Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
– Я ничего не знаю про фестиваль, матушка. Я не собиралась здесь развлекаться.
– Как же так? Подобное празднество ты больше никогда не увидишь! Полюбуйся – разве не красиво?
Мэдук взглянула на поляну, где теперь все внезапно изменилось. Туманный вихрь над холмиком превратился в замок с двадцатью высокими башнями; на шпиле каждой башни развевался длинный вымпел. Перед замком на стройных стойках из переплетенных серебряных и чугунных прожилок висели роскошные гирлянды цветов – стойки с гирляндами окружали длинный стол, ломящийся от яств и напитков в длинных узких бутылях.
Судя по всему, праздник еще не начался, хотя эльфы и феи уже гуляли вокруг, пританцовывая от радостного возбуждения – все, кроме одного: тот сидел на столбе и яростно чесался.
– Похоже на то, что мое прибытие совпало с каким-то радостным событием, – сказала Мэдук. – По какому поводу такое торжество?
– Мы отмечаем достопримечательный юбилей, – объяснила Твиск. – Сегодня день избавления Фалаэля от семилетней чесотки, которой король Тробиус наградил его за зловредные проказы. Срок заклятия скоро истечет; тем временем Фалаэль сидит на столбе и, как водится, чешется почище собаки, замученной блохами. А теперь нам пора прощаться – позволь снова пожелать тебе всего наилучшего.
– Подожди! – закричала Мэдук. – Разве ты не рада меня видеть, свою единственную дочь?
– По правде говоря, не совсем. Рожать тебя было весьма неприятно, и твое присутствие напоминает мне обо всей этой исключительно неряшливой истории.
Мэдук поджала губы:
– Я готова забыть об этой истории, если ты сделаешь то же самое.
Твиск рассмеялась – в воздухе словно прокатился перезвон веселых колокольчиков:
– Хорошо сказано! У меня уже исправляется настроение. Зачем ты пришла?
– Как обычно, мне нужен твой совет.
– Это понятно – к кому еще обращаться за советом, как не к своей матери? Говори: в чем твое затруднение? Надеюсь, ты еще не успела ввязаться в какие-нибудь любовные похождения?
– О нет, матушка! Я только хочу найти отца, чтобы окончательно определить свою родословную.
Твиск отозвалась пронзительным недовольным возгласом:
– Этот вопрос меня не интересует! Я давно выбросила из головы обстоятельства твоего происхождения! Ничего не помню и помнить не хочу!
– Не может быть, чтобы ты вообще ничего не помнила! – упорствовала Мэдук.
Твиск безразлично махнула рукой:
– Я поддалась мимолетному влечению: мне хотелось смеяться, целоваться, любезничать. Почему бы кому-то пришло в голову вести регистрационные записи о таких вещах, с указанием места действия, даты, лунной фазы и биографических данных участвовавших лиц? Достаточно знать, что происходившее привело к твоему появлению на свет – этого вполне достаточно.
– Достаточно для тебя, но не для меня! Мне нужно узнать мое происхождение, а для этого мне нужно знать, как звали моего отца.
Твиск разразилась переливчатым издевательским смехом:
– Я не могу назвать даже своего отца, не говоря уже о твоем!
– Тем не менее от него у тебя родилась единственная дочь – не можешь же ты его не помнить?
– Гм-м. Что-то такое припоминаю, – взгляд Твиск устремился вдаль. – Ты взбудоражила воспоминания о давно минувших днях! Обстоятельства, насколько я понимаю, носили неповторимый характер. Могу сказать только одно… – Глядя в лес – туда, откуда пришла Мэдук, – Твиск спросила: – А это еще кто? Какие-то мрачные бродяги. Их присутствие не вяжется с атмосферой нашего праздника.
Обернувшись, Мэдук заметила, что сэр Пом-Пом подкрался к окраине поляны и находился уже неподалеку. В тени за его спиной притаился Траванте.
Мэдук объяснила:
– Это мои спутники, они тоже отправились на поиски важных вещей. Сэр Пом-Пом ищет чашу Грааля, а Траванте ищет молодость – он не заметил, где и когда он ее потерял.
– Если бы ты за них не поручилась, они горько пожалели бы о своей дерзости! – высокомерно заявила Твиск.
Несмотря на явное раздражение Мэдук, сэр Пом-Пом выступил вперед:
– Обворожительная фея с серебряными глазами, позвольте задать вам один-единственный вопрос: где я мог бы найти чашу Грааля?
– Определи ее местонахождение и направляйся туда – что может быть проще?
Траванте осторожно выглянул из-за спины помощника конюшего:
– Если бы вы могли мне напомнить, где я оставил потерянную молодость, я был бы очень вам благодарен.
Фея Твиск высоко подскочила в воздух, сделала пируэт и медленно опустилась на траву:
– Откуда вы взяли, что у меня в голове – каталог решений всех проблем этого мира? Я ничего не знаю ни о христианских горшках, ни о праздных капризах времени! А теперь молчите! Появился король Тробиус – он собирается провозгласить избавление Фалаэля.
– Ничего не вижу, кроме каких-то туманных дуновений, – пожаловался Пом-Пом.
Удивленный Траванте прошептал:
– Не может быть! Смотри, все прекрасно видно! Перед нами волшебный замок и тысячи разноцветных украшений!
– А, теперь я вижу! – выдохнул пораженный сэр Пом-Пом.
– Тихо! Ни звука!
Широко распахнулись высокие двери замка, выложенные перламутром и опалом. Из замка величественно выступил король Тробиус, сопровождаемый дюжиной подпрыгивающих круглолицых чертенят – они поддерживали кайму длинной пурпурной королевской мантии. По случаю празднества Тробиус надел корону с шестнадцатью высокими серебряными зубцами, загнутыми наружу, с маленькими искрящимися шаровыми молниями на концах.
Король Тробиус подошел к балюстраде и остановился, глядя на поляну, где все притихли – даже Фалаэль на мгновение перестал чесаться, почтительно озираясь.
Тробиус воздел руку:
– Сегодня мы отмечаем окончание знаменательной эпохи нашего существования и восстановление в правах отбывшего наказание эльфа! Фалаэль, ты провинился! Ты замышлял десятки подвохов и злопыхательских проказ, причем умудрился осуществить многие из своих замыслов! За эти проступки ты был наказан кожным недугом, по меньшей мере отвлекавшим твое внимание и обеспечившим долгожданный перерыв в твоей вредительской деятельности. А теперь, Фалаэль, обратись ко всем присутствующим и поклянись, что ты исправился! Говори! Готов ли ты избавиться от чесоточного сглаза?
– Готов! – лихорадочно воскликнул Фалаэль. – Готов во всех отношениях, сверху и снизу, справа и слева, внутри и наизнанку – я готов!
– Хорошо! В таком случае…
– Один момент! – закричал Фалаэль. – Прежде чем заклятие будет снято, я хотел бы почесаться в одном месте – оно меня особенно раздражает. – Эльф принялся отчаянно скрести какой-то участок живота, после чего поднял голову: – Теперь я совсем готов, ваше величество!
– Прекрасно! Отныне я избавляю тебя от заклятия – и надеюсь, Фалаэль, что неприятности, пережитые на протяжении последних лет, научили тебя проявлять снисхождение, доброжелательность и сдержанность, а также заставили тебя отказаться от любых помыслов о продолжении вредного озорства!
– Несомненно, ваше величество! Я полностью перевоспитался! Отныне меня будут величать не иначе как Фалаэлем Угодником!
– Благородное устремление – всецело его поддерживаю и одобряю. Смотри, не забывай о своих словах! Ну что же, настало время праздновать! Пусть Фалаэль
