Предатель в красном - Эш Хейсс
За поворотом блевали двое ночнорожденных. Пока один из них захлебывался желчью, второй недовольно бурчал:
– Вонючая дыра! В соседнем квартале самокрутки ядовитых сухоцветов были лучше, а тут ведьма содрала аж три цены!
Я постучал в покоцанную дверь подполья и посмотрел в вырезанный глазок. Дверь распахнулась. Я прошел два этажа по лестнице вниз, передо мной открылся задымленный притон. Здесь и днем и ночью играла музыка, персонал распылял слабые порошки ведьм, опьяняя посетителей. Обнаженные девушки с удовольствием демонстрировали свои формы, танцуя на барной стойке, а мужчины без конца гоняли бильярдные шары или спускали деньги в покер. Учитывая то, что в Кампусе не было запрета на межвидовое спаривание и подобное здесь являлось нормой, подпольные интимные комнаты были не так востребованы, как, например, на нейтральных территориях открытого мира.
В одной из обшарпанных комнат, развалившись на диване, меня ожидала старуха. На столе валялась пара пустых химозных пузырьков. Закуривая зловонную трубку, худая ведьма посмотрела на меня с довольным лицом.
– Зачем явилась в подполье?
– Сегодня я пришла по твою душу. – Она выдохнула кольца дыма, поправляя пышные седые локоны.
– Я не продаюсь. Ближе к делу.
– А вот твои эфилеаны продаются, Кайл, и за каждую их оплошность отвечать придется тебе.
Шерри ухмыльнулась, а я задумался: «Кто-то прокололся».
– «Темный страж», мои поставки настоек с отравленных земель были задержаны из-за твоих помойных крыс.
– Вот как. Доказательства будут?
Шерри еле заметно склонила голову. Цветной взгляд исподлобья дал понять, что я позволил себе дерзость. Шерри – высокомерная и властная, однако ведьмы всегда будут оставаться негласными отбросами общества. И она, как никто другой, знала об этом.
– Не забывай, сколько я для тебя сделала, кровосос! – Шерри в гневе швырнула трубку в стену.
– Не забывай, сколько поставок ты получила, оставаясь в моей тени, ведьма.
Я играл с огнем, говоря подобным образом. Шерри весьма умная ведьма, за ее знаниями и древними рецептами самых сложных отрав охотился весь гнильный континент.
– Твои подчиненные облажались. Что ты с ними сделаешь – меня не волнует, но расплачиваться придется тебе.
– У меня не было в планах сегодня проваляться на прогнившем полу в блевотине от твоих жиж, некромантка. У штаба много работы.
– Прекрасные речи информатора могли бы завоевывать толпы молодых девиц Кампуса, а ты мог погрязнуть в нескончаемых утехах! – Ведьма залилась показным гоготом. – Но твое честолюбие и старомодные замашки аристократа не привлекают женский пол. Говорю тебе это как женщина.
– Давай уже оставим это, и ты порезвишься со мной, старуха Топи.
– Никакой романтики. Совсем не интересно! Твой отец в этом плане куда более приятный собеседник. – Она с наидовольнейшей улыбкой скомандовала: – Принесите товар!
Дверь распахнулась, в комнату вошли три огромных элементалия земли. Один нес коробку, в которой виднелись жидкости.
О да, я часто видел подпольные «развлечения» Шерри. Она притаскивала виновника в эту дыру: верзилы бросали его на пол у всех на виду, связанного и голого. После окуривания редчайшими ведьминскими сухоцветами тот входил в состояние, как при спиритическом сеансе, издавал странные звуки и бегал как ошалелый по подполью, будто свинья на скотобойне. Гости ржали и кидали в бедолагу куски недоеденного мяса. А потом звали самую старую нагую местную шлюху, надевали ей голову чучела кабана, и она, скрюченная, бегала по подполью за провинившимся. А как ловила – под восторженное ржание «зрителей», – долго скакала на его члене у всех на виду с криками, что сегодня они зарежут эту свинью. Такое не увидишь на «чистых» улицах Кампуса, только здесь.
Конечно, Шерри знала мою фамилию, поэтому мои пытки были более «скромными» и болезненными.
Ведьма подала сигнал, и двое амбалов схватили меня за руки, поставили на колени.
– Прогнившая старуха, – позорно выдал я, оказавшись на полу. – Когда-нибудь я залью это и в тебя.
– Сколько угроз, информатор, – она расхаживала по комнате, наслаждаясь зрелищем, как я валялся на коленях перед седовласым «порождением природы» в зеленых шелках.
– Ты забыла, где я вырос?
– Главное, чтобы ТЫ никогда не забывал свой настоящий дом.
В тот же момент верзилы влили мне в глотку первый пузырек. И наступил настоящий ад. Я чувствовал, как с каждым заходом химия прожигала органы, будто магма. Тело местами онемело, а местами горело в адских муках. Регенерируя, я сопротивлялся, пока игра ведьмы порождала неистовую агонию. Жгучую, как палящее солнце Арейна-ден.
– У тебя уже есть идеи, где я закопаю тебя? – я сплюнул едкий привкус во рту, пока элементалии дали мне полминуты прийти в себя.
– Ведьм природы закапывают глубоко в лесных чащах. – Она уселась на диван.
– Значит, как некромантку, я закопаю тебя в могильнике отбросов.
И снова химия полилась в глотку.
Приспешники ведьмы загоготали в голос, наблюдая за моими муками: насколько я, главный информатор Кампуса и один из уполномоченных стражей подполья, был беспомощен. Выродкам земли ничего за это не будет, как и старой некромантке.
Мой надрывный крик заполнил пространство. Капли химии стекали изо рта, падая на деревянный пол, шипели, прожигая поверхность.
– Больше криков! – восторгалась Шерри. – Больше!
– Клянусь святыми Монс-ден… я разорву… тебя, – захлебываясь слюной, хрипел я.
– Пока ты не станешь прежним, это бесполезные слова, Кайл Ле́нсон – Ви. Стендиан VIII [13].
Услышав свое полное имя спустя столько лет, я будто получил удар плетью. Привкус крови разливался во рту. Своей. Чужой. Как фантомная боль. История прошлого, которую я похоронил в отголосках родного дома на Монс-ден.
– Не смей называть меня так.
– Полным именем? Еще что мне прикажешь, Ленсон-младший?
Ведьма приблизилась ко мне. Эфилеан земли вложил в ее ладонь пузырек. Взбалтывая содержимое, Шерри взяла меня за подбородок и прошипела:
– Мне всегда нравились в тебе отцовские черты: ровный и строгий нос, густые вьющиеся волосы, точно дорогой шелк. – Ведьма провела по моим бровям большим пальцем. – И при этом меня просто тошнит от твоих светлых глаз! – Резким взмахом руки она выплеснула содержимое пузырька мне в глаза.
– А-А-А-А-А-А-А-А!
Жидкость, стекая по щекам, прожигала кожу, заставляя тело биться в конвульсиях. Мучительно.
Еще одна порция.
– А-А-А-А-А-А-А-А!
Захохотав, Шерри прикоснулась морщинистыми губами к моим. От отвращения подкрались рвотные позывы. Мы слились в подобии поцелуя, и больше всего я хотел в этот момент наблевать ей в рот.
Пытки продолжались несколько часов. Долгих и мучительных. Когда представление было окончено, ведьма задержалась у порога, чтобы еще чуть-чуть послушать мои всхлипы, и бросила на прощание:
– У меня есть предчувствие, что, когда мы встретимся здесь в следующий раз, ты обретешь свою истинную форму и заставишь поприветствовать тебя по-другому, приняв себя. Запомни мои
