Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

Врезалась. Обвила шею руками, прикоснулась губами к кончику носа и звонко доложила:

— Любимый! Самая пугливая ар Эвис построена на берегу. Могу я теперь немножечко попрыгать?

— Можешь! — разрешил я. И поторопил Ирлану, которая к этому времени зашла в воду аж по колено: — Я уже начинаю учить. Опоздаешь — не поймешь!

— Лан, Нейл сказал, что Бездны нет! — повернувшись к ней, улыбнулась Стеша. — Просто прими это душой — и страх исчезнет.

Лилия зажмурилась, кое-как справилась с нервной дрожью, а затем открыла глаза и решительно двинулась вперед. Дошла до нас и с облегчением остановилась.

— Глубоко вдохните и задержите дыхание на двадцать ударов сердца! — приказал я.

Девушки повиновались.

— Сложно?

— Нет.

— Теперь сделайте то же самое, только подогнув колени. И попробуйте понять, что с вами происходит. Стеша, ты первая…

…Учить такую парочку было интересно: старшая лилия пробовала все, что я предлагал, с бесстрашием Майры или Альки. При этом вдумывалась в свои ощущения, а потом очень толково описывала и их, и свои выводы. А младшая, раз за разом убеждающаяся в том, что мои предложения ничем ужасным не заканчиваются, потихоньку расслаблялась. Правда, когда Стеша с первого раза легла на воду и пролежала на спине пятьдесят ударов сердца, снова испугалась. Пришлось применить самый нечестный способ уговоров:

— Может, тебе на сегодня достаточно?

— Ну, уж нет! — тут же воскликнула она, рухнула навзничь, а когда почувствовала, что я ее поддержал, застеснялась, но все-таки заставила себя расслабиться и через какое-то время закачалась на воде самостоятельно.

— Видишь, как только ты перешагиваешь через страх, все получается! — сказал я после того, как помог ей нащупать дно ногами и выпрямиться.

— Ага, я лежала! Сама!! И чувствовала, что не тону!!! — гордо сообщила девушка.

— Давайте снова. Обе! — потребовал я. А когда Стеша выполнила задание, вспомнил о своем обещании и дал ей почувствовать свое восхищение ее фигурой. От нее тут же плеснуло благодарностью, но девушка даже не дернулась — продолжала лежать на воде и дышать, задерживая воздух на вдохе.

Потом я показал им, как удерживаться на поверхности воды, сводя и разводя руки, объяснил, как при этом должны поворачиваться ладони, и предложил попробовать.

Стеша повторяла показанное движение раз пятьдесят очень-очень медленно, пока не поняла, в каком положении вода «приподнимает» руку. Потом зажмурилась и принялась вбивать движение в ноги, очень медленно повышая скорость гребков «внутрь» и «наружу». Но когда добилась своевременного разворота кистей, самостоятельно «зависла»! Ирлана, наоборот, сразу же начала частить. При этом, как водится, путала направление наклона ладоней и добивалась совсем не того, к чему стремилась. Пришлось взять ее за пальцы, помочь провести руки по воде, а потом потребовать, чтобы она медленно повторила движение двести раз.

Сестричка Магнуса закусила губу и принялась отрабатывать упражнение. А я повернулся к Стеше и… захотел понять, где заканчивается ее доверие:

— Попробуй задержать дыхание на пятьдесят ударов сердца!

— Уже! — доложила она. — Пробовала на шестьдесят. Получилось довольно легко.

— Отлично. Тогда, пока Лана тренируется, я тебя слегка прокачу. А когда ты освоишься, мы пару раз нырнем. Готова?

— Еще бы!

Я объяснил ей, как держаться за плечи, что делать можно, а что не стоит, и как дышать. Потом запретил ее подружке сходить с места и плавно оттолкнулся от дна. Лилия вела себя просто идеально: лежала, расслабившись и вытянув руки, при этом не дергалась и не испытывала страха.

— Нырнем на десять ударов сердца. Если вдруг испугаешься, то сдави плечи пальцами — и я тут же вынырну.

— Не испугаюсь. Можно и на двадцать, и на тридцать!

Нырнул. На тридцать ударов, а затем неторопливо всплыл:

— Стеш, тебя очень приятно учить!

— А у тебя очень приятно учиться! — выдохнула она. И тут же добавила: — Давай нырнем еще раз, но на сорок или пятьдесят?

Нырнули и всплыли неподалеку от Ирланы на сорок втором ударе сердца. Стеша отцепилась от плеч и встала на дно:

— Лан, твоя очередь! А я пока продолжу тренироваться.

Вторая лилия поежилась, но подошла ко мне. А когда выслушала объяснения, еле слышно сказала, что готова.

С ней я нырял раз восемь. Начал с пяти ударов сердца. Закончил двумя десятками. Но ее страхи постепенно отступали, поэтому я не расстраивался. Потом меня «толкнуло» Даром Вэйльки, и я решил, что можно немного отдохнуть и самому. Поэтому последовательно «отвез» к вышке обеих лилий, запретил им подходить к краю площадки, и присоединился к развлекающимся женщинам.

Ленты антигравов, так же, как и они, проигнорировал, поэтому прыгал все с тех же пяти шагов, но все равно получал нешуточное удовольствие. А когда напрыгался вусмерть, подплыл к вышке и поинтересовался у Стеши, не хочет ли она соскочить с вышки ногами вниз.

Девушка не задумалась ни на мгновение:

— Конечно, хочу!

— Тогда вдыхай, задерживай дыхание, прыгай и жди, пока я вытолкаю тебя на поверхность.

Вдохнула, прыгнула, дождалась. А когда перевела дух, первый раз выплеснула свои эмоции в счастливом вопле «Хочу еще-е-о!!!», вызвала многоголосый хохот боевой пятерки. И веское утверждение Вэйльки:

— Точно Эвис!

Этот эпитет вызвал в Лане целую бурю эмоций. Поэтому она на подгибающихся ногах подошла к краю площадки, сообщила, что готова, и после моей команды рухнула в воду, чудом не задев край настила задницей. Тем не менее, оказавшись на поверхности и убедившись, что все еще жива, издала восторженный писк и снова полезла наверх.

— Ладно, прыгаем по последнему разу и едем на берег. Отмокать в джакузи и есть мороженое или шоколадки… — распорядился я, потом нырнул за Стешей, похвалил за осознанный прыжок и «отвез» к линии прибоя…

…В джакузи, рассчитанном на шестерых, ввосьмером было тесновато. Но такие мелочи никого не волновали — дамы уминали мороженое, заедали его шоколадом и запивали лакомства соком тропических фруктов. При этом вели себя, как совсем юные и на редкость шаловливые девицы — щипались, толкались, «помогали» одним соседкам чем-нибудь заляпаться, а потом прятались от страшной мести за другими.

Стеша влилась в общее веселье практически сразу, так как слышала направленные на нее эмоции и чувствовала, что в них нет ни недовольства, ни злости, ни