Как поймать монстра. Круг второй - Арина Цимеринг
– А тебе это нравится, да? – Джемма отклонилась назад, заглядывая Куперу в лицо. – Ведь теперь это не ты тут странный, а я? Как удачно сместился фокус!
– А это что? – игнорируя ее, снова спросил Купер у Доу. – Что это за симптом?
Джемма оглядела их всех: Кэла, который спросил не ее, а Доу, Нормана, который не додумался ее предупредить, мрачного Доу, который не видел дальше своего носа, Купера, который удивительно охотно ухватился за эту идею. Только вампира не хватало – сразу смылся. И все они думали, что она действительно может быть одержима.
Джемма не была дурой – любые ее слова играли только против нее.
Поймав ее взгляд, Кэл начал:
– Джемма…
– Не разговаривай со мной, Махелона, – отрезала Джемма, – иначе я психану. Слушайте, ладно. Знаете что? Ладно. – Она подняла руки вверх, словно сдаваясь. – Давай, Доу. Доставай крест. Четки. Святую воду, что там еще! И все это ни хрена не сработает, потому что я не одержима. Так что да, – она кивнула сама себе, – давайте проверим. И если я права, то мы возвращаемся во Фриско, и ты, Доу, голым бежишь по всем этажам офиса. Идет?
Доу поднял на нее взбешенный взгляд, но промолчал.
– Идет? – все равно повторила она.
– Ты просто достала уже кривляться.
Она злобно ему улыбнулась:
– Нет? Ну что ж. Тогда увы. Как-нибудь в другой раз.
– Ты что, на хрен, серьезно сейчас?
Вмешался – да кто тебя просил! – Кэл:
– Сайлас, она шутит. Ты ведь шутишь, детка?
– А вопросы все тупее и тупее, – раздраженно бросила Джемма, поднимаясь и расстегивая куртку. – И не называй меня деткой, Махелона. Пошел ты.
Затем она залезла рукой под горловину свитера и нащупала цепочку. Они говорили, что не могли снять с нее медальон в машине, и на это абсолютно точно были какие-то паранормальные причины, потому что сейчас она с легкостью стянула ее через голову. Привычная тяжесть исчезла с груди, оставляя после себя некомфортное чувство пустоты.
– Довольны?
Она стянула с шеи амулет и грохнула им об стол. И развернулась к ним:
– Ну? Будете изгонять из меня демонов или мы ждем сраного Рассела мать его Кроу?
Существовало много способов изгнания духов.
Это называлось энтитацией – процессом отделения сущности от жертвы, и вовсе не обязательно для этого было, согласно Роген, использовать крест и святую воду. Наоборот, в их случае это была бы более чем бесполезная бутафория. Невозможно крестом изгнать сущность из человека, который не верит в Бога. Тем более когда у Управления был куда более широкий спектр действенных методов.
Сайлас потратил много лет, чтобы изучить их все, но принцип, лежащий в корне работы со сверхъестественным, всегда оставался одинаковым.
Для того чтобы изгнать сущность из жертвы – чем бы она ни была, какими силами бы ни обладала, – сначала требовалось соприкосновение. Пока ты не установишь связь, ничего не получится. Как дух устанавливает контакт со своей жертвой, так и охотник устанавливает «контакт» со своей.
Потом нужно было вытащить сущность из чужого сознания, подтянуть к «поверхности» – и только после этого можно приступать к отделению от жертвы. Обычно с этим не возникало проблем: весь процесс был похож на то, как рыбу заманивают на крючок. Как и в рыбалке, главное – терпение и верная наживка.
Сайлас испробовал все наживки.
И ни одна из них не сработала.
Это было дико, невозможно, неправильно – и нарушало все, что он знал о своей работе.
Чем дольше это тянулось, тем самодовольнее становилось лицо Роген. Раньше это вывело бы Сайласа из себя, но теперь он почти не обращал на нее внимания: с каждой тщетной попыткой росла его тревога. Эшли, как придурок, все время уточнял под руку: «Но это ведь хорошо, верно?» Как Сайлас мог объяснить ему, что это ни хрена было не хорошо?
– Я думала, меня начнет швырять по комнате, – лениво прокомментировала Роген, – ну или там выгнуть параболой. О, и еще хождение по потолку!.. Нет? Ну хотя бы болтовня на латыни?
– Тебя испортил Голливуд, – попенял ей Эшли. – На самом деле все совсем не…
– Заткнитесь оба.
Тем не менее Эшли был прав. Все совсем не так. При соприкосновении дух мог проявиться по-разному: нервные тики, всплеск агрессии или истерика, обморок, эпилептический припадок, потеря связности речи и мышления… К концу первого часа Роген начала только зевать.
– Ладно, – заныла она, – у меня затекли ноги. Это считается?
Сайлас положил ей ладонь на лоб и забормотал заклинание на латыни.
Отклик. Ему нужен отклик на контакт.
– Можно тогда я хотя бы откинусь на кровать и посплю, а?
– Так не получится, – тут же снова влез Эшли. – В любом обряде объект воздействия должен находиться в сознании. А также не должен быть одурманен или находиться под действием каких-либо чар, потому что манипуляции проводятся именно над сознанием. Поэтому, кстати, очень трудно проводить изгнания, например, из жертв с деменцией или психическими откло…
– Помолчи, – не выдержал Сайлас. Вся эта болтовня сидела у него в печенках. – И если у тебя нет опыта в энтитатических процедурах, я был бы очень признателен, если бы ты не лез со своими бесполезными комментариями.
Эшли заткнулся. Сайлас попытался сосредоточиться.
Каждая жертва, с которой он работал за время своей практики, реагировала по-разному – он видел много всякого. Как жертва не должна была реагировать, так это с насмешкой смотреть на него сквозь его собственные пальцы, вымазанные в тминовой глине. «Ну и что дальше?» – говорил ее взгляд. Ее. Не духа. Этот взгляд Сайласу был слишком хорошо знаком.
– Сайлас, – раздался за его спиной голос Махелоны, – мы долго тут сидим и все устали. Думаю, пора заканчивать…
– О, посмотрите на него, – живо откликнулась Роген, мотнув головой, и Сайлас крепче обхватил ее лоб, – теперь-то он мне верит. Нет уж, Доу, продолжай. Давайте разберемся с этим раз и навсег…
– Я же просил вас заткнуться!
И все и правда, наконец, заткнулись.
Только это, конечно, все равно уже ничего не меняло.
Он потерял счет времени, сколько еще упорствовал. Роген больше не ерничала – сидела спокойно, и это с каждым часом и с каждым новым методом все больше действовало Сайласу на нервы. Он был уверен в своих выводах, в своих решениях, он…
– Все. – Тяжелая рука Махелоны легла ему на плечо. – Хватит, Сайлас. Уже стемнело.
Когда Сайлас поднял взгляд от символов, исчерченных вокруг Роген, оказалось, что комната погрузилась в сумерки. Эшли заснул. Было тихо, только ветер странно выл – как будто не за окном, а прямо в комнате. Глаза были сухие, словно в них насыпали песка. Пальцы онемели. Было холодно.
Он сбросил чужую руку – хватит его трогать – и поднялся на ноги.
– Фу, ну и гадость, – хриплым от долгого молчания
