Кровь Первых - Ольга Аст
Меня одолевали мысли, недостойные бога. Я корил Дария – это ведь ему требовался наследник по крови – и ненавидел себя за то, что пришел в этот мир ради спасения Маэль, а в итоге обрек ее на смерть. Все Первые книги и знания казались глупостью, игрой мальчишки, который в благородном порыве помочь муравьям бездумно растоптал их. Когда я успел так заблудиться на своем пути? Всего лишь глупый младший брат Великих богов.
– Ты был у Маэль?
Дарий нашел меня на балконе. Шел мелкий дождь, он остужал не только кожу, но и тушил гнев внутри. Я взглянул на него и понял, что очередной приступ одержимости угас и передо мной стоял почти прежний Дарий.
– Ты выбросил камень?
Он рукой зачесал волосы назад, полностью обнажая лицо, и попытался выдавить улыбку.
– Он упал мне на ногу.
– Лучше бы на голову. – Напряжение, вспыхнувшее между нами в тронном зале, ушло. – Она не переживет роды.
Из моих уст это звучало приговором. И, как назло, дождь пошел сильнее, будто пытаясь заглушить ужасные слова.
– Ты уже принял какое-то решение?
Он знал меня лучше остальных и понимал, что сдаваться я не умел. Решение зрело давно, пуская тонкие корни, которые крепли каждый день. Но для него требовалось согласие Дария.
– Пока Ион может поддерживать ее тело отварами из трав. Они не нанесут вреда ни ей, ни ребенку, – тут же уточнил я. – Но момент родов самый опасный. Именно тогда новорожденной душе передается часть силы матери.
– Ты хочешь разорвать вашу связь?
Если бы это было возможно. Я обреченно покачал головой, ведь даже спросить у братьев не мог. Все пути в небесный сад для меня навсегда закрыты.
– Я не могу этого сделать. Дар уже принесен.
– Тогда…
– Нужно разорвать нашу с тобой связь и отдать ее Маэль. Она станет моим продолжением, и я смогу исцелить ее, как тебя тогда.
Дарий надолго замолчал. Он просто стоял под дождем и смотрел вдаль на свою страну. Такое решение мне казалось самым верным. Конечно, я не знал до конца, как потеря связи скажется на Дарии, но был уверен, что на его жизни это точно не отразится.
– А ты можешь не разрывать нашу связь, а просто создать новую? – наконец он нарушил затянувшееся молчание.
– У меня больше нет сил на новые связи, только на нашу.
Это была правда, которая выяснилась далеко не сразу. Я разбрасывался своей божественной мощью, считая, что она не иссякнет. Но, как оказалось, Дарий высасывал из меня силу, исцеляя ранения, укрепляя тело и духовную связь. Древо забрало самую большую часть, как и письмена, начертанные моей кровью. Я не мог подпитываться из колодца мироздания без доступа к небесному саду. Меня удерживала только душа Маэль. Конечно, я все еще обладал великой силой по сравнению с людьми, но она была ничтожной для настоящего бога.
– И что будет с нами? – голос Дария холодил сильнее дождя.
– Выкинешь свой ужасный булыжник из тронного зала и станешь тем Дарием, с которым я познакомился в лесу, а я останусь тем же Нэимом, которого ты знаешь.
Он ничего не ответил, только кивнул.
* * *
С того момента недосказанные слова повисли грозовой тучей над нами тремя. Я ждал родов, стараясь всегда находиться рядом с Маэль. Только на грани смерти, когда нити жизни и душа находятся близко к богам, было возможно создать связь.
Так наступили первые холода, и тогда же пришла весть из замка Мэддока. Гонец доставил письмо, в котором сообщалось, что Древо Жизни тронула гниль и они ожидают Словотворца.
– Не понимаю… – я вертел свиток с печатью в виде дерева и перечитывал его во второй раз. – Древо не может подвергнуться заразе.
– Ты уверен? – Дарий развалился на троне, закинув одну ногу на подлокотник, и крутил корону на пальце. – Сам же говорил, что твоя сила уже не та. Может, Древо тоже зависит от мощи бога?
Я хотел возразить, но его слова могли быть истиной. Ведь и потеря божественной силы оказалась непредсказуемым ударом.
– Но как же Маэль?
– Лекарь сказал, что остался еще один лунный цикл. Наследник должен родиться в определенный день.
Опять его одолевала одержимость символами власти и крови. Я посмотрел на Маэль. Она сильно похудела, и золотые локоны, потеряв свой блеск, повисли безжизненными прядями. Ей было тяжело даже просто передвигаться, и поэтому Маэль часто проводила время в своей комнате или, обложившись подушками, в большом кресле. На свой трон она не садилась.
– Нэим, тебе стоит поехать. – Маэль пристроила руки на круглом животе и улыбнулась. – Я с ребенком никуда не денусь. Лекарь поит меня отварами из трав, которые собирал Ион. А может, Древо и правда начало гнить? Тогда опять настанет тот ужас. Нет, ты обязан поехать!
Дарий продолжал играться с короной, не обращая на нас никакого внимания. Из всех учеников только Ион постоянно находился в замке. Он мог присмотреть за Маэль.
– Я вернусь быстро.
– Не переживай, Нэим, ведь я твоя душа и всегда ей буду.
Если повернуть время вспять, возможно ли все изменить? Или судьба есть и у падших богов?
Мэддок очень удивился моему визиту, ведь он не отправлял гонца, а Древо выглядело здоровым и крепким. Но даже тогда я не понимал, к чему все вело, и позволял обманывать себя до самого конца, пока не увидел…
Траурные, черные ткани покрывали тронный зал. Даже стражники имели темное облачение. Только Дарий неизменно носил алый плащ. Как кровь, пролитая на черную землю. Но и тогда я еще не верил.
– Дарий, что происходит? – вместо двух тронов теперь стоял один, и рядом на постаменте гордо возвышался проклятый камень. – Где Маэль?
– Ты опоздал. – Ледяной и безжалостный голос был мне совсем незнаком. – Королева умерла при родах.
Я взревел и, подбежав к трону, схватил Дария за грудки, приподнимая его над полом.
– Ты обещал защищать ее! Ты должен был сберечь ее! Или…
От страшной догадки пальцы беспомощно разжались, выпуская жуткого монстра, в которого превратился Дарий.
– Ты специально отправил меня как можно дальше, чтобы я не смог разорвать нашу связь и передать ее Маэль? Что ты натворил, человечишка? Ты убил ее из-за божественной силы, которая тебе даже не принадлежит?
– Не смей так разговаривать с королем, Словотворец! Ты выжил из ума. Как я мог это предугадать?
Мог, Дарий мог все. Я видел, как он одержим нашей связью и той мнимой властью, которую она ему даровала. Как он ревностно относился к тому,
