Предатель в красном - Эш Хейсс
– Д… да, – выдавила она голосом, насквозь пропитанным ложью. – С новыми знакомыми из штаба, удобное изобретение. – Элен одернула ткань рубашки, скрывая синие пятна.
– И все же. Почему ты ведешь себя как мертвецкий жнец? – спросил я, а про себя подумал: «Чем тебя, новобранец, накачали? Подполье не допускает «новичков» в свои круги. Дело в смотрителе?»
Она смотрела на меня так, будто силилась приоткрыть завесу тайны, но так и не выдала ни слова.
– Они запретили тебе рассказывать, верно?
Элен вздрогнула. Ответ был очевиден.
Когда информатор не мог получить ответы, это становилось похоже на игру. Любопытство. Я почти добрался до истины, осталось только подтолкнуть, и она заговорит.
Я сделал шаг вперед, но Элен отстранилась.
– Ты боишься меня?
И снова молчание. Это тот же эфилеан: то же тело, тот же вид, но энергия ощущалась другой. Вот и первая зацепка! Если проблема не снаружи, значит, она внутри.
«Так. Варианты с подпольем и подозрением касаемо смотрителей отпадают».
– Я еще не привыкла находиться так близко к… другому подвиду! – возмутилась Элен. – Такие, как мы, сторонятся таких, как вы. Топь вонючая, тебе ли не знать!
– Мой совет найти Кайла сыграет тебе на руку намного больше, чем ты представляешь. Не хочешь отплатить за услугу? Расскажи, куда вы ходили со смотрителем по распоряжению свыше?
«Говори, дикарка».
– Это что, допрос? – возмутилась она.
– Нет. Я просто хочу тебе помочь.
– С чем? «Они» уже помогли мне.
– С проблемами, в которые ты можешь влипнуть после «их» помощи. А потом проблемы могут начаться и у смотрителей, и у меня.
Провокация работала плохо: живая плоть передо мной слабо подавала невербальные сигналы.
– Я могу подойти ближе?
– Топь джелийская, да что тебе нужно? Почему не можем поговорить на расстоянии?
– Потому что меня мучает чертово любопытство! – Я сделал резкий шаг и схватил дикарку за рукав, прежде чем она смогла отступить. В этот момент показалось, что я нашел причину нездоровых изменений: защита на энергетическом уровне. Настолько плотная, что закрывала душу эфилеана для определенных целей.
«Ах вот куда вы ходили».
Такого рода защита – совместное воздействие барьеров и светлых жнецов, достаточно тонкая работа.
«Интересно, кто постарался? Среди светлых жнецов знакомых мало. В барьерских кругах меня недолюбливают. Может, это дело рук Мартина?»
– Барьер на тебя повесили. Какая интересная чертовщина в главном штабе творится.
– Да отвали ты! – вспылила дикарка. В попытках вырваться она дергала рукой, но я держал крепко.
– Знаешь, что это такое? Эфилеанские барьеры создают принцип техники, а жнецы применяют его к внутренней составляющей, то есть к душе, – закончил я и продолжил мысль про себя: «Вот почему я не почувствовал живую энергию. Здесь поработали посторонние».
– Надеюсь, ты в курсе, что такая защита имеет свои последствия? – Я намеренно провоцировал Элен, но, сам того не замечая, стал входить в кураж. – В любом случае я не могу снять этот барьер, а если бы и мог, то не стал бы, – маленькая ложь во благо и мое любопытство. Мы все не без греха, и я сделал первый ход.
«Идем дальше».
– Я помню эфилеана в том кафе и вижу этого эфилеана сейчас с разницей меньше недели. «Оно» действительно стоило того, чтобы поставить барьер?
– «Оно» произошло гораздо раньше.
«Вторая зацепка. Вариант с разговором был отличной идеей. Добавлю ко всему прочему немного сочувствия».
– Раньше? Значит, ты изначально пришла сюда с нуждой в защитном барьере? Неудивительно. Столько лет прожить снаружи, неся за собой историю предков. Мне тяжело представить, что они сделали там, эти дикари, – выдал я и понадеялся, что не переиграл с драмой.
– Ты даже не представляешь, что эти дикари ближе, чем ты думаешь.
«Третья зацепка. Либо тот, с кем произошел инцидент, проследовал за ней в белый город, либо инициатор кто-то из местных».
– Почему тебя это так интересует? – заподозрив неладное, спросила Элен.
– Поставить барьер – значит запереть себя. Я слышал, что в подобном заточении живые эфилеаны сходили с ума. – Легкая провокация, доводим котел до кипения.
– Сойти с ума или еще раз увидеть, как меня разрывают, как роются в голове и смотрят прямо… внутрь. Для меня выбор очевиден.
«Бинго».
Ситуация произошла после пересечения ворот города. И суть во вторжении в разум эфилеана против его воли. Я подозревал, что на экзамене все-таки прибегали к пыткам, и эти синяки на руках она, возможно, получила как раз там. Но мог и ошибаться.
Потомок огня мог оказаться полезен не только Дону, но и мне. Однако если позволить ей сидеть с этой защитой, то живая душа начнет сходить с ума. Это будет бесполезная и бессмысленная утрата боевого преимущества города.
Барьер надо снять.
Кажется, после того как я насытил свое «рабочее» любопытство, в эту игру вступило уже мое «личное».
«Ну да ладно. Последний ход и моя лучшая актерская игра».
– Ты и представить не можешь, как опасно запирать живую душу. Мы, ночные жители, с самого рождения ощущаем смерть. В Кампусе ночнорожденные общаются с живыми не как с едой, а как с равными. Если живой эфилеан имеет дружественный настрой к нам – мы можем чувствовать его тепло. И это самое прекрасное чувство, какое может быть. Под закрытым барьером все, что я могу ощутить, – смерть, как от жнецов. Но это не то, что я ощущал там, в кафе. – Я сделал шаг, мы оказались вплотную друг к другу. – Живой не может долго сидеть взаперти. Я был бы рад, если бы смог еще раз ощутить то тепло, но для этого придется снять барьер. Поверь, это для твоего же блага.
Эфилеану под барьером чужды инстинкты и природный страх присутствия ночнорожденных. Не будь такой искусной защиты, Элен бы уже давно пустилась от меня в бега.
Предвкушение стало щекотать нервы.
«Если эфилеан огня поступит так, как я сказал, это станет началом большой игры. И могу поспорить на партию ведьминской контрабанды, что это будет чертовски интересно».
Через минуту я услышал громкий выдох, пару мгновений тишины, а затем дикарка подняла голову, и яркие глаза эфилеана огня снова засияли.
Живые, безумные, пламенные глаза.
– С возвращением.
* * *
День быстротечно подходил к концу, но у меня оставалось много невыполненных дел. И к ним добавилось еще возможное преступление, совершенное в пределах белого города.
Наступила глубокая осенняя ночь. Эфилеаны возвращались с поздних смен, кто-то шел уставший после тренировок, слышался смех с корта. Фонтан на главной площади уже отключили. Шагая сквозь эту красоту, я позволил себе немного свободы от информаторских обязанностей,
