Ловец Мечей - Кассандра Клэр
– И Анджуман получает все лучшее, даже не пошевелив пальцем, – завистливо вздохнул Шарлон. – Как всегда.
Вид у него был обиженный. Сначала принц обратился с благосклонными словами к Джоссу, а теперь куртизанка отдала предпочтение Келу.
Кел повернулся к Шарлону и поднял бокал.
– Прошу прощения, мы забыли поблагодарить тебя за чудесный праздник.
– Верно, – вполголоса произнес Конор.
Он утонул в подушках, глаза были полузакрыты. Маковые капли заглушали голоса, смягчали краски, все сливалось, как на акварели, попавшей под дождь.
– Некоторые люди сочли бы, что устроить прием в честь ребенка и нанять в качестве слуг целый бордель – ужасная непристойность и скандал, но только не ты. Ты смотришь в будущее. Ты настоящий провидец.
– Благодарю, – самодовольно ответил Шарлон.
Монфокон презрительно хмыкнул и заговорил:
– Джосс, мы пойдем…
– Погоди. – Фальконет не без труда поднял руку. – А это еще кто? Там, рядом с советником?
Кел в недоумении обернулся и увидел на пороге Майеша. Старик был в своей обычной серой одежде, с тяжелым медальоном на груди. За ним шла его внучка.
Ему пришлось присмотреться хорошенько, чтобы убедиться в том, что перед ним действительно Лин. На ней было бархатное платье цвета индиго, и на этом темном фоне ее ярко-рыжие волосы напоминали корону из языков пламени. Ее наряд отличался от современных туалетов. По моде, принятой в Кастеллане, тяжелые верхние юбки разрезали и приподнимали, чтобы продемонстрировать относительно узкую нижнюю юбку из контрастного материала. Платье Лин было целиком сшито из синего бархата, который оживляли несколько серебряных вышивок; широкая юбка волнами спадала к ногам. Корсаж тесно облегал ее стройное тело, позволяя видеть его изгибы, в вырезе была видна белоснежная грудь. Никаких украшений на ней не было, но отсутствие драгоценностей лишь подчеркивало изящную линию шеи, выступавшую ключицу; ничто не отвлекало внимания от ее силуэта, от тонкой талии, которую можно было обнять во время танца.
Кел услышал озадаченный голос Шарлона:
– Это внучка Бенсимона? Недурна. На деда не похожа.
– Если ты имеешь в виду, что у нее нет длинной серой бороды, Шарлон, то я тебя поздравляю: ты очень наблюдателен, – отозвался Джосс. Прищурившись, он рассматривал Лин. – Интересно, что Бенсимон выбрал именно этот день для того, чтобы привести ее сюда. Это ее первый визит на Гору?
– Нет, – хрипло произнес Конор. – По-моему, я уже видел ее в Маривенте.
Он выпрямился и наклонился немного вперед, не сводя взгляда с Лин. Майеш представлял девушку леди Роверж; гостья кивала и любезно улыбалась. У большинства знатных женщин были высокие прически, сооруженные с помощью алмазных шпилек – таких, как та, которую Антонетта подарила Луизе. Распущенные волосы Лин струились по плечам и спине, словно потоки лавы.
Монфокон, от которого ничто не ускользало, искоса взглянул на принца. Конор все еще смотрел на Лин, и в его серых глазах зажглись странные огоньки. Кел видел у него такое лицо, когда он смотрел на человека, которого ненавидел, но у него не было никаких причин ненавидеть Лин. Она вылечила его, ухаживала за ним, провела ночь, наблюдая за ним, пока он выздоравливал. Их троих связывала тайна. Кел помнил последние слова Конора, сказанные о Лин: принц говорил, что теперь он ей обязан.
К Майешу приблизилась Антонетта в сопровождении Луизы и Вьен. Видимо, она собиралась познакомить принцессу с внучкой советника. Луиза смущенно улыбалась и теребила косичку; и Келу пришли в голову слова Конора насчет того, что Кел двенадцать лет назад без труда освоился на Горе. Да, он освоился, но не без труда, и потом, он был уличным мальчишкой, раннее детство провел в трущобах Кастеллана, он привык лгать, хитрить, драться, он мог за себя постоять. Иначе было не выжить. Луиза ничего этого не умела.
Лин наклонилась к принцессе, и платье обрисовало ее бедра.
Джосс заметил:
– Интересно, Майеш познакомит меня со своей внучкой?
– Вряд ли, – коротко произнес Конор. – Он тебя хорошо знает.
Джосс, которого эти слова ничуть не обидели, рассмеялся.
Монфокон фыркнул:
– Не будет она с тобой спать, Джосс. Их законы запрещают им ложиться с иноверцами.
– Запретный плод – самый сладкий, – легкомысленно ответил Джосс.
– При чем тут какие-то плоды? – осклабился Шарлон. – Я лично разглядываю ее задницу. А смотреть никому не запрещено.
– Не запрещено, но лучше не стоит, – посоветовал Монфокон. – Если не хочешь иметь дело с Бенсимоном.
– Бенсимон – дряхлый старик, – бросил Шарлон. – Говорят, эти ашкарские девицы много чего умеют, – мечтательно добавил он. – Даже такое, о чем в «Каравелле» слыхом не слыхивали…
– Ну все, хватит, – оборвал его Конор. Он сидел, прикрыв глаза, и Кел не мог понять, куда он смотрит. – Надо же, как вы возбудились, увидев новое лицо, а! Охотничий инстинкт? Здесь полно девиц, которые и красивее, и доступнее.
– Назови хоть одну! – воскликнул Джосс, и когда Конор начал загибать пальцы, называя имена, Кел встал с дивана и пошел через зал к Лин и советнику.
Несмотря на толпу, разделявшую их, Лин заметила, как Кел покинул принца и направился к ней. Когда он приблизился, Майеш уже ушел, объяснив, что в этом зале веселится молодежь, ровесники принца. Люди, с которыми ему нужно было пообщаться – дипломаты, купцы, держатели Хартий, – собрались в задних комнатах, где пили вино и играли в азартные игры.
Лин не возражала. В этом не было смысла: ее дед поступил бы по-своему, как всегда. Однако она обрадовалась, увидев Кела. Он улыбался уже знакомой ей, немного искусственной улыбкой. Это из-за того, что он постоянно играет роль и не имеет возможности побыть самим собой, размышляла она. Все его жесты, взгляды, слова были рассчитанными и тщательно взвешенными, как товары на рынке.
– Не думал вас здесь увидеть, – заговорил Кел, склоняясь над ее рукой.
Лин решила, что это все-таки неплохой обычай. Кел прекрасно выглядел в своем темно-зеленом бархатном фраке с золотыми пуговицами в виде цветочков. Настоящий придворный. Зеленый, цвет Мараканда, для маракандского кузена принца, подумала Лин.
– Мой дед счел, что мне следует узнать немного больше о людях, которые окружают его целыми днями.
Кел приподнял брови.
– Но не задержался, чтобы представить вас этим людям?
– Мне кажется, вы не удивитесь, – улыбнулась Лин, – узнав, что, по его мнению, лучший способ научить ребенка плавать – это оставить его на глубине, там, где не достать до дна.
– Согласен; здесь опасно, как в открытом море среди акул, – кивнул Кел.
Проследив за его взглядом, она поняла, что он смотрит на Антонетту Аллейн, одетую в потрясающий туалет из сине-зеленого шелка,
