Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - Джим Батчер
Эм сидела в такой же позе, но только не на чародее, а в каком-то месиве. Руки ее почернели до локтя, а на дорожке образовалось пятифутовое пятно того же цвета. В центре этой окружности находилось чуть больше пятидесяти фунтов мяса и костей со вкраплениями чешуи и несколькими многосуставчатыми конечностями, и я понятия не имел, что за создание было там буквально секунду назад.
Оглядев собственное тело, я не увидел ран, понял, что внутренности на месте, и сумел сделать вдох. Кем бы ни было это существо, оно незаметно подкралось ко мне со спины, и нас разделяло каких-то десять футов, когда с ним покончили Ха и Эм.
– Что, черт возьми, это было? – спросил я.
– Разведчик и убийца, – объяснила Ха.
– Быстрый, – добавила Эм. – Трудно заметить.
– Враг готовится, – кивнула Ха и наконец-то поднялась с моего тела.
Эм выпрямилась и протянула мне руку, испачканную черной кровью.
– Легкомыслие, значит? – сказал я.
Она дернула уголком рта.
Подчиненные Ваддерунга крайне суровы. И не упустят случая усложнить тебе жизнь.
– Гарри, – сказал Рамирес, когда я подошел к лестнице, ведущей на крышу замка. – Боже, где тебя носило? – И добавил после паузы: – Что это за хрень у тебя на руке?
– Найдется какой-нибудь скребок? – вздохнул я.
Опираясь на трость, Рамирес спустился по лестнице, выразительно взглянул на кинжал у меня на ремне, поднял глаза и вопросительно заломил бровь.
– Он очищен по всем ритуальным правилам, – пояснил я. – Не хочется пачкать раньше времени.
Рамирес – симпатичный парень, смуглокожий и черноглазый, как и положено калифорнийскому испанцу, – еще немного побуравил меня взглядом, хмыкнул, достал из кармана гравитационный нож и раскрыл его со щелчком. Подбросив нож, молодой Страж поймал его за лезвие и протянул мне рукояткой вперед.
– Слыхал, что произошло?
– Ага. Потому и сгонял за кое-какими штуковинами.
Я взял нож и начал счищать с руки вонючую черную гадость. Кожу она не разъела, так что обжигающий эффект мне померещился, однако по мере остывания кровь нападавшего приобрела липкую консистенцию меда и никак не хотела отскребаться, к тому же источала запах помоев.
– Ножик оставь себе. – Судя по выражению лица, Рамиреса слегка замутило.
– Спасибо, – поблагодарил я, стараясь говорить самым будничным тоном. – А где старик?
– На крыше, со всеми остальными, – ответил Рамирес. – Пашут как проклятые, войска собирают, а в этом деле я не специалист, вот и не путаюсь под ногами.
– Успеешь блеснуть мастерством, когда начнется битва.
– Это уж точно. – Рамирес бросил кислый взгляд на свою трость.
– Да ладно тебе… По крайней мере, ты не в инвалидном кресле.
– Тоже верно, – согласился он уже веселее, но тут же посерьезнел. – Гарри, надо кое-что обсудить.
– Такие вступления – лучший способ направить разговор в приятное русло, – сухо заметил я, пытаясь игнорировать тугой узел в животе.
– Ну да, конечно. – Он встал на предпоследней ступеньке, чтобы смотреть мне если не в глаза, то хотя бы в лицо, помолчал и спросил: – Где ты был сегодня вечером?
Живот скрутило еще сильнее. Я подобрался и скроил непробиваемую физиономию.
– Рассказывай, не стесняйся. – По лицу Карлоса скользнула тень сочувствия.
– О чем?
– Гарри, мы с тобой друзья, – с расстановкой выговорил он. – Верно?
– Частенько нам приходилось слышать, как бьет полночь[7], – согласился я.
– И не раз доводилось бывать в скверных местах, – кивнул он.
– Да, не раз.
– Что ж… Быть может, когда-нибудь… ты начнешь относиться ко мне по-дружески?
– В каком смысле? – Я держался изо всех сил.
Карлос понизил голос, но тот оставался напряженным.
– Ты считаешь меня кем-то вроде младшего брата, Дрезден. Ладно, я не против. Но черт возьми, не держи меня за идиота. Я прекрасно вижу, что творится.
Я смотрел будто сквозь него и молчал.
– Если ты попал в беду, – продолжил он, – если нуждаешься в помощи, просто поговори со мной, чувак. Ты обязан со мной поговорить!
– С чего бы? – спросил я.
– С того, что происходит нечто страшное, – твердо ответил Карлос. – Повсюду сверкают ножи, и я должен сделать так, чтобы они не вонзились в спину Белого Совета. С того, что ты связался с монстрами и они творят с тобой жуткие вещи, а сам ты, как видно, этого не понимаешь. И еще с того, что ты оперируешь могучими силами, друг мой, и можешь причинить слишком большой ущерб. Я знаю тебя, Дрезден. Ты мне очень нравишься. Но ставки слишком высоки, и я не могу закрыть глаза на очевидные вещи.
– Это угроза? – спросил я куда мягче, чем мог бы.
– Раз уж мне все очевидно, – сказал он, – то остальным – тем более. Поговори со мной. Позволь помочь тебе, Гарри.
На секунду я задумался.
Рамирес – грозный союзник. И – Богом клянусь! – очень неплохо, когда в твоем углу ринга имеется искусный чародей. К тому же он популярен среди молодых Стражей, и, если заручиться его поддержкой, другие тоже перейдут на мою сторону.
А еще Рамирес пользуется благосклонностью чародейского истеблишмента. Ясное дело, я тоже не лишен сторонников во влиятельных кругах, но со временем Карлос стал примером для нового поколения Стражей. В отличие от предшественников, он проявлял больше сочувствия, следствие вел стремительно, но с выводами не торопился, а за соблюдением законов магии и безопасностью Белого Совета чародеев следил так же зорко, как Стражи былых времен.
Помощь моего друга Карлоса пришлась бы весьма кстати, но если рассказать правду, Страж Рамирес непременно проинформирует Совет Старейшин о моей связи с Томасом, поскольку для Стража это вопрос чести. С учетом всего прочего такой шаг вряд ли можно назвать неразумным, но с таким же успехом я мог навеки заморозить брата в холодильнике. Старейшины не допустят, чтобы мои отношения с Томасом превратились в потенциальный рычаг влияния на Белый Совет. Скорее, надавят на меня в профилактических целях, или… попросту сделают так, чтобы этого рычага не стало.
Сколько себя помню, Белый Совет не приносил мне ничего, кроме горя и печали.
Карлос Рамирес – мой друг.
Но Томас – мой брат.
– Даже не знаю, о чем рассказать, Лос, – соврал я. – Я наводил связи для Мэб.
– Наводил связи? – переспросил Карлос. – Видишь ли, о твоих поступках ходят слухи, и в них используется несколько иная формулировка.
Адские погремушки… Черт бы побрал Фрейдис и ее дурацкую иллюзию!
– Звезды и камни! Тебе не кажется, что все это похоже на фривольный британский ситком? Короче говоря, у Мэб и Лары возникли какие-то разногласия, и я… вроде как сглаживаю острые углы.
Рамирес с недоверием смотрел на меня.
– Рассказал бы подробнее, да не могу, – продолжил я. – Это внутренние
