Имя Дракона - Ольга Видова
Лита пробежала пальцами по водной струне, как бы играя быструю ритмичную мелодию. В том же ритме с неба полетели капли дождя. Женщина подняла лицо к небу, что-то шепнула и на нее с Младом и на дом, обрушился ливень, почти мгновенно потушив пожар, и едва задев других людей.
Женщина удовлетворенно кивнула, опуская руки. Водная струна упала в ведро, как веревка обрезанная сверху. Млад оторопело уставился в него. Это по-прежнему была настоящая вода. Он перевел взгляд на дом, сильно пострадавший от огня. Кое-где еще тлели бревна, но уже почти закончившийся дождь справился со своей задачей.
— Быстро среагировал, молодец, — сказала Лита.
Млад растерянно промолчал. Никак не мог перестать думать, как вода поднялась в небо и превратилась в ливень. Может быть Лита дернула за небесный колокольчик? В голове была масса идей, но объяснения не находилось.
Лечь спать до рассвета ему так и не довелось, да и не хотелось. Люди осмотрели дом и пришли к выводу, что могло бы быть и хуже. Старик был напуган, но жив.
Всем было важно подойти и поблагодарить госпожу Литу и Млада. Никто не сомневался, что он принял самое активное участие. А он все никак не мог выкинуть из головы водную струну и решился спросить Литу об этом, только когда они, наконец, остались одни, а трактирщик принес им завтрак.
— Магия воды, — ответила женщина, будто это нечто самое заурядное.
Она уже оделась в дорожный костюм. Млад впервые разглядел ее лицо. Большие серые глаза окружали тонкие морщинки. На лбу у нее намечалась вертикальная складка, но она была моложе, чем он думал прежде — вряд ли больше тридцати. Привлекательная. И еще была в ней расчетливая холодность. Сдержанная мимика, отсутствие лишних движений.
Видя, что он неудовлетворен ее ответом, Лита добавила:
— Если у тебя есть доступ к стихии, то ты можешь призвать ее на помощь, как бы далеко она не находилась. Я могла бы поднять воду прямо из реки, но это отняло бы слишком много времени и сил. А связав воду из ведра с небом, я нашла воду в воздухе, превратила ее в тучку, и к счастью этого хватило, чтобы потушить дом. Это простой трюк для того, у кого есть дар воды. И когда она благосклонна. Будь я в дружбе с огнем, потушила бы пожар несколькими щелчками пальцев, но огонь я могу лишь сдержать или направить, да и то, не сам по себе, а с помощью воздуха, — она слегка нахмурилась: — и у тебя тоже сильнее дар воды. Хотя в лесу мне казалось, что ты огненный мальчик.
— Я? Огненный? — Млад чуть не задохнулся: — у меня есть дар?
— Есть, не сильный. Но если ты будешь усерден, то сможешь научиться многому. Вода и огонь откликнутся тебе. Если бы все, у кого есть дар, учились, то пожаров было бы меньше. — Она слегка наклонилась к нему и грустно прошептала: — думаешь, в этой деревне нет никого с даром к магии? Ночью, когда огонь был особенно силен, я заметила четверых. А сколько тех, кто одарен другим стихиям? Магия есть почти в каждом человеке, но замечают ее единицы, и еще меньше развивают свой талант.
В ее словах слышалась грусть. Она поставила кружку на стол и добавила:
— У тебя есть шанс. Не упусти его.
Десять минут спустя Млад сидел на крепком вороном коне и не мог поверить своей удаче. Еще вчера у него была только рваная рубаха и черствый кусок хлеба. Теперь он хорошо одет и обут, сыт, и у него был конь, пусть и всего на несколько часов. А в столице он, кажется, будет не побираться и воровать, а изучать магию.
Глава 6. Острые горы
31.08 (вечер)
Синяя луна — убывает
Красная луна — растет
Желтая луна — убывает
Райнер любил тишину и одиночество. Но в замке найти что первое, что второе было не просто. Особенно в такие неспокойные дни как этот.
С тех пор как мать дала ему имя, у него был острый слух, а годы издевательств приучили магически усиливать его. Теперь эта привычка позволяла знать то, чего не знали другие. Но она же мешала сосредоточиться.
Вечерами, когда зал совещаний пустел, а часть слуг уходила в город, Райнер мог позволить себе слегка ослабить контроль.
По этой же причине он любил библиотеку. Длинные ряды полок, заставленные тяжелыми томами, тишина, и только в глубине библиотеки скрипят пером. Но чтобы услышать, происходящее в замке над библиотекой, нужно приложить усилие. И можно полностью сосредоточиться на изучаемом предмете, не отвлекаясь на сотни перешептываний, в которых может мелькнуть нечто важное.
Райнер нашел свой стол в том беспорядке, в котором оставил его вчера. Десятки свитков, толстые архивные книги, стакан с водой и свечи. В другой день он разозлился бы на себя за неаккуратность, но сейчас скользнул за стол и продолжил читать с того места, где был вынужден остановиться, когда его позвали к королю.
Дракон. Такое количество сообщений о драконе не могло быть случайностью. Одни говорят про туманные предупреждения Всематери, другим дракон явился во сне, третьи утверждают, что видели змея своими глазами.
Спустя неделю, после того громкого спора в зале совещаний, даже Увар выразил осторожное беспокойство. Разумеется наедине. Сказать прилюдно то, что могло бы негативно повлиять на репутацию, учитель не мог.
Месяц назад Райнер бы рассмеялся в лицо любому, кто заговорил бы о реальности драконов. Две недели назад он спорил с Уваром скорее из духа противоречия. Но в следующие шесть дней было еще четыре ощутимых толчка. И никаких знаков гнева Всематери. Зато слухи о драконе.
Старые легенды были туманны и пессимистичны. Но все они едины в оценке: драконы самая страшная сила, что встречалась людям. Только проверить достоверность этих легенд невозможно.
Вчера же Райнер наткнулся на архивную запись: «на седьмой день осени над спящим драконом подняли острую гору, дабы не разбудить его и не навлечь гнев зверя на людей, что захотят поселиться на близлежащих землях». Записям королевского архива Райнер привык доверять. И его пугала мысль о чудовище, способном трясти землю и в Локоссе, и по другую сторону как гномьих гор
