Алан Нукланд - Эпоха Полтины. Декста Квинта (СИ)

  - Ну как он? - Кейн повернулся к Бэну, вытирающему палец об штанину наёмника.

  - Не очень. - Он поднялся. - Сейчас схожу за инструментом и вернусь.

  - Слыхал? Сейчас Костоправ тебя подлатает. Ты главное до лагеря дотяни.

  - Брустер, кончай эту слюнявую канитель, - Мартло облизнул потрескавшиеся губы. - Ты лучше расскажи, что здесь произошло?

  - А ты ничего не помнишь?

  Наёмник покачал головой.

  - Ни шиша. Только то, что встал на берегу, а потом будто провалился в саму Бездну. Когда очухался - лежу тут весь в кровище. Что это было?

  Кейн задумчиво посмотрел в сторону моря. Значит, удар по мозгам был настолько сильный, что даже пуля не смогла вырвать из погружения в этот... транс. Тогда можно считать, что им с Бэном повезло вдвойне.

  - Да ничего особенного, приятель, просто...

  Его прервал подошедший Костоправ:

  - Наклонись чуть в сторону, Брустер.

  Кейн подчинился и краем глаза заметил дуло пистоля. Прогремел выстрел, эхом раздавшийся у него в ушах. Голова Мартло дёрнулась и из раздробленного лба хлынула кровь.

  - Во имя бездны! - взревел Кейн, вскочив на ноги и прижав ладонь к уху. - Зачем ты это сделал?!

  Бэн швырнул пистоль на колени Мартло и бесстрастно ответил:

  - Пуля разорвала ему желудок, он бы не дожил и до рассвета. Так что я избавил его от страданий. - Костоправ некоторое время рассматривал труп, а потом перевёл взгляд на Кейна: - Не поможешь?

  - Да пошел ты!

  Бэн пожал плечами и взялся за ноги мертвеца.

  Когда с телами было покончено, они накрыли их всем, что только могли найти. Останки же зеркального закопали в отдалении и на месте захоронения сложили груду камней, чтобы при необходимости его можно было легко отыскать.

  С лошадьми было сложнее - пришлось постараться, чтобы найти их в кромешной темноте. И Кейн, наверное, бросил бы это пустое занятие, отложив его до утра, если бы не Бэн. Он безошибочно определил направление и вскоре нашел всех коней, которые сами же пошли ему на встречу.

  - А животина-то тебя любит, - заметил Кейн, но Бэн оставил это высказывание без внимания, взяв под уздцы своего гнедого.

  - Куда теперь?

  Брустер с кислым видом огляделся.

  - Никуда. Найдём место для ночлега и дождёмся, когда хоть немного посветлеет. А то в этом мраке мы обратного пути точно не найдём. - Он поднял фонарь повыше и пересчитал лошадей, которых оказалось пятеро. - Это что, конь сержанта?

  Костоправ тоже заметил "новичка" и подошел к нему.

  - Да, - ответил Бэн после осмотра, - он самый.

  - Давай разведём костёр и посмотрим содержимое его седельных сумок. Может, узнаем, чем именно здесь занимался Клавис.

  Расчистив место для стоянки и заготовив сушняк, они обложили костровище камнями и Кейн, достав из сумки трутовицу - магифакт в виде небольшой палочки, внутри которого был заключен младший огненный дух - надломил её и запалил костёр. Когда сушняк загорелся, он побросал в пламя сухие ветки и найденный можжевельник. Кейн бы предпочёл не тратить трутовицу, но они находились слишком близко от воды, из-за чего влажный холод буквально продирал до костей. А так они были обеспечены горящим пламенем на всю ночь.

  Подкрепившись разогретой на костре пищей и обработав имеющиеся раны, Бэн подсел вплотную к костру и, накрывшись попоной, задремал, в то время как Кейн принялся за седельные сумки Клависа. Но обследование вещей сержанта результатов не принесло: ни бумаг, ни денег, ни магифактов. В общем, не было ничего, что могло бы дать ответ на вопрос - кем были эти зеркальные солдаты.

  "А жаль. - Кейн плотнее закутался в попону. - Сама по себе информация о том, что офицеры Эгиды занимаются работорговлей, безусловно понравилась бы Шэмиту, но было бы намного, намного интереснее, если бы я нашел связь с Арта-Игни. Если, конечно, в этом замешана Арта-Игни, - тут же поправился он. - И ещё этот Гарн... Кем он был? На кого работал? Ведь фраза: "я ищу свинцового капитана" наверняка является кодовой. Уголовный Розыск Акмеи? Альянса? Внутренняя разведка Эгиды? Или кто покруче? Может, в его табуле найдётся ответ."

  Достав из сумки магифакт, он поправил выскочивший из разъёма арканит, и активировал его. Кейн опасался, что информация на мемолите будет зашифрована, но дымчатое стекло терсека услужливо предоставило ему доступ к своему содержимому. Но, как оказалось, не ко всему - часть записей действительно была скрыта. Изучение же оставшегося ничего не дало - какие-то непонятные графики, формулы и записи:

  "... у В.Э. из группы "К" было выявлено нарушение в ИМИ, что временами приводит к неконтролируемому выбросу ВКРД. Всё это способствовало получению В.Э. статуса "нестабилен" и, по прогнозам, могло привести к ранней смерти в результате развития гнилодоны."

  Кейн хватался за любое понятное ему слово, но, как бы не напрягался, яснее картина не стала. Хотя он где-то слышал про "нестабилен" и "гнилодону". Вот только где?

  Он не замечал, что вынырнувший из дрёмы Бэн внимательно наблюдает за его манипуляциями, пока тот внезапно не спросил:

  - Откуда ты так много знаешь о магифактах?

  Кейн поднял на него рассеянный взгляд.

  - Я же был разведчиком-диверсантом, Костоправ, и я был обязан быть в курсе последних новшеств, - он криво усмехнулся. - Нас старались снабжать свежими разработками в первую очередь. Но у этой медали есть и другая сторона - мы фактически считались добровольцами, тестирующими прототипы, которые в любой момент могли сработать не так, как надо. И знаешь - мы не были против. Всё что угодно, лишь бы победить вас, имперцев.

  Костоправ фыркнул.

  - У нас тоже было что-то подобное.

  - Ты об "одержимых"? - судя по его лицу, Кейн попал в десятку. - Не назвал бы их "добровольцами". Куски мяса, брошенные на убой.

  - Не говори о том, чего не понимаешь, Брустер. Не строй из себя знатока имперской жизни.

  - Да, ты прав, очень многое осталось за гранью моего понимания. Но одно я знаю точно - все мы, в конечном итоге, оказались брошены на убой. Это то, что нас объединяет.

  - Нет, - возразил Бэн. - Нас объединяет только взаимная ненависть и ничего больше.

  Кейн не стал возражать. Да и зачем? По большей части Костоправ был прав - колонисты считали и продолжают считать Старый Мир деспотичным обществом, устаревшим и потому обреченном на уничтожение, тогда как имперцы именуют колонистов отребьем без веры и закона, общество которых построено на вседозволенности и еретических постулатах. И Колониальная война в итоге приняла более глубокий смысл, чем имела в начале.