Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Антонетта стояла в тени дерева, увешанного золотыми «ягодами». Ее платье тоже было золотым, как и туфли на высоких каблуках. Но медальона на шее Кел не увидел.
Его сердце под парчовым камзолом забилось чаще. Она всегда носила это украшение. Где же оно и почему именно сегодня она решила оставить его дома? Ему отчаянно хотелось подойти и спросить ее насчет медальона, но он знал, что это невозможно. Конор не обратил бы внимания ни на медальон, ни на его отсутствие; не потому, что он не был наблюдателен, а потому, что Антонетта его не интересовала.
Что до самой Антонетты, она выглядела усталой и подавленной. Кел удивился и встревожился. Когда она заметила Кела, и их взгляды встретились, ему показалось, что на ее лице промелькнуло выражение облегчения. Девушка смотрела на него многозначительно, как будто у них имелась какая-то общая тайна.
Он воспрянул духом и тут же помрачнел снова. Эта тайна была у нее общей не с ним, а с Конором; она ведь была уверена в том, что смотрит на принца. Но какие у Конора могли быть секреты с Антонеттой?
Какие-то люди заслонили от него Антонетту. Это оказалась Лилибет со свитой. Увешанная драгоценностями королева ослепительно улыбалась аристократам из Дома Узек, Казалетам, Распаям и Сарду и вела очаровательную светскую беседу.
Кел знал свои обязанности – точнее, обязанности Конора. Он присоединился к группе аристократов и, следуя примеру Лилибет, принялся изображать любезного хозяина. Расспросил Эстева о недавно приобретенном табуне породистых лошадей; попросил у Узека совета относительно вина, которое требовалось закупить для следующего Бала Солнцестояния; выслушал Бенедикта Ровержа, который превозносил свои корабли, стоявшие в гавани Кастеллана.
Общаясь с гостями, Кел заметил, что королева внимательно следит за ним. Она беседовала с Джоливетом, облаченным в парадную форму, алую с золотыми галунами, и золотую перевязь. Они стояли рядом с расписной шелковой ширмой. Лилибет не любила видеть вооруженных людей на своих празднествах; по ее мнению, это портило настроение гостям. Но легат считал присутствие телохранителей обязательным. В конце концов они пришли к компромиссу: солдаты Дворцовой гвардии наблюдали за происходящим из-за полупрозрачной ширмы. Кел надеялся на то, что слуги хотя бы приносят им поесть.
– Ваше высочество! Вашей матушке нет равных, когда требуется украсить зал для торжества. Восхитительное зрелище.
Это была леди Лиорада Аллейн в серебристом шелковом платье – если ее дочь слыла Солнцем, то она, пожалуй, напоминала Луну. Неужели они с дочерью поменялись ролями и теперь наряды подбирает Антонетта? Интересно.
– Благодарю вас, госпожа. – Кел поклонился. – Хотя вы должны сказать об этом ей лично; ей всегда приятно услышать похвалы своему искусству.
– Если человек искусен в чем-то, его следует хвалить. – Леди Аллейн улыбалась, но ее глаза оставались холодными, как у леопарда из сахарного теста. Она шагнула к Келу и заговорщическим тоном произнесла: – Поздравляю вас и желаю счастливой семейной жизни.
Что в переводе означало: «Вы женитесь, но не на моей дочери. Можете рассчитывать на мою вечную ненависть».
– Да-да, присоединяюсь к поздравлениям, – добавила Антонетта, подходя к матери.
Она держала в руке бокал с бледно-желтым вином. Кудри цвета старого золота обрамляли ее бледное лицо и шею, падали на плечи, обтянутые золотым шелком. Она тоже улыбнулась Келу, но улыбка показалась ему фальшивой.
– Монсеньер Конор… Кел Анджуман сегодня присутствует на празднике?
Кел поблагодарил небеса за то, что не успел взять бокал, иначе сейчас поперхнулся бы вином.
– Уверен, он где-то здесь, – выдавил Кел. – Откровенно говоря, мне трудно следить за его передвижениями.
– Ничего удивительного. Он пользуется большой популярностью среди молодых дам Горы, – произнесла Антонетта.
– Правда? – Леди Аллейн взглянула на дочь с нескрываемым изумлением, которое Келу показалось довольно обидным.
– Я слышала, что в постели ему нет равных, – ответила Антонетта.
В ее глазах зажглись насмешливые искорки.
Кел почувствовал, что краснеет, потом оцепенел от ужаса. Конор никогда не краснел. Он взмолился о том, чтобы никто не заметил его румянца. К счастью, в зале царил полумрак. «Думай о другом, – сказал он себе. – О чем-нибудь хорошем. Успокойся». Но образ корабля посреди бескрайнего синего моря ускользал от него.
– Антонетта, право! – воскликнула скандализованная леди Аллейн.
– О, прошу прощения, – сокрушенно произнесла Антонетта. – Я постоянно говорю всякие глупости! Сама не знаю, что на меня нашло. Монсеньер, лорд Фальконет прислал меня спросить, не найдется ли у вас нескольких минут для него. Я знаю, что скоро начнется банкет, но мне показалось, что это срочно.
Кел огляделся, но Джосса нигде не было.
– Тогда где же он?
– По-моему, где-то в «лесу», – ответила Антонетта. – Я провожу вас к нему.
Кел знал, что, если бы не его «маскировка», леди Аллейн начала бы возражать; ей явно не понравилось, что ее дочь бегала выполнять поручения Фальконета. Но ей пришлось промолчать, потому что просьба касалась принца. Оставалось только смотреть вслед Антонетте и Келу, которые направились к позолоченным деревьям. Вскоре Сияющая галерея и гости остались позади, и они заблудились в лесу, словно герои истории сказочника.
Кел даже на несколько мгновений забыл, что они находятся в здании. Лес выглядел на удивление реальным: под ногами вместо земли и травы был мраморный пол, который покрывали лоскутки зеленого шелка в форме листьев, на ветвях сидели заводные птицы и фигурки из сахарной глазури, но по коре деревьев текла настоящая смола. В кроне одного из деревьев Кел разглядел птичье гнездо, видимо, не замеченное слугами.
Антонетта прислонилась к лакированному стволу дуба и взглянула Келу в лицо. Нет, поправил он себя; она смотрела на Конора. Ее взгляд и выражение лица предназначались Конору.
– Я не соврала, – начала она. – Джосс действительно хочет с тобой поговорить. Просто я тоже хотела поговорить с тобой, причем без посторонних.
– И это не могло подождать до завтра?
Кел умел напускать на себя высокомерие, присущее Конору. В таких случаях он словно надевал чужой плащ. Но сейчас, перед Антонеттой, этот плащ мешал ему; он был слишком тесно сколот на горле, и Кел с трудом дышал.
Она смотрела на него с удивлением.
– Ты не получил мое письмо?
Кел напрягся. Если Конор получил послание от Антонетты, он ничего не говорил об этом.
– Не помню, – лениво протянул он. В этот момент он был противен сам себе. –
