Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат
– Нет, мой мудрейший учитель, это вы не знаете, – сказал я так холодно, что наставник разжал руки и отступил на шаг. А я вспомнил слова Сяоху и продолжил: – Теперь сила тигра вселится в моего брата. Ван Лаоху нельзя было убивать, его нужно было заключить.
Ван Ан как раз шёл к нам от южного дома. Чжан Айпин обнажил меч.
– Не смейте трогать моего брата, – процедил я.
– Я сживу со свету всех тигров! – откликнулся наставник.
Но я не дал ему замахнуться – рванул из-за пояса короткий клинок и ударил в спину. Может, отец и заслуживал смерти, но вот брат – нет.
Я выдернул окровавленный меч, и Чжан Айпин рухнул на колени. Он, не ожидавший удара в спину, медленно повернулся ко мне. Его выцветшие глаза смотрели с укором, губы беззвучно шевелились, будто хотели спросить: как верный ученик мог предать? Но я больше не был его учеником. Когда-то я любил наставника, но и это чувство ушло с остальными.
Чжан Айпин упал на землю. Из уголка губ по подбородку поползла тёмная струйка.
– Это он убил отца и поджёг дворец, – бесстрастно объяснил я, повернувшись к подоспевшему брату.
Мы стояли рядом и смотрели, как сгорбленная фигура на глазах чернеет и рассыпается пеплом.
– Что с ним? – спросил Ван Ан. – Умер?
– Не уверен, – с сомнением отозвался я. – Надеюсь, что да.
Люди вокруг закричали, указывая на полыхающие руины дворца. Над треугольной крышей в клубах дыма рыжим заревом поднимался дух тигра. Под его лапами таяли десятки бледных теней: души жертв чудовища освобождались и отправлялись дальше на Небеса в цикле перерождения. Золотой контур тигра становился всё меньше.
Когда последняя душа растворилась в подсвеченном алым заревом ночном небе, силуэт достиг размеров кошки. Потом он медленно поплыл по воздуху к нам, снова увеличиваясь по мере приближения. Я видел, как брат дрожит, сам же не чувствовал ничего: я довольно испытывал на себе отцовский гнев, и теперь в груди было пусто.
Дух тигра завис между мной и братом… и качнулся ко мне. Прикосновение обожгло. Золотое свечение окутало мою грудь, провалилось куда-то вглубь, и теперь огонь охватил внутренности. Я задохнулся от внезапной боли.
Глава 10
Ночь, наполненная криками и страхом разбуженных бедой людей, сменялась бледным зимним рассветом. Даже вдалеке от пепелища воздух пах гарью и смертью. Тело наставника исчезло слишком подозрительно. Все слуги уцелели, и расположиться в городе такой толпой оказалось непросто.
Ван Ан не хотел проявлять слабость перед зеваками, зато накинулся на меня, едва мы оказались наедине в гостевых комнатах советника Си.
– Как ты посмел?!
– О чём ты говоришь, гэгэ?
– Ты украл силу духа тигра!
– Украл? – Я поднял бровь. – Ты сам видел, как дух выбрал меня!
– Это невозможно!
Слова брата доносились до меня как сквозь толщу воды. Я-то знал, что произошло: чувствовал ту же силу, которая проснулась во мне во время битвы с Сяоху. Я был на грани гибели, но сила спасла меня. До этой ночи я не задумывался, что дух тигра уже жил во мне от рождения. То ли дух отца почувствовал, что во мне есть зверь, то ли энергия инь его привлекла, но факт оставался фактом: тигр признал мою силу и выбрал меня, дабы вселиться. Что бы теперь ни сказал брат, это не изменится.
– Что именно ты ставишь под сомнение, гэгэ? – усмехнулся я.
Но Ван Ан лишь сильнее разъярился и, хлопнув по столу, ушёл.
Голова гудела от бессонной ночи, я вызвал слугу, чтобы отдать необходимые распоряжения. Нужно было расчистить пепелище, проверить, что сохранилось ценного и что можно восстановить. Я понимал, что отец не мог спастись. И всё же должен был увидеть его останки снова. Также я поручил разыскать бывшего наставника.
Лишь когда слуга ушёл, я понял, насколько задание безнадёжно. Люди отца уже отправлялись в погоню за неуловимым учителем – а в итоге он, целый и невредимый, вернулся отомстить. И весьма успешно. Однако сыновний долг велел найти убийцу.
Плечи мои устало опустились, и я неохотно принялся за свой обед. Рис прилипал к нёбу, маринованные овощи казались безвкусными. Мяса мне не принесли, потому что полагалось соблюдать траур. Тогда я попросил приготовить для меня пирожков с хризантемами.
К вечеру появился брат, по-прежнему злой и полный досады.
– Так и планируешь дома сидеть? – буркнул он.
– Что тебе нужно, гэгэ? Я занят.
– Занят?! Хоть бы сходил на пепелище!
– Ты ведь там был, старший брат. Разве людям этого не достаточно?
Его лицо вспыхнуло, и я продолжил:
– Расскажи, раз ты уже здесь.
– Документы и ценности – всё пропало. Тело отца сгорело, остались лишь кости на полу его спальни. Как так вышло, что он не смог спастись?! Он ведь был бессмертен!
– Ты же сам всё видел, скажи мне.
Он глянул исподлобья:
– Ты смеешь меня обвинять?
– Нет, но мы оба знаем, как трусливо ты сбежал.
Брат захлебнулся гневом. Я, не дав ему перебить, закончил:
– Я видел бывшего наставника внутри. Это он подстроил. Не знаю, как ему удалось. Должно быть, Чжан Айпин долго готовил нужное заклятие или оружие… И огонь ему помог.
Брат прошёлся взад-вперёд по комнате и, насупившись, спросил:
– Дух выбрал тебя, потому что ты ринулся в огонь, чтобы достать отца? А я сбежал…
Он наконец устыдился своих мыслей и поступков.
– Не знаю, гэгэ. Это теперь не важно. Я чувствую отца в своём сердце и знаю, что делать.
Я не уточнил, что чувство это было похоже на иголку или занозу, воткнутую в мягкую податливую плоть. Ранка кровоточила, занозу хотелось выдернуть, но теперь проще было заставить себя не обращать на неё внимания. Я и забыл, что такая рана может загноиться.
Брат глянул вопросительно и удивлённо.
– Я отправлюсь в Сиюнь в новый дворец, пожалованный отцу. Советник Си сказал, там есть копии многих документов – отец готовился к переезду весной. Император желал, чтобы тигр навёл в городе порядок. Этим я и займусь.
– Порядком?! Ты?
– Ты же отправишься с докладом к императору. Твоя жизнь теперь слишком ценна, чтобы сослать тебя в приграничье.
– Он разгневается, что я оставил пост.
– Нет, ты передашь ему важное послание. Он не станет тебя казнить, когда услышит об отце.
– С чего бы ему проявлять сочувствие?
– Это милосердие, свойственное правителям в расцвете власти. Они становятся мягкотелыми и невнимательными. Широкие и щедрые жесты заменяют жестокость и страх не от доброты их душ, но от лености и невнимательности.
– Кто тебя этому научил, диди?
Я проигнорировал вопрос. Я ведь уже сказал, что мне подсказывает дух. Брату следовало быть внимательнее к мелочам, может, тогда бы он не уступил младшему. «Тигр не ошибся», – повторил себе я.
– Теперь обращайся ко мне почтительно! Дух отца выбрал меня, дабы возглавить семью. Тебе придётся это принять. Не знаю как! Но ты больше ни на что повлиять не можешь. Смирись!
Ван Ан опустился на колени в знак покорности. Я шумно выдохнул: теперь всё было решено, я знал, что делать, и даже брат не стал со мной спорить.
На пепелище действительно не нашлось ничего ценного. Мне сказали, что дом не пытались спасти от огня из-за страха. Пламя казалось нечеловеческим, да и от слуг я позже слышал, что они не хотели вмешиваться в дела демонов.
Значит, бессмертного могущественного тигра считали демоном. Что ж. Я намеревался вернуть нашему роду славу
