Небо в кармане 4 - Владимир Владиславович Малыгин
Короче, все мои действия были нацелены на одно — приносить пользу Отечеству.
Из-за чего мог так закуситься император, что даже эта польза его раздражение не перевесила? Со своей колокольни ни одной причины не вижу, а ведь она есть. Смогу ли противостоять этому? Вряд ли. Где я, и где император.
Хорошо хоть, что всё моё в семье же и останется, отцу перейдёт. А не в этом ли дело? Да ну, не может быть. Другое тут что-то. Знать бы, что именно…
Все эти мысли много времени не заняли, буквально в одно мгновение пронеслись. Ладно, посмотрим…
И очень аккуратно подбирая слова, проговорил. — В таком случае, есть ли смысл переводить будущее производство автомобилей сюда? Не постигнет ли его та же участь?
Не отвожу взгляда от лица собеседника:
— Там, — киваю куда-то вбок, подразумевая под кивком столицу. И собеседник меня отлично сейчас понимает, мы с ним словно на одной волне находимся. — Любые потери грозят лишь моему благосостоянию и моей же репутации. Здесь всё будет по другому. Зачем оно вам нужно, Николай Александрович?
— Я уже приводил вам свои доводы. И, поверьте, — не отводит глаз Второв. — У нас, в Сибири, очень не уважают тех людей, кто по любому поводу своё мнение меняет. Вы меня понимаете?
— Понимаю. Надеюсь, и вы знаете, что делаете, и чем это вам будет грозить.
— Да ничем, — улыбнулся и расслабился Второв. — Хотите начистоту, Николай Дмитриевич?
— Я полагал, что у нас с вами именно такой разговор и идёт, — улыбаюсь холодной безэмоциональной улыбкой в ответ.
— Хорошо. Так вот, чем хуже будет ваше положение там, — теперь уже Второв кивает в угол подбородком. — Тем бо́льшие преференции я для себя смогу выторговать здесь. Если по простому, то чем слабее ваши позиции…
— Я понял, можете не утруждать себя объяснениями, — перебил промышленника. Подобная позиция мне импонирует, я и сам такой же. — И уверяю вас, что насчёт слабости моих позиций вы глубоко заблуждаетесь. И ещё одно. С чего вы решили, что я после того, что может со мной произойти, всё ещё буду настроен продолжать что-то делать?
— А вы намерены отступить? Сдаться после первой же неудачи? — внимательно наблюдает за мной Второв.
— Что я буду делать после, касается только меня одного…
— А как же все те люди, что поверили вам, пошли за вами? — тут же подхватывает Второв, давит, как ему кажется, на больное. — Семья Яковлева? Вы готовы оставить их без средств? А рабочие, которые потеряют свою работу?
— А при чём тут чья-то семья и рабочие? Предприятия, как вы мне сказали, просто поменяют собственника. И все те люди, что якобы шли за мной, так и пойдут дальше по той же проторенной дорожке, но уже за кем-то другим. Возможно, за моим отцом. Или за кем-то из великих князей. Полагаю, в подобном случае никто ничего не потеряет, а как бы, наоборот, даже кое-что приобретёт. Я имею в виду статус. Но вы, Николай Александрович, мастерски увели разговор в сторону и так и не ответили мне на мой простой вопрос. Зачем вам это нужно?
— Разве не ответил? — удивился Второв. — Я считаю, что ответ уже вам давал ранее и то же самое повторил сейчас. Что вы головой киваете? Разве нет? Тогда извольте, повторю ещё раз, мне не трудно. Слава первооткрывателя…
— И всё?
— А разве этого мало? Впрочем, я вас прекрасно понимаю. Вы молоды, у вас дворянское происхождение, хорошее наследство в перспективе, обеспеченное будущее благодаря умной голове и многочисленным привилегиям. Вы уже поднялись на такую ступень, на которую пока ещё никто в мире не забирался. Вы первый поднялись в небо. И что бы не случилось далее, какие бы невзгоды не пронеслись над вами, эта ступень на века останется за вами. Мы ведь уже разговаривали с вами на эту тему. Почему вы не хотите понять, что и я желаю забраться… Пусть не на вашу ступень, а встать чуть ниже, И тоже остаться в веках, в памяти людской…
— Почему же, я прекрасно вас понимаю, — ответил серьёзно и даже намёка на улыбку себе не позволил. — И ради этого вы готовы рискнуть положением в обществе? Состоянием?
— Николай Дмитриевич, вы, похоже, совсем не знакомы с настоящей жизнью золотодобытчиков. Не с той, что в бульварных романах печатают для чтения изнеженными столичными барышнями, а с реальной. Когда стоишь по колено в ледяной воде и от холода ломит кости, когда тебя заживо сжирает гнус, когда приходится с оружием в руках защищаться от вооружённых банд, когда свои же норовят то и дело подставить подножку и ударить в спину. Вот где риск так риск, А здесь… — собеседник скривился. — Я в своей жизни столько раз по краю ходил, что вот это всё детскими играми кажется. И потеря одного или двух миллионов, поверьте, мне по карману не сильно ударит. Да, будет обидно их потерять, но и всё. О потере состояния и речи не идёт, никуда мои прииски не денутся — тайга большая, золотишка в ней на мой век хватит, ещё и детям останется. Про положение в обществе я уж вообще молчу. Где я и где это общество. Зато в случае выигрыша всё окупится сторицей. Да и с чего вы взяли, что я собираюсь что-то терять? Если вы согласитесь на моё предложение перенести ваше или лучше наше производство сюда, то и вы ничего не потеряете, а вместе со мной только приобретёте. Обманывать я не собираюсь, потому как отлично понимаю, сколько всего от вас будет зависеть. И, кстати, есть у меня подозрение, назовите это чутьём золотодобытчика, что предполагаемая встреча с представителями фирмы Сименса может принести нам с вами очень неплохие дивиденды. Слышал я многое
