Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
– Прочь!
Чу Ваньнин взмахнул рукой. Завеса над его головой внезапно сузилась и, растянувшись маленькой молнией, с грохотом ударила в землю у ног Мо Жаня. Еще немного, и она бы разрубила его тело надвое.
Мо Жань проявил редкую для себя доброту, попытавшись позаботиться об учителе, а тот ответил ему такой черной неблагодарностью! Он хотел было возмутиться, но, подняв голову, увидел стоящего в снегу бледного Чу Ваньнина с покрасневшими глазами и передумал.
– Вы… – ошалело протянул Мо Жань.
– Мы с тобой – всего лишь учитель и ученик. К чему эта излишняя забота? Забирай свой зонт и проваливай.
Мо Жань изумленно выслушал его и вдруг все понял.
– Учитель, в тот день, когда я разговаривал с Ши Мэем на тренировочной площадке, вы…
Он все слышал.
Чу Ваньнин ничего ему не ответил, просто развернулся и пошел прочь.
На этот раз Мо Жань не стал окликать его, а тот и не подумал обернуться.
Пройдя примерно половину пути до ворот, Чу Ваньнин вдруг застыл на месте, не сдержался и чихнул, а потом, словно разозлившись, ускорил шаг, будто пытался убежать от чего-то.
Все это время Мо Жань стоял в снегу, тупо глядя на удаляющуюся спину учителя, пока та не исчезла из поля зрения, и сам не знал, что за мысли в те мгновения роились у него в голове.
Вернувшись в павильон Хунлянь, Чу Ваньнин понял, что заболел.
Несмотря на то что он легко мог создать защищающий от снега и дождя купол, Чу Ваньнин никогда бы не стал тратить на это силы ради себя одного. Иначе бы он не ходил под дождем с бумажным зонтом, как обычные люди.
Сперва он расчихался, а потом и почувствовал, как трещит голова от начавшегося жара. Впрочем, Чу Ваньнин болел так часто, что давно привык к постоянным простудам и прекрасно знал, что надо делать. Выпив лекарство, он умылся, переоделся, залез под одеяло и уснул.
Возможно, во всем была виновата болезнь, но в тот вечер тошнота, преследовавшая его еще с того момента, как он получил рану на озере Цзиньчэн, ощущалась особенно сильно. Всю ночь Чу Ваньнин провел, барахтаясь между сном и дремотным забытьем. Его тело раскалилось, будто печь, и сплошь покрылось холодным потом.
Чу Ваньнин проснулся только к полудню следующего дня. Медленно открыв затуманенные сном глаза, он какое-то время лежал на постели, бездумно глядя в потолок, а потом неторопливо сел и свесил ноги, собираясь обуться.
И застыл от изумления.
Он внезапно обнаружил, что за ночь его сапоги сильно увеличились в размерах…
Затем Чу Ваньнин присмотрелся повнимательнее, и его удивление перешло все мыслимые и немыслимые границы.
Вынести такое было не под силу даже невозмутимому старейшине Юйхэну.
Его сапоги вовсе не увеличивались.
Чу Ваньнин ошеломленно оглядел свои руки, ноги и голые ступни, а потом и плечи, с которых соскользнула одежда, ставшая слишком большой.
Уменьшился… он сам?!
Глава 52
Этот достопочтенный даже не вышел на сцену
Сюэ Чжэнъюн упражнялся с мечом на северном пике, когда по воздуху мимо него вдруг проплыл цветок красной яблони. Хмыкнув, глава одной рукой достал платок и вытер вспотевший лоб, а ладонью другой подхватил цветок и пробурчал себе под нос:
– Цветок Юйхэна для передачи вестей? У него ко мне дело, а он даже не потрудился прийти лично? И когда он успел так разлениться…
Побрюзжав вволю, Сюэ Чжэнъюн извлек спрятанный среди тычинок сгусток золотистого света и вставил в ухо.
Изнутри тут же полился незнакомый детский голосок: «Уважаемый глава, как освободитесь, прошу вас поскорее прийти в павильон Хунлянь…»
Поначалу Сюэ Чжэнъюн не поверил своим ушам, но, долетев на мече до дома Чу Ваньнина, едва не упал, потрясенный увиденным.
В беседке на берегу лотосового пруда стоял, сурово сложив руки за спиной, маленький мальчик лет пяти или шести от роду и с мрачным лицом разглядывал тянущийся до самого горизонта ковер из зеленых листьев. Весь его облик излучал леденящий холод, а морозный взгляд темных глаз, казалось, застыл в воздухе двумя острыми сосульками. Он был облачен в белоснежные одежды Чу Ваньнина, которые, однако, были ему чересчур велики. С этими свешивающимися до самой земли рукавами и волочащимся подолом мальчик напоминал огромную рыбу с длинным развевающимся хвостом.
Сюэ Чжэнъюн ошалело разглядывал его, не в силах произнести ни слова.
Мальчик обернулся. На его высокомерном лице ясно читалось: «Если засмеешься – я умру от стыда».
– Пф-ф-ха-ха-ха! – расхохотался Сюэ Чжэнъюн.
Мальчик хлопнул ладонью по столу и сердито воскликнул:
– Что вас так развеселило? Разве здесь есть над чем смеяться?
– Нет, что вы, конечно, нет. Ха-ха-ха… Ой, ужас! Юйхэн, я же советовал вам сходить к старейшине Таньлану, дабы тот внимательно осмотрел вашу рану, а вы меня не слушали, и вот, ха-ха-ха… Я сейчас умру от смеха! – хохотал Сюэ Чжэнъюн, держась за живот. – Я никогда… никогда еще не видел малыша с таким злобным взглядом, ха-ха-ха…
Этот маленький мальчик был не кто иной, как Чу Ваньнин, который, проснувшись, обнаружил, что его тело сильно уменьшилось. Неясно, что за заклятие было наложено на те ивовые лозы из озера Цзиньчэн, что пронзили его плечо, но оно так или иначе превратило его в пятилетнего ребенка. К счастью, вся духовная сила Чу Ваньнина осталась при нем, иначе он бы и впрямь умер от стыда.
Не прекращая хохотать, Сюэ Чжэнъюн сходил и принес ему платье маленького размера из тех, что носили младшие ученики школы пика Сышэн. Переодевшись, Чу Ваньнин наконец перестал выглядеть смешно. Оправив защитные наручи на синих рукавах с серебряной каймой, он поднял голову и, коротко взглянув на Сюэ Чжэнъюна, сурово пригрозил:
– Если вы посмеете кому-нибудь рассказать, я вас убью.
– Не скажу, не скажу, – со смехом пообещал Сюэ Чжэнъюн. – Но что же вы теперь будете делать? Я искусством врачевания не владею. Может, мне все же стоит позвать кого-нибудь, кто сможет вас осмотреть? К примеру, старейшину Таньлана…
Чу Ваньнин попытался с возмущением всплеснуть рукавами, но у ученического платья они были чересчур узкими, поэтому красиво взмахнуть ими было невозможно. Настроение Чу Ваньнина испортилось еще больше.
– И зачем вы намереваетесь его пригласить? Посмеяться надо мной?
– Тогда, может, вас осмотрит моя супруга?
Чу Ваньнин поджал губы и обиженно замолк.
– Стоит ли мне принять ваше молчание за согласие?
Чу Ваньнин молча повернулся к нему
