Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Его узкое лицо было бесстрастным, но Кел угадал едва сдерживаемую ярость. Он взял Кела под руку и оглянулся на помост. Кел повернул голову и увидел, что члены Семей Хартий один за другим покидают площадь. Сначала ушли Ровержи, потом Казалет увел полусонного Гремонта. Скрылся даже Джосс Фальконет, и вскоре осталась только верная Антонетта и Монфокон, которому, как подозревал Кел, просто хотелось досмотреть спектакль.
Джоливет подвел Кела к Конору. Боковым зрением Кел заметил Бенсимона, который стоял рядом с королевой; он любезным тоном объяснял принцессе Луизе, что кузен принца пришел поприветствовать ее.
Кел шагнул к Конору, положил руку ему на локоть. Почувствовал даже сквозь ткань, как напряглись мышцы. Принц прирос к месту, превратился в соляной столб. Он не смотрел на Кела, но все же слегка подался в его сторону, как будто его тело узнало это прикосновение.
– Поклонись ей, – прошептал Кел.
Конор бросил на него быстрый взгляд. Кел понимал, что принцу сейчас хочется только одного: разразиться бранью. Он чувствовал, что Конор кипит от гнева, и знал, что должен помочь ему сдержаться. Неважно, что произойдет дальше и как будут развиваться их отношения с предателями из Сарта, но здесь и сейчас решать эту проблему они не могли. Роверж был прав, когда сказал, что открытая ссора с послом и принцессой может спровоцировать войну.
Вьен д’Эсте положила руку на плечо маленькой принцессе. Это был почти материнский жест. (При этом она смотрела на Конора со злобой, и Кел ее прекрасно понимал.) Она была неловкой, Луиза д’Эон, она находилась в том возрасте, когда девочка перестала быть милым ребенком, но еще не превратилась во взрослую красавицу. В отличие от сестры, у которой были волосы редкого медно-рыжего цвета, у Луизы оказались тусклые, ничем не примечательные темные волосы, костлявые плечи. Она смотрела на Конора как на божество, приоткрыв рот от изумления и восторга.
Келу стало ужасно жаль ее. Он знал, что эта жалость бессмысленна, что она не поможет Луизе. Никто не мог ей помочь. Девочка стала пешкой в игре в «замки», которая велась между двумя королевствами.
– С послом поговоришь потом, – продолжал Кел вполголоса, перейдя на маракандский; он очень сомневался в том, что Анесса говорит на этом языке, и был уверен в том, что девочка его не понимает. – Ребенок ни в чем не виноват. Мне было почти столько же, когда меня забрали во дворец. Будь к ней добрее.
Конор ничего не ответил, не взглянул на Кела – но все-таки сделал шаг вперед, прочь от матери, Бенсимона и Кела, навстречу людям из Сарта. Отвесил Луизе церемонный поклон. Если поклон и был слишком церемонным, слишком низким, девочка ничего не заметила. Она радостно заулыбалась и захлопала в ладоши. Сена Анесса наклонилась и прошептала ей что-то, и она торопливо сделала реверанс, а потом вперед вышел Бенсимон и протянул Луизе какой-то предмет.
– Un regàło dal Prìnçipe, – произнес он, давая понять, что это подарок от Конора.
Из толпы раздались не слишком энергичные приветственные возгласы; большинство горожан по-прежнему не понимали, что происходит. Но это хотя бы было нормально: поклоны, реверансы, подарки. Сена Анесса оскалила зубы в усмешке. Келу захотелось свернуть ей шею.
Луиза неловко открыла коробочку и просияла – внутри лежала брошь в виде льва с рубиновыми глазами.
– Che beo! – воскликнула она.
«Хорошенькая».
Кел посмотрел на Вьен д’Эсте. Женщина с оливковой кожей и волнистыми каштановыми волосами намного больше подходила на роль принцессы, чем ее подопечная.
– Она говорит на языке Кастеллана? – спросил он, кивая на Луизу.
– Нет, – ответила сена Анесса. – Но она умна и быстро научится.
Конор любезно улыбнулся Анессе. Не меняя выражения лица, он очень тихо произнес:
– Что ты наделала, тварь?
Анесса втянула воздух сквозь зубы. Луиза ничего не заметила и весело улыбалась Конору. Она испытывала явное облегчение. Видимо, она боялась встретить хмурого и злобного иноземного принца, но вместо этого обнаружила героя из повести сказочников – прекрасного, элегантного, наряженного в шелка и кружева.
«По крайней мере, она довольна», – устало подумал Кел. Какое-то время она будет считать, что ей повезло.
– Монсеньер Аврелиан, вы согласились взять в жены принцессу Аймаду из Сарта, – холодно заговорила Анесса. – Возможно, вы не были осведомлены о том, что девочкам из королевской семьи Сарта при рождении дают несколько имен. Не все они используются в повседневной жизни, но тем не менее это официальные имена. Перед вами принцесса Луиза Эстелла Матильда Аймада д’Эон. Вы не можете обвинить нас в том, что мы не выполнили условия контракта.
Она произнесла это слово как непристойное ругательство. Кел заметил, что Бенсимон отошел в сторону, и ему стало любопытно, куда направился старый советник.
– Вы решили нам отомстить, – произнесла Лилибет. Взгляд ее черных глаз был ледяным. – За что? Мой сын сдержал свое обещание.
– Он умолчал о нем, а это равносильно лжи, – начала Анесса, но ее слова заглушили музыканты, которые внезапно опомнились и взялись за инструменты.
Зазвучала музыка, и Луиза, которая уже начинала подозревать что-то неладное, снова засмеялась. Одна за другой заработали специальные машины, «заряженные» цветами, и тысячи цветочных лепестков, золотых и лиловых, ярко-розовых и темно-красных, взлетели в небо и начали, кружась, опускаться на головы людей.
Толпа под этим разноцветным дождем наконец взорвалась восторженными криками. Бенсимон вернулся – оказывается, он ходил давать указания музыкантам, – и они с Джоливетом в сопровождении Эскадрона стрел отправились провожать собравшихся высокопоставленных иностранных гостей и дипломатов к их каретам.
– Значит, ты хочешь вернуться во дворец вместе с принцем?
Он не заметил, как подошел Джоливет. Келу показалось, что морщины у него на лбу и складки у рта стали глубже, как будто он постарел на несколько лет.
Кел отрицательно покачал головой.
– Не могу. Я приехал сюда на Асти. Я должен вернуть ее в конюшню.
– Повезло тебе, – буркнул Джоливет и пошел к королевской карете, где уже сидели Конор и Лилибет; кучер натянул вожжи, лошади тронулись, и карета уехала.
За ней последовали голубые экипажи из Сарта.
Люди начинали расходиться. Лепестки цветов еще кружились в воздухе, когда Кел отправился искать Маниша, которому оставил Асти. У него было такое чувство, словно его оглушили дубиной; в ушах звенело. Встреча с принцессой продолжалась недолго, не более получаса, но она разрушила последние надежды Кела на счастливый брак для Конора.
Он нашел Асти там, где оставил ее, – неподалеку от входа во Дворец Собраний. На Манише, державшем поводья, красовался черный плащ с капюшоном. Кел насторожился: он помнил, что на молодом конюхе была красная
