Корона льда и лепестков - Шеннон Майер
Старуха скользила по мне взглядом, но я ощутила, что она скорее смотрит внутрь себя, а меня совсем не видит.
– Твой путь и путь внука Луга идут, как и всегда, бок о бок.
– Следуя своим путем, я помогу Фаолану поправиться.
Разве Девон не на это намекала?
На лице Жрицы не дрогнул ни один мускул.
Я сжала ее пальцы. Откровенно говоря, я ждала, что она меня пошлет. Затем я отвернулась от нее, чтобы возвратиться к Лану. То немногое время, что оставалось, прежде чем я вновь зашагаю по собственному пути, я хотела посвятить заботе о любимом мужчине.
Усталый голос Жрицы ударил в спину не хуже хлыста:
– Что ты знаешь об арфе, которую носит Рубезаль?
Удивленно поморгав, я оглянулась.
– Она дает огромную силу. Силу Луга. Играя на арфе, он создает мощнейшие иллюзии. Властвует над чужим сознанием – может успокоить или разъярить – и перемещает огромное количество существ между мирами.
Жрица фыркнула:
– И это все?
Прихрамывая, она подошла и не особо нежно потрепала меня по щеке. Единственный радужный глаз впился взглядом в мой.
– Кончай уже лажать.
Жрица направилась вглубь своей обители, а я резко втянула воздух, судорожно пытаясь понять ее слова.
И это все?
Я посмотрела вслед Жрице сквозь распахнутую дверь, почти не замечая ни ведро с горячей водой, ни чистые тряпицы рядом с Ланом на расчищенном кухонном столе. Губы пересохли, во рту вообще была пустыня. Голос дрогнул.
– Надо больше узнать про эту арфу.
Расправив плечи, я вдруг ощутила, как в сердце вспыхнул странный огонек надежды.
12
Естественно, разузнать про арфу было не так просто. Элва осталась с моей армией, и я все равно сомневалась, что она сумеет дать нужные мне ответы.
Наверное, задача не казалась бы столь непосильной, если б я могла потратить на ее решение месяцы или хотя бы недели. Но у Лана нет столько времени, а у моего войска – столько провизии, да и Рубезаль вряд ли стал бы покладисто ждать, пока я соизволю подготовиться.
Я стояла перед беспорядочной, забитой до потолка библиотекой Жрицы в таком изнеможении, какого в жизни не испытывала. В глаза будто песка насыпали, руки так отяжелели, что пошевелить пальцем было сродни попытке сдвинуть двухсоткилограммовою плиту.
В дверь постучали.
Я не обернулась. Донесшийся запах свеклы и вишни выдавал Цинт. Она снова готовила щекотки.
Подруга обняла меня за талию:
– Мы послали за фейри-мистиком. Чем еще я могу помочь?
Я покачала головой, но даже это движение было тяжелым, вялым.
– Я должна больше узнать об арфе, которую носит Руби, но времени совсем нет. Может, что-то все-таки знает Элва, но я чувствую, что лучше покопаться в здешнем бардаке.
Я моргнула – и не смогла открыть глаза. Пошатнулась.
Цинт попыталась увести меня из библиотеки.
– Алли, нужно отдохнуть. Хотя бы часик поспать, если дольше не хочешь.
– У Лана нет времени, Цинт, – прошептала я. – Ты отправила сообщение Рябиннику?
Цинт крепче сжала мою талию.
– Да. Передала, чтобы оставался на месте. Неблагие скрывают армию, как ты велела.
Было и невысказанное «но»: сокрытие целой армии ослабляет Неблагих. Как и я, они не могли продолжать в том же духе бесконечно, а ведь они мне еще нужны для схватки с Рубезалем, причем явно гораздо раньше, чем нам всем хотелось бы.
Я прошла в глубь помещения, заставила глаза сфокусироваться на корешках книг, не прикрытых горами пергамента.
– Я буду просматривать книги и передавать тебе бесполезные, складывай их за дверью.
Цинт отпустила меня – и мои колени тут же подогнулись. Головой я понимала, что никогда в жизни не была настолько изможденной. Никакая сила, черпаемая из земли, тут уже не поможет. Мы, конечно, существа магические, но даже у фейри есть точка невозврата, и я ее достигла.
Шлепнувшись на задницу и решив так и остаться, я потянулась за первой книгой.
«Волшебные существа и места их обитания». Я отдала том Цинт, и она вышвырнула его за порог. Я слишком устала, чтобы просить ее обращаться с книгами осторожнее, – Цинт не любила читать что-либо, кроме рецептов.
Зарываясь в кучу книг, я заставляла глаза смотреть, а руки двигаться. Ради Лана.
«Высвобождение магических элементов». В полет.
«Как бороться со следопытами и асцендентами». Туда же.
«Стайные повадки лютеров».
«Иерархия Виссимо. Распространенные заблуждения о современных «вампирах»».
Книг было множество, но темы совсем не те, что мне нужны. Я упрямо брала том за томом, пока перед глазами все окончательно не расплылось. Получалось разглядеть лишь названия.
Все, что написано на незнакомом мне языке, Цинт безжалостно выбрасывала за дверь.
– Алли, ты сидишь уже час, а толку ноль, – мягко проговорила подруга и поставила передо мной тарелку еды.
Я даже не заметила, как Цинт уходила.
– Ешь, – приказала она. – Глаза для этого не нужны. Я буду показывать тебе книги, а ты мне говорить, оно или нет, ладно?
У меня такая понимающая подруга, что я чуть не расплакалась.
Кивнув, я принялась есть. Цинт снова приготовила щекотки, но явно добавила в тесто эльфийскую пыльцу. Она успокоила боль в горле, которую я до этого даже не замечала, и во рту стало тепло.
Цинт подняла книгу. Я мотнула головой.
Следующую.
И еще одну.
Я закончила с едой и, взяв протянутую кружку, крепко сжала ее обеими руками. Ладони пронизало теплом.
Так захотелось спать.
Еда, конечно, в перспективе дело хорошее, но прямо сейчас она усугубляла мое оцепенение.
– Это вообще книга? – фыркнула Цинт. – Больше похоже на чей-то художественный проект.
Подруга держала тонкую книгу размером и толщиной с половичок. Хотя «тонкая» – это еще мягко сказано. Едва ли больше двадцати страниц, и никакого названия. Цинт мельком показала мне ее и тут же запустила через плечо. Я проследила за ее полетом к дверям и уловила легчайшее мерцание золота внутри.
Рисунок?
– Она… может пригодиться, – пробормотала я невнятно.
Отставив кружку, я поползла за жалким подобием книги. Ее страницы были сшиты вручную, даже обложки толком не было. Но мы же искали что-то из ряда вон, правда? Именно такое и могло оказаться полезным.
Толстый пергамент был перехвачен темно-синими и зелеными нитками. Честно говоря, походило больше на чей-то дневник, чем на книгу. Я с трудом сглотнула от вдруг накатившего странного ощущения. Предвкушения чего-то знакомого.
Предвкушения тепла.
Мелькнула шальная мысль, что дневник принадлежал кому-то из моих родителей, но я быстро ее отбросила. Он принадлежал бедняку, не рожденному среди серебра и золота. Руки,
