Из глубин - Вера Викторовна Камша
– Боюсь, герцогиня Окделл своими бедами обязана не только судьбе, но и самой себе. На долю моей госпожи выпало не меньше мук, однако она привлекает сердца, а не отталкивает. – Потому что не дура. Бедную киску пожалеют, брыкливую ослицу – нет.
– Ее величество – ангел, – с чувством произнес граф, – но… Я надеюсь, это останется между нами. Беда моей кузины старше ее вдовства. Она была несчастлива в браке.
– Создатель! – Луиза поправила выбившуюся из-под капюшона прядку. – А был ли счастлив в браке Эгмонт Окделл?
– Кузен мертв, – Ларак торжественно завернул своего одра к кое-как расчищенному от снега мосту, – и не мне его судить.
Если в переводе с благородного на человеческий это не означает, что почти святой Эгмонт грел чужие постели, то Луиза Арамона – красотка похлеще Марианны, а торчащие перед носом руины – алвасетский дворец. С фонтанами.
2
Из распахнутых ворот, над которыми зависала позабывшая, что значит опускаться, решетка, выскочило с десяток бестолковых тощих псов. Видимо, это были надорские гончие. А может, легавые или даже волкодавы, но ни в коем случае не левретки. Левретки должны быть маленькими.
– Вы боитесь собак? – рука Эйвона все еще сжимала повод Луизиной кобылки.
– Нет, – улыбнулась капитанша, – я боюсь холода и иногда людей.
– Я распоряжусь, чтоб в ваших комнатах топили утром и вечером.
– Благодарю вас, – совершенно искренне произнесла капитанша, с сомнением глядя на выползавший из обглоданных временем труб чахлый дымок. – Я бы не хотела скончаться от простуды.
– Не шутите так, – разволновался Эйвон, – вы еще так молоды…
Луиза смолчала, хоть ее так и тянуло добавить: «и прекрасны».
Под несмолкающее гавканье кавалькада втянулась в замок, словно в несытую пасть. Во дворе топталась немногочисленная челядь, возглавляемая побитым жизнью воякой в шляпе с достойным хозяина пером. Капитан Рут, надо полагать.
Люди приветливо улыбались, однако парадное крыльцо пустовало, а на заснеженных перилах с видом полноправной хозяйки восседала мрачная серая ворона. Госпожа Арамона с большим трудом подавила в себе желание сообщить птице, что почтительный сын шлет из столицы ей поклон и привет.
– Дейзи! – Айрис осадила коня у пушистых белых ступенек и спрыгнула вниз, ловко избегнув помощи кузена и спугнув ворону. Проорав что-то сварливое, богоугодная птичка перебралась на стену. Айрис вовсю обнимала круглолицую молодку, явно беременную. А ведь кто-то обещал не фамильярничать со слугами!
– Вы позволите? – Луиза могла бы слезть с лошади сама, но решила проверить, как скажется на Лараке близость законной супруги. Не сказалась никак. Граф по-прежнему был старомодно галантен.
– Добро пожаловать в Надор, – изрек он, глядя на Луизу глазами сразу собачьими и ангельскими. – Этим стенам так не хватало истинной красоты.
Хорошо, что ее держали, иначе б она села прямо в присыпанный сажей снег. Истинная красота… Слышала бы маменька, вот смеху-то было бы!
– Это капитан Рут! – Айрис, блестя глазами, подтащила примеченного Луизой вояку к крыльцу. – Он отказывался учить меня драться на шпагах. А это – капитан Левфож. Он из Эпинэ и всему меня научит. Правда, Рауль?
– Если разрешит Монсеньор, – для Левфожа решение Айри брать уроки фехтования явно было в новинку.
– Разрешит, – отрезала «невеста». – Робер мне все разрешит. А где Дейдри с Эдит?
– Ее милость велела открыть Гербовый зал, – капитан Рут явно предпочел бы немедленно провалиться сквозь землю. – Она там вместе с дочерьми, графиней Ларак и отцом Маттео.
– Я поняла, – сдвинула бровки Айрис. – Госпожа Арамона, Селина, капитан Левфож, прошу прощения за состояние, в котором находится Надор. Всему виной небрежение вдовствующей герцогини, но дрова и горячая вода найдутся и здесь. А нет, мы всегда можем вернуться в гостиницу.
– Кузина, – квакнул Наль, – госпожа Мирабелла не имела в виду ничего… То есть она открыла парадный зал, самый парадный…
– Реджинальд, – в каменном колодце голос Айрис казался громким и звонким, как зов боевой трубы, – позвольте мне опереться на вашу руку. Я хочу повидать сестер и отца Маттео. Капитан Левфож, прошу вас позаботиться о лошадях. Они могут заболеть, особенно если принадлежат мне.
– Прошу вас, кузина, – верный Реджинальд был готов сразиться за свою даму не только с какой-нибудь изначальной тварью, но и с родственницей.
Дейзи сдавленно ахнула, кто-то из слуг, судя по виду, конюх, сунулся что-то сказать, но Айрис, увлекая за собой кузена, уже рванула к крыльцу. Сэль оглянулась на мать и побежала следом за подругой, капитан Левфож, выбирая между лошадьми и девицей, уверенно выбрал девицу. Может, у него со временем что-то и выйдет…
– Надеюсь, вы простите герцогине ее отсутствие, – Эйвон словно бы усыхал на глазах. – Ее неудовольствие никоим образом не направлено против вас.
– Я бы предпочла наоборот, – буркнула капитанша, волоча несчастного в пещеру драконицы. – И что теперь будет?
– Боюсь даже представить, – шепнул Ларак, – но кузина Мирабелла всегда отчитывает детей и… и всех членов семьи в парадных комнатах.
Сколько сложностей! Аглая Кредон, чтоб поставить чад и домочадцев на место, использовала подручные средства и всегда добивалась успеха. Сила маменьки была в ее слабости, а слабость надорской дуры – в ее дурости.
– Граф, мы сделали все, теперь мы можем лишь положиться на милость Создателя. – Луиза оперлась на руку Эйвона, разрываясь между долгом дуэньи и желанием насладиться в полной мере встречей надорских герцогинь. Увы, любопытство стремительно брало верх.
3
В Гербовом зале было не то чтобы холодно, но зябко и затхло. Огонь в огромном, впору быка зажарить, камине не горел, пахло дымом, сыростью и старыми куреньями. Разумеется, погребальными.
Закутанная в серое Мирабелла укором совести восседала во главе стола, длинного, как кладбищенская стена. Рука вдовицы покоилась на здоровенной, впору кого-нибудь прибить, Эсператии, над головой перекрещивались закопченные балки, по стенам пузырились выгоревшие шпалеры. Слева от маменьки тыкали иголками в пяльцы две девочки, одежда которых исторгла бы из груди Аглаи Кредон воркующий стон. Правый фланг занимали серый священник и круглая дама, для разнообразия влезшая в коричневое платье времен Алисы. Надо полагать, графиня Ларак.
– Эрэа Мирабелла, – голос Эйвона, нужно отдать ему справедливость, не дрогнул, – позвольте представить вам госпожу Арамона, ее дочь Селину и капитана Южной гвардии Левфожа, сопровождающих герцогиню Окделл.
– Надор благодарит вас, – соизволила произнести Мирабелла. Она была права, засев в Гербовом зале: копоть и моль изумительно подходили к серой вуали. – Прошу вас сесть. Сейчас будет подан обед.
– Сюда, Айри, – худенькая девочка отложила пяльцы и неуклюже вскочила.
– Сядь, Эдит, – велела вдовствующая герцогиня, – гости Надора не могут занимать место хозяев.
Эдит беспомощно оглянулась и почти упала назад, на скамью, нечаянно столкнув свое
