Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин
— Что-то не припомню, чтобы я плакал голодный, — шутливо произнес я.
— Потому что тебя вовремя кормили! — улыбаясь, откликнулась она и вдруг вспомнила: — Ой, чуть не забыла! Тебя японец искал, важный такой! Он назвал свое имя, но я забыла. Сказал, что хочет с тобой поговорить, а когда узнал, что ты на войне, очень удивился.
Мои японские партнеры, безусловно, знали, что я получил тюремный срок. Информации и обсуждений по моему делу было много. В Японии дуэли уголовно наказуемы. Драться можно только ребенком, даже в детском саду. Воспитатели не будут разнимать, но потом объяснят, что надо уметь договариваться. Взрослый человек при нападении должен бежать до ближайшего полицейского или пульта вызова наряда, которые почти на каждом углу в городах. Самооборона считается преступлением. Видимо, так легче определить, кто агрессор, а кто пострадавший, меньше работы сотрудникам правопорядка. Поэтому русские, ударив японца, первыми бежали к такому пульту.
Я связался с Кимура Эндо из «Ко-мацу».
Поблескивая залысинами, он довольно тепло поприветствовал меня и изобразил удивление, что я в военной форме, хотя ему сказали, где я нахожусь:
— Вы решили пойти добровольцем на войну⁈
— Мне предложили повоевать год в обмен на освобождение из тюрьмы. Это такой у нас вариант сеппуку, — шутливо уточнил я.
— Правильное решение, — вполне серьезно согласился японский топ-менеджер и перешел к делу: — Мы хотели пригласить вас на годовое собрание акционеров, но не смогли найти. Главным вопросом была отмена выплаты дивидендов. Прибыль направили на развитие производства, чтобы не брать кредит в банке. Если вы против такого решения, я передам ваше мнение остальным акционерам.
— Меня оно полностью устраивает, — сказал я и добавил шутливо: — Нужды в деньгах у меня сейчас нет, нахожусь на полном государственном обеспечении.
— Желаю вам благополучно пройти это испытание! — пожелал Кимура Эндо.
Как догадываюсь, японцы вернули мне статус человека, заслуживающего доверия. Ошибиться может каждый, но только достойный способен очиститься, посмотрев в глаза смерти.
38
Мой взвод переведен в штурмовые. Теперь мы на самом острие атак. Изменилась и тактика боя. Если раньше ставку делали на малые группы до пяти бойцов, как в предыдущую войну на Украине, то теперь, по мере роста мощности средств радиоэлектронной борьбы, которые давят беспилотники, перешли к взводам, чтобы хотя бы уровнять силы. Противник делает блокпосты сдвоенными, строенными и даже более, располагая в них по два-три отделения. Предполагаю, что скоро будем атаковать ротами, а то и батальонами.
Я сразу вспомнил период, когда сражались воины одного племени с другим. Отряды росли, росли, чтобы превратиться в многотысячные армии. Затем в Западной Европе наступили Темные времена — и на первый план вышел рыцарь со своей свитой, сражавшийся с соседом, у которого отряд был такой же. Постепенно армии становились все многочисленнее, пока в набег на Россию не отправилась многомиллионная, собранная со всей Западной Европы и возглавленная Гитлером, после чего в локальных конфликтах, где действовал в основном спецназ, и на Украине, где армии были большие, но в атаку шли группами три-пять человек, оказались на нижней точке очередного витка спирали — и опять пошли в рост.
Я теперь замо́к — заместитель командира взвода в звании младший сержант. Если атакуем сразу все, то я веду бойцов в бой, а лейтенант Монгуш командуем с удаленной позиции. Если двумя полувзводами, то я вторым, находясь в бронеавтомобиле в паре километрах от линии боевого соприкосновения. То есть у меня теперь в два раза меньше шансов быть убитым или раненым. Впрочем, на войне эта статистика не работает. Кто-то постоянно участвует в боях и обходится без ранений, а кто-то получает сполна в дальнем тылу.
Основные наши силы штурмуют Братск, а мы сбиваем блокпосты на федеральной автотрассе Р-255 «Сибирь». Это нынешний вариант Сибирского тракта, который так назывался, когда ехали на восток, а когда на запад — становился Московским. Наша цель — город Нижнеудинск. Словом «уд» на Руси назывался мужской половой орган. В переводе на современный русский название играло яркими красками.
Километрах в двух до цели мы спешиваемся, загоняем бронеавтомобили и грузовики, доставившие наземные дроны, в кедрач, укрыв маскировочными сетками. Рядом располагается самоходный миномет калибром двести шестьдесят миллиметров с незабываемым названием «Незабудка», приданный нашему взводу.
Командир остается там, а я веду взвод, разделенный на два отделения, каждое из которых шагает в колонну по одному, держа дистанцию с соседями на флангах и между своими солдатами. В пешем строю меньше шансов погибнуть сразу всем, чем в бронеавтомобиле, который может подорваться на мине, повстречаться с ракетой или воздушным дроном-камикадзе. К тому же, броня пробивается обычной кинетической винтовкой.
Впереди катятся два наземных беспилотника-сапера, сканируя дорожное полотно и лесополосы вдоль него. На них мощные станции радиоэлектронной борьбы, которые давят воздействие аппаратуры противника. Чаще всего мины направленного действия крепят к стволам деревьев на высоте бронеавтомобиля на воздушной подушке. Беспилотники-саперы излучают сигналы, которые вводят в заблуждение, заставляют выстрелить ударное ядро прямо перед собой, по пустому месту. Иногда вместе с противотанковыми устанавливают и противосаперные, которые бьют в сторону излучателя, но мажут по другой технике. Противопехотных мин нет, запрещены международной конвенцией. Следом за саперами перемещаются два наземных беспилотника-стрелка, чтобы прикрыть их в случае нападения, сбить ракету, управляемую по оптоволокну, или принять на себя заряд уцелевшей мины.
До вражеского блокпоста остается метров триста, когда по нам начинают стрелять. Бьют по наземным беспилотникам. Даю команду всем четверым отступить. Один сапер не успевает, плюхается на сухое дорожное полотно с таким звуком, будто пузом на воду, и замирает. Дыма пока нет. Скорее всего, сможем отремонтировать быстро. Именно таких беспилотников не хватает больше всего.
Я засекаю, откуда велся огонь, передаю целеуказания командиру взвода, а тот — командиру тяжелого самоходного миномета. Через пару минут начинают прилетать мины с головкой самонаведения. Все три ложатся точно в цель, хотя при их мощности пара метров туда-сюда значения не имеет.
— Вперед попарно перебежками! — приказываю я и бегу первым.
В такой ситуации ни в коем случае нельзя оглядываться, проверять, проследовали твоему примеру или нет. Если доверяют, уважают, то выполнят приказ. Если нет, тогда зачем ты такой командир нужен⁈
Во время падения слышу свист пули над головой. Примерно определяю позицию вражеского стрелка и передаю лейтенанту Монгушу. Мина, взорвавшись, подкидывает в воздух человеческое тело, напоминающее
