Liber Obscura. Тёмная книга, Эрика и её кошмарное приключение в двузначность - Хельга Воджик

– У меня же ничего с собой нет!

– Mon chérie, всё, что нужно тебе – это разрешение и книга, а зубную щётку и футболку я тебе найду.

– Миша, – Эрика подняла брови. – Я ведь не одна.

Она приоткрыла сумку и оттуда выглянула острая мордочка Пирата.

– Моя любовь к тебе безгранична, – вздохнула Мишель, сдерживаясь, чтобы не взвизгнуть, но старательно морща нос. – А любопытство ещё больше. Так что я стерплю твою мышь, но только пусть он держится от меня подальше!

Глава 5

в которой тайно-сказы пытаются раскрыть тайны

Но, как известно, подобное никогда и никомуне получается провернуть с первого раза

Отец Эрики не возражал против спонтанной пижамной вечеринки дочери. Чету Арно он знал, пару раз видел на общих собраниях, а Мишель была лучшей и, надо признать, единственной подругой его обезьянки. Маленькая Арно присутствовала в рассказах Эрики так часто, что казалась почти членом семьи. Изредка она заглядывала в книжное логово, но большей частью в дни отсутствия отца или в его кабинетное погружение в очередное детище.

Визиты эти были краткие, измерялись столовой-гостиной и кружкой какао. На второй этаж гостья не поднималась и, конечно же, ночёвок они никогда не устраивали. И причин тому было две. Первая, гласная – в доме Эрики было совершенно некуда поставить вигвам историй, самое важное место для тайносказов; да и на узенькую кровать, устроенную в нише шкафа, девочки вдвоём бы никак не поместились. Вторая, негласная, причина – Жозлин не любила суету и шум, её особое состояние требовало покоя и терпения. А даже самые покладистые и тихие дети – это источник раздражения. И как часто бывает, первая причина была вежливой обёрткой для второй.

Поэтому обычно увлекательные и поворотные события в жизни Эрики случались за пределами дома: в школе, по пути к книжным барахолкам, в кафе на перекрёстке, у Олива и, главное, в гостях у Мишель. Виктор и Анжелика Арно с радостью исполнили желание дочери, заказав девочкам пиццу, колу и отправив «семейного» водителя, чтобы забрать их из «Оливки». И вот чёрный автомобиль скользил в ночи, везя девочек к вигваму историй.

– А она, – Мишель пододвинулась ближе и дёрнула подбородком в сторону зажатой в руках подруги сумки. – Она не шепчет в твоей голове?

Эрика покачала головой. Салон машины пах кожей и пиццей. За окном мелькал Корвинград. Город втягивал в себя сумрак как губка, становясь тёмным, как крыло ворона. Но лишь до момента, пока не вспыхивали огни. Гирлянды лампочек и фонарей, ярких витрин, сдержанных окон. Эрика всматривалась в них, в занавески и цветочные горшки, неясные силуэты жильцов и их любопытных кошек. Пират выскользнул из сумки и спрятался за пазухой, свернулся тёплым комочком, и девочке чудилось, что их сердца стучат в унисон. Этого, безусловно, не могло быть[40], но на грани сна и яви возможно и не такое.

Водитель принял звонок, коротко ответил и сообщил маленькой Арно, что они ещё заедут забрать заказанные Анжеликой пирожные.

Мишель пришла в восторг. Щебетала что-то о симфонии и гармонии вкуса. Предвкушала, что её ждёт. Россыпь птифуров[41] или кремовый мильфей[42]? А может, нежнейшие макароны всех цветов? Точно не сытные саварены[43]! Мать ни за что не позволила бы их есть на ночь.

Хорошо, что речь Мишель не требовала ответов. Эрике сейчас совсем не хотелось говорить, а тем более обсуждать десерты, названия которых в её голове звучали как тарабарщина. Парфе[44] или крокембуш[45], какая разница? Разберёмся на месте, в процессе поедания. Эрика дремала под урчание двигателя, под уютную смесь запахов. От сиденья шло обволакивающее тепло, висок приятно холодило окно, а под её курткой мирно стучали два сердца.

Промелькнула центральная площадь, дорога легла на мост и автомобиль пересёк Янтарную. На небе вдали блеснула золотая башня. Эрика представила, как сейчас смотрит с неё на город и видит крохотную машину, мышкой бегущую по лабиринту улиц.

Остановились, снова поехали и вновь остановились.

Мишель растолкала Эрику:

– Mon cherie, ночёвки тайносказов не для того, чтобы спать! Проснись, мы почти приехали! Нас ждут приключения!

Эрика зевнула, сконфужено улыбнулась и поправила очки. Пират зашевелился и перебрался на шею, прячась в огромном шарфе. Девочка прищурилась, вглядываясь в лобовое стекло. Перед машиной медленно раскрывались ворота, за которыми вилась дорога к дому Мишель.

Особняк Арно находился в живописной части города, имел свою подъездную дорожку, обширный парк и высокий забор. Эрика каждый раз восхищалась, насколько уединённо жило семейство, находясь при этом в самом сердце Корвинграда. Высокая ограда и вековые деревья надёжно укрывали происходящее внутри от посторонних глаз, а если бы кто-то и мог разглядеть стены фасада, то скорее принял его за дворец-музей или может посольство, на крайний случай за резиденцию Бэтмена.

В таком месте явно полно приведений, тайн и секретов. Как шутил отец, стоит лишь капнуть поглубже книгу, и к сотой странице из шкафа послышится бряцанье костей. Сейчас, в густом сумраке весны, дом казался неприветливым и мрачным. Деревья вокруг ещё не распустили крону, узоры клумб не вспыхнули разноцветными россыпями, а мелкий камушек отсыпанной дорожки шуршал так, словно машина ехала по огромной недовольной змее. Особняк Арно сегодня вечером был холоден и мрачен, как выстуженные камни мостовой и старая часть крыла Академии Корвинграда. Может быть, лишь чуточку светлее и обжитее снаружи и, безусловно, уютнее внутри. Хотя уют в понимании Анжелики Арно сплошь состоял в вычурности времён Короля Солнца. Та капля французской крови, что текла в Мишель, досталась ей от матери, урождённой Адлер, чьи предки покинули Францию и перебрались в Вороний городок ещё два века назад. По крайней мере, так гласила легенда.

И если Миша обожала Францию, как некоторые в её возрасте фанатеют от мультяшных волшебниц или смазливых певцов, то страсть её матери не знала границ, а благодаря щедрости и состоянию мужа, реализовалась в полной мере. Орлиное гнездо, как любила называть фамильный особняк Анжелика, обладал богатейшей коллекцией уникальных произведений искусства. Сияющее великолепие Версаля, яркие пятна импрессионистов, изысканные штрихи современности и блага технического прогресса тесно и гармонично сплелись в стенах этого дома, бесконечных коридорах, бессчётных комнатах…

Когда Эрика переступала порог особняка, её не покидало ощущение нереальности. После тесноты их книжного логова, высокие потолки, огромные французские окна, свет, свежесть и простор поражали и опьяняли. Хотелось бы ей жить в таком месте? Как знать. Променяла бы она