вытаскивайте трупы из блиндажей. Мы здесь задержимся, — приказал я подчиненным.

40

Во время захвата ближнего опорного пункта погибли два бойца и один тяжело ранен. Случилось это потому, что рядовой Мухраев, который сам напросился в тот отряд, чтобы быть на виду у командира или по другой шкурной причине, ушел с указанного ему места во время атаки. Командир взвода понадеялся на него, как на опытного бойца, доверил ответственный участок, а рядовой Мухраев, как он сам заявил, решил, что в другом месте уж точно захватит секретную аппаратуру наших врагов, за которую пообещали премию. В итоге рванувшие на прорыв «москвичи» зашли в тыл нашим воинам и перестреляли их. Во взводе заговорили о трибунале,

— Стукачей не судят, — предсказал я и не ошибся.

Рядовой Мухраев отделался строгим выговором и остался без звания ефрейтор, которое вместе с должностью командира отделения должен был получить. Все это, по моему совету, досталось рядовому Петрову, отличившемуся во время захвата дальнего блокпоста.

История получила продолжение во время атаки опорных пунктов на подходе к Тайшету, из которого начинается Байкало-Амурская магистраль. Один из моих знакомых, далеко не романтик, поехавший на эту стройку социализма за длинным рублем, нахваливал город. После глухой тайги Тайшет казался ему вершиной цивилизации. К тому же, имел главный признак ее — ресторан, который работал до последнего, выпавшего в осадок клиента. Подходы к городу прикрывали несколько опорников. Самый крупный и крепкий был на перекрестке, где трасса Р-255 «Сибирь» пересекалась с местной дорогой, ведущей с юго-запада на северо-северо-восток, а потом на северо-запад, вычленялась другая, чтобы стать Центральной улицей в деревне Байроновка, Тракторной в Новом Акульшете и Кирова в Тайшете. Атаковали всей ротой, в которой осталось два неполных взвода: второй двигался по трассе Р-255 «Сибирь», а наш — по идущей почти параллельно, местной дороге, чтобы зайти во фланг.

Командовал операцией командир роты старший лейтенант Леонидов, наполовину китаец, поэтому лейтенант Монгуш присоединился к своему взводу, в котором осталось двадцать три человека вместе с ним. Мы лихо, без беспилотника-сапера, потому что единственный, оставшийся в роте, придан второму взводу, на бронеавтомобилях проскочили по второстепенной дороге к месту напротив левого фланга опорного пункта, где быстро высадились и отправили технику на автопилотах в обратном направлении. Командир взвода повел отделение из одиннадцати солдат прямо на опорник, а мне приказал вести десятерых метров на сто правее, чтобы ударили в тыл.

Тайга здесь была, как я называю, вытоптанная. Вроде бы дикая природа, но то тут, то там натыкаешься на пластиковую бутылку или пакетик. Мне говорили, что перед войной проводили Дни природы, когда взрослые и дети шли в леса возле населенных пунктов и собирали мусор, ранее оставленный ими же. Во время мероприятия, как подозреваю, что-то уносили с собой и разбрасывали взамен новый.

Мы вышли к опорному пункту метрах в двухстах севернее него, на дорогу, которая вела в Байроновку. Наши тяжелые минометы как раз накрывали его. Я засек