Город с львиным сердцем - Екатерина Звонцова
– Да и вряд ли ты одна привела бы их к чему-то хорошему. Судя по тому, что ты всё ещё маленькая, командир из тебя… – Звезда двинула ему локтем в живот, но он только поморщился, продолжая: – И воспитание не то. Учись у нашей легенды, она хотя бы бьёт как надо.
Рика самодовольно ухмыльнулась, но влезать в милую беседу не стала. Мальчик тоже решил ничего не комментировать: глаза защипало оттого, что их залил пот.
Кажется, Харэз с Карой готовы были цапаться бесконечно, но продолжить не успели: местность впереди странно изменилась. Позабылась непрерывная шершавая ровность; что-то разрезало пустыню пополам. Харэз остановил верблюда и озадаченно прищурился.
– Неужели… – Он даже подался вперёд, козырьком прикладывая ладонь ко лбу.
Поверхность будто пропахали невидимым, но огромным плугом: широкая колея тянулась вдаль, становясь постепенно всё глубже. Её удивительно гладкие края поблёскивали в свете Невидимого светила и казались твёрдыми, а вот дно покрывал слой свежего песка, возможно, нанесённого бурями. Что за овраг такой? Откуда?
Мальчик осторожно приблизился к самому краю и посмотрел вниз. Там играл робкий ветерок, поднимая и перекатывая горстки искрящихся песчинок. Когда песок стукался о стены, всё начинало мелодично позвякивать; воздух заполнялся этим невесомым звуком и нёс его вверх. Мальчик уже где-то слышал такое… нет, похожее, очень похожее. Подумав немного, он вспомнил: так звучали на городских праздниках круглые музыкальные гремушки. В них тоже насыпали песок. Значит…
– Это стекло, – тихо произнёс он, указывая на скруглённые стены. – Что-то расплавило песок.
– Об этом мы и сами догадались, – подала голос Рика, тоже подошедшая. – Это… чей-то след? Зверя?
Она обернулась. Мальчик тоже посмотрел через плечо и увидел, что Кара слезла с верблюда. Но она не приближалась, а продолжала стоять, и её ничего не выражающее лицо казалось слишком бледным. Харэз наблюдал за ней, медленно почёсывая верблюду холку. Животное смачно зевало и тоже пялилось на провал желтоватыми глазищами.
– Кара, – окликнул мальчик. – Харэз… что бы это могло быть? – С некоторой надеждой он уточнил: – Может, тут проходил недавно Материк?
Очнувшись, звезда всё же сделала несколько шагов, но так и не подошла к краю оврага. Она будто боялась посмотреть вниз. Наконец она закусила угол губы и произнесла:
– Вряд ли, Зан. Это… кажется, мой след. Я упала прямо здесь.
Что-то в словах обеспокоило. Что-то, чего мальчик не мог объяснить, вдруг заскреблось в груди, и он тревожно огляделся. Песок продолжал перекатываться на дне колеи, и глаза невольно следили за этим танцем. Монотонный звук, поднимавшийся и утихавший по прихоти дуновения, усиливал тревогу. Оставаться у края не хотелось; мальчик попятился и с облегчением услышал голос Харэза:
– Ладно, едем дальше? Прямо вдоль этой дыры. Это в любом случае неплохой способ держать направление. Сядешь на верблюда, малыш?
Он покачал головой. Ноги устали, буквально отваливались, но это почему-то перестало иметь значение. Мальчику казалось: идя, он разгонит необъяснимую тревогу.
– Тогда ты, детка.
Сегодня легенда, возможно, успевшая устать, не возражала. Она подошла, верблюд лёг, и Харэз галантно подал руку. Узкая ладонь Рики легла поверх, и они пристально посмотрели друг на друга. Мальчик успел заметить этот взгляд и обмен слабыми улыбками, но, занятый своими мыслями, не стал никак истолковывать его, а вот Кара…
– Харэз, эй! – Она подхватила мальчика под локоть и отвела ещё немного от края колеи. Вторую руку она негодующе уперла в бок. – Ты… вы… что… уже…
Верблюд выпрямился.
– Что, грязнуля? – невозмутимо отозвался Харэз.
– Что, Кара? – Легенда наклонила голову. Из-за ещё не сгладившихся порезов в углах рта казалось, что она по-прежнему улыбается.
Кара пару раз моргнула и беспомощно посмотрела на мальчика – так, будто в чём-то искала его поддержки. Он не понял в чём и только тоже спросил:
– Что не так?
Она моргнула снова и как-то вяло махнула рукой:
– Да ну вас…
После этого она первой пошла вперёд.
Колея тянулась дальше и дальше, постепенно углубляясь, но оставаясь прямой. Оплавленное стекло местами сияло так, что резало глаза; иногда в песке внизу мелькали птичьи косточки и обломки сухого кустарника. Невольно мальчик впивался взглядом в каждый такой предмет. Он неважно знал географию Долины и плохо представлял себе, что раньше располагалось с ним по соседству. Его мучили два вопроса.
«Интересно… стояли здесь города?»
«Может, когда Кара упала, она подняла хоть один дом? Она ведь должна была поднять много песка…»
Но на дне не виднелось ни крыш, ни развалин, а вскоре пропали даже скелеты. Колея закончилась, превратившись в округлый кратер. Кара резко остановилась, пошатнулась.
– Да, кажется… здесь я спала. Бр-р…
Здесь, на самом дне, не было песка, точно какая-то сила не давала ему оседать. Стеклянное подобие чаши прохладно блестело, а прямо над ним клубилось маленькое разноцветное облачко – беспокойно блуждало туда-сюда, стукаясь и искря о стены. Это напоминало неуверенные движения слепого котёнка. Харэз потянул ноздрями воздух и насмешливо кивнул, бросив:
– Вечно ты оставляешь следы, грязнуля.
Но Кара не ответила. Она не сводила с облачка взгляда. Казалось, что-то странное опять произошло с её лицом, особенно с глазами: они стали белее и больше. Она покачнулась ещё раз, едва устояла и сделала хриплый жадный вдох. Ей явно было нехорошо. Руки тряслись.
– Кара?..
И вдруг она решительно устремилась вперёд. Мальчик торопливо повис на её локте, но звезда потащила его за собой по песку – легко, как маленькая баржа.
– Кара, стой! – взвизгнул он.
– Кара! – позвала из-за спины и Рика.
– Я… хочу спать, – чужим, холодным, неживым голосом сказала звезда. – Я очень хочу спа-а-а-ать.
Шаг, шаг, шаг… Мальчик видел: облачко там, внизу, разрослось и замерцало ярче, будто потянулось навстречу Каре, и тут же рука её начала нагреваться. Сильнее. Сильнее. И…
– Стой! – Он дёрнул кисть, теперь обжигающе горячую, со всей силы, но его продолжали волочь к кратеру. Край приближался. – Кара! Кара!
– Хочу спать… – повторила она и попыталась его стряхнуть.
Выбора не оставалось, всё получилось как-то само.
– Отличная подсечка! – присвистнув, одобрил Харэз. – Моя.
Мальчику действительно удалось первым же ударом опрокинуть Кару, вцепиться ей в ноги, не давая ползти туда, вперёд. Она сопротивлялась, лягалась, билась – хоть и тоже вяло, будто что-то замедлило её привычно порывистые движения. Спешившись, Рика и Харэз подскочили, помогли отволочь её подальше. В какой-то момент она словно сдалась, обмякла, затихла. На оклики не отозвалась, лёгкая пощёчина не помогла. Чёрный, вздохнув, затащил звезду на верблюда и взнуздал животное. Рика и мальчик поспешили следом. Всё это время никто больше не говорил ни слова.
Вскоре кратер с облачком остались позади. Красная пустыня снова стала ровной и однообразной, но мальчик постоянно оборачивался, точно ожидая погони. Произошедшее с Карой сильно испугало его; мысли, смутные и тревожные, продолжали клубиться в тени рассудка. Харэз, видимо, заметив его настроение, мягко объяснил:
– Пока звезда падает, вокруг неё образуется огромный кокон пыли и газа. Потом кокон рассеивается – от него остаётся совсем немного, возле головы, но эта пыль держится уже много лет. Остыв и проснувшись, звёзды стараются подальше уйти от места падения, но пыль… она зовёт назад, если звезда вдруг возвращается. Тянет. Этому нельзя противиться.
Мальчик вздрогнул. Кара всё ещё не пришла в себя, напоминала куклу.
– А что было бы, если бы она… спрыгнула туда?
Харэз лениво вынул из кармана скомканный лист и подбросил. Под пристальным взглядом бумага вспыхнула синим огнём, но вместо того, чтобы рассыпаться пеплом, взорвалась. Даже Рика, до того слушавшая спокойно, вздрогнула и с тревогой покосилась на Кару.
– Остывшая звезда больше не принадлежит своей пыли и не может её касаться.
Мальчик тяжело сглотнул. Кару захотелось погладить по волосам. И увезти подальше.
– Я… понял. Но почему так случается? – Он снова оглянулся.
– Наша природа, малыш. Каждая звезда несёт в себе силу взрыва и разрушительный ветер. Они выплёскиваются в миг смерти или падения. Иногда их хватает, чтобы…
