Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин

— Ты пользуешься спросом! — произнес я шутливо.

— Мне не нужен никто, кроме тебя, — искренне, как надеюсь, произнесла Зуюк.

Марину Оуяновой не понравилось то, что она увидела. Вскоре они поссорились, и девушка выбежала из зала, хотя явно не успела съесть и половину заказанного. Ее кавалер подозвал официанта, расплатился и пошел на выход. В дверях остановился, оглянулся и посмотрел на мою спутницу, которая сидела к нему спиной и немного боком. Зато я — лицом, и беззвучно шевеля губами, послал его глубоко и надолго. Качок понял мое послание, скривил плоскую рожу и отправился догонять Марину Оуянову.

— Ты их знаешь? — поинтересовалась Зуюк.

— С девушкой раньше встречался, а его впервые вижу, — признался я.

Я предположил, что будет ждать меня возле ресторана и, возможно не один. Недооценил его смелость или сексуальную озабоченность. Недели две мы не ходили в этот ресторан, а потом опять начали. Сладкую парочку больше не встречали там, и я забыл о них.

Если ты кого-то выкинул из головы, это не значит, что с тобой поступили так же. Раньше Зуюк не любила сидеть дома, а тут вдруг заметил, что не выгонишь на улицу одну. Только со мной, и рядом с нашим домом с опаской оглядывалась. Признаюсь честно, заметил это не сразу. Однажды вечером мы вышли вдвоем — и я почувствовал волну страха, выплеснувшуюся из девушки.

— Кого ты испугалась? — поинтересовался я.

— Никого, — торопливо ответила она.

— Не ври! — потребовал я.

— Ко мне тип один пристает, — призналась Зуюк. — Подумала, что это он стоял на детской площадке.

— Почему мне не сказала⁈ — возмутился я.

— С мной много кто хочет познакомиться. Думала, и этот отстанет, а он каждый день поджидает меня, — рассказала она.

— Кто такой? Где-то рядом живет? — спросил я.

— Это тот, из французского ресторана, что с твоей бывшей девушкой был там, — сообщила она.

— Я с ним разберусь, — пообещал ей.

— Лучше не надо. Давай улетим на несколько дней в Виахту, — предложила она.

— Не привык бегать от всякой мрази! — отказался я.

Если бы знал, чем всё закончится, наверное, слетал бы на несколько дней на берег Татарского пролива, успокоился, разработал план и сделал бы все чисто. Задним умом мы все крепки. Но я остался в Южно-Сахалинске, потому что, если имеешь красивую девушку, будь готов бодаться или ходить тебе с рогами.

Я поймал его следующим вечером на детской площадке, на которую этот тип, судя по наработанному заходу и расположению, приходил, как на работу. С собой у него была упаковка чипсов из красной рыбы. На Сахалине они заменяют семечки и попкорн.

Я бесшумно подошел сзади и спросил:

— Давно ждешь?

Он вздрогнул испуганно, однако быстро оправился и, вставая и пряча в карман чипсы, произнес заносчиво:

— А тебе какое дело⁈

— Прямое. Ты пристаешь к моей девушке, — ответил я. — Вали отсюда. Если еще раз увижу здесь, набью морду.

— Ты кого пугаешь⁈ — пошевелив широкими плечами и продемонстрировав мощные бицепсы, попёр он буром и протянул ко мне руку, то ли собираясь схватить за шиворот, то ли толкнуть.

В отличие от него, я знал, что боевой потенциал человека мало зависит от объема тела и размера мышц. Они смотрятся, может, и красиво, но в большинстве случаев заточены на мирные действия типа однообразного медленного поднимания всяких железяк. У меня поджарый боец вызывает больше опасения. Выглядит он скромнее, зато подвижней и бьет быстрее и точнее.

Мой соперник был длинным, громоздким и ноги держал расставленными, поэтому я начал с удара по яйцам. Угадал точно и сильно. После чего отработал по челюсти, чтобы вырубить, и дважды по шнобелю, чтобы в ближайшие дни ему было, чем похвастаться. Падал он вбок, но в итоге оказался на животе. Я не удержался и дважды заехал ногой по ребрам. Они быстро ломаются и заживают, напоминая при каждом резком вдохе, что не надо нарываться на неприятности. Их воспитательный эффект трудно переоценить.

24

Выросший в Донбассе во второй половине двадцатого века, я привык относиться к дракам один на один, как в неизбежной части мужского воспитания. Так тебя учат отвечать за свои слова и притязания. Мне даже в голову не приходило, что это что-то криминальное. Я не учел, что прогресс — это еще и юридическое урезание прав порядочных в пользу подонков. Теперь нельзя избить кого-нибудь просто так, но и не просто так тоже, чем эта мразь и пользуется. Я заметил, что ко второй половине двадцать первого века выросла пара поколений не приученных отвечать за свои слова. Они уверены, что можно говорить всё, кроме совсем уж явных угроз и нецензурных оскорблений. В виртуальном мире пока нет возможности сделать больно в ответ на хамское поведение, а боксировать репликами можно бесконечно, потому что в нокаут не отправишь. В итоге дискуссионные площадки превратились в бабьи склоки, бессмысленные и беспощадные.

Когда утром нас с Зуюк разбудила полиция, я не сразу понял, зачем приперлись эти два крепких типа в форме, державшиеся настороженно, готовые сразу применить электрошокеры. Мне позволили одеться, после чего один из них пристегнул свою левую руку к моей правой странными наручниками из упругого пластика, который твердел при натяжении, вдавливался в тело и становился мягче, когда прекращаешь дергаться. Полицейские доставили меня в уже знакомое отделение полиции к уже знакомому дознавателю Мещерякову, который успел подрасти до старшего лейтенанта.

— Я так и знал, что мы еще встретимся, — начал он разговор.

— Надо было сказать мне. Тогда бы уехал с Сахалина и больше не расстраивал, — шутливо произнес я.

После чего он ознакомил меня с моими правами, потребовав подтвердить четко и ясно, что понял их, и предложил дежурного адвоката или платного по моему выбору. Я отказался от обоих вариантов, потому что был уверен в своей невиновности. Меня обвиняли в нанесении тяжкого вреда здоровью гражданину Чогденову М. Н. Оказалось, что я разбил ему левое яичко, что может повлиять на репродуктивные способности, и вдобавок сломал два ребра

— Этот тип преследовал мою девушку. Несколько дней он поджидал ее возле нашего дома, из-за чего она боялась выйти одна. Когда он пришел в очередной раз, я сказал ему, чтобы ушел и больше не появлялся. Он полез в