Ловец Мечей - Кассандра Клэр
– Ты помогла Луизе, – продолжал Кел. – Я не ожидал, что кто-то из окружающих проявит доброту и сочувствие к этой чужой девочке. А еще раньше ты помогла мне, когда я был болен, – привела ко мне Лин. Прости, я не поблагодарил тебя за помощь. Я знаю, что ты намеренно скрываешь свой ум. Но зачем скрывать доброту?
– Доброта – это слабость; по крайней мере, так считают на Горе, – бросила Антонетта. – Я помню, что когда-то, очень давно, Джосс был добрым. И Конор. Но это время прошло. Они стали такими не потому, что порочны по природе. Это самозащита.
– Конор, – медленно повторил Кел. Видимо, ему все же придется говорить о нем, хочет он этого или нет. – Если ты не считаешь его добрым человеком… тогда почему ты хотела выйти за него замуж?
– Доброта не является обязательным качеством для принцев. И, подобно всем принцам, которым пока не приходилось встречаться с трудностями на жизненном пути, он не понимает, что быть особой королевской крови – это нетрудно. Трудно быть королем и управлять страной.
– Мудрые слова, – улыбнулся Кел. – Но это не ответ. И быть особой королевской крови не так уж легко.
– Ты всегда его защищаешь, – ядовито произнесла Антонетта. – Если хочешь услышать откровенный ответ, пожалуйста: я всегда знала, что он женится по расчету, а не по любви. И в какой-то момент подумала: «Тогда почему бы ему не жениться по расчету на мне?» Понимаешь ли, брак с ним дал бы мне нечто такое, что мне очень хочется заполучить.
Кел приготовился к удару.
– И что же?
– Хартию на импорт шелка, – к его изумлению, ответила девушка. Она отвернулась, и он смотрел на ее шею, освещенную догорающей свечой. – Ты знаешь, что я не могу унаследовать ее от матери. Когда я выйду замуж, она перейдет к моему мужу. Но если мой муж будет королем…
– Король не имеет права владеть хартией, – сообразил Кел.
– Да. Так что я стала бы ее фактической владелицей.
– Значит, таков был твой план с самого начала? Или это придумала твоя мать? – спросил Кел, вспоминая тот бал, состоявшийся много лет назад, когда девушка, в которую он был влюблен, сказала ему, что их пути расходятся.
– Мать всегда хотела, чтобы я стала королевой, – ответила Антонетта. – По-моему, она считает, что это, так сказать, добавит блеска имени Аллейн. А мне нужна шелковая хартия. Так что у нас с матерью были разные цели, но общее средство их достижения.
– Не думал, что тебя так интересует власть, – пробормотал Кел.
Антонетта обернулась к нему так резко, что из прически выскользнуло несколько золотых локонов.
– Разумеется, меня интересует власть! – горячо воскликнула она. – Власть интересует всех. Власть дает человеку свободу. А теперь подумай о моей жизни, Келлиан. Я не могу жить так, как я хочу; не могу выбирать, чем мне заниматься. Я чувствую себя так, будто нахожусь в лабиринте, из которого нет выхода.
Она поиграла своим медальоном.
– Вот что больше всего озадачивает меня в тебе, – сказала она. – Мне кажется, что у тебя вообще нет никаких желаний.
– Почему же. У меня есть желания.
Кел не узнал собственный голос. Вдруг он понял, что они стоят вплотную друг к другу. Так же близко, как на ее первом балу, когда они спрятались за статуей. В тот вечер, когда он осознал, что они стали чужими.
Но сейчас она приблизилась к нему. Намеренно. Сделала шаг, еще один; еще немного – и он мог бы коснуться губами ее волос. Кел чувствовал тепло ее тела, пьянящий аромат ее волос, ее кожи. Видел совсем рядом ее грудь, обтянутую шелком, тонкую талию, стройные бедра.
Антонетта подняла голову и взглянула на него. Она нервничала, и Келу показалось, что она не притворяется, не играет роль. Она положила руку ему на плечо. От этого легкого прикосновения его бросило в жар. Сквозь шум в ушах он различил свое имя – Келлиан – и, будучи не в силах совладать с собой, потянулся к ней.
Его рука легла ей на талию, на обтянутые шелком крошечные пуговицы; и он обнимал ее осторожно, как обнимал бы в танце. Шелк под его пальцами был таким мягким и нежным, но еще он ощутил тепло ее тела под тонкой тканью. Кел не ожидал, что почувствует такое сильное желание. Перед глазами возникла какая-то пелена. Он мог думать только об одном, он хотел только одного – прижать ее к себе.
Ее лицо исказилось, словно от боли.
– Ана… что с тобой? – Кел неловко убрал руку.
– Ничего, – прошептала Антонетта, но он заметил, что она побледнела, и понял, что она действительно испытывает боль.
– Тебе нехорошо, – пробормотал он, еще не придя в себя. – Антонетта, скажи мне… кто-то… обидел тебя? Что тебе сделали?
– Нет. Нет. Это не то, что ты думаешь.
– Скажи мне, – повторил Кел. – Или я позову Лин и попрошу ее осмотреть тебя.
Антонетта выпятила нижнюю губу, как в детстве, когда ей хотелось во время игры изображать командира Эскадрона стрел и отдавать мальчишкам приказы, а они были против.
– Ой, ну ладно, – капризно воскликнула она и изогнулась, как будто в конвульсиях.
Кел не сразу понял, что она расстегивает те самые пуговицы на боку.
– Вот, – сказала Антонетта, повернулась и раздвинула края корсажа, чтобы он смог увидеть ее тело, плавный изгиб талии.
Белую кожу пересекал короткий, но глубокий незаживший порез.
Кел знал, как выглядит человек, испытывающий физическую боль. И еще он знал, как выглядит рана, нанесенная мечом.
– Это след от удара клинком, – сказал он. – Где ты получила его?
– Во время тренировки, – объяснила Антонетта. – В детстве я училась владеть мечом – может, ты помнишь, а если нет, ничего страшного. Мне пришлось оставить занятия, когда мать решила, что я уже взрослая. Она сказала, что ни один мужчина не возьмет в жены девушку, умеющую обращаться с оружием. Но мне этого не хватало, и иногда я тайком выхожу в город и там тренируюсь. Мать ничего не знает об этом. Когда я беру в руки меч, то забываю обо всем – о том, что надо искать себе подходящего мужа, о придворном этикете, о том, что я наследница Дома Аллейнов. Я просто Антонетта, которая учится сражаться.
– Можно потрогать? – спросил он.
Она удивленно приподняла брови, но кивнула. Кел осторожно провел кончиками пальцев по коже вдоль пореза; кожа была теплой, но не горячей. Значит, рана не нагноилась. Просто багровая линия, неуместная на этом нежном, грациозном теле, одетом
