Топить в огне бушующем печали. Том 1 - P大 Priest "
От его животного рыка, переходящего в вопль, Чжан Чжао страшно перепугался и вздрогнул всем телом. Прямо на глазах молодого оперативника разворачивалась самая настоящая драма: жуткий демон-мо отчаянно бился, пытался вырваться из оплетающих его огненных нитей, но только стягивал их сильнее, и они, впиваясь, терзали и прожигали плоть пленника. Но все вокруг были равнодушны к его мукам. Дунчуаньские горы тоже хранили молчание и больше не откликались на зов своего дитя, поскольку предали его забвению с того дня, как он ушел из дома и увел за собой молодых соплеменников.
У каждого в жизни бывает момент, когда хочется сказать: вот бы повернуть время вспять и начать все сначала! Но многие понимают, что сделанного не воротишь, и смиряются с утраченным. Что до Алоцзиня, то его с детства влекли чудеса людского мира, пока те однажды не обратились в прах. Сам он рос «среди цветов и гор парчи», не знал жары и холода, страданий и тяжкого труда, поэтому неудивительно, что его захватили грезы о внешнем мире. Горячая от рождения кровь сошлась с сумасбродством юности, что подтолкнуло его пойти против устоев племени и отправиться за барьер. После всех мытарств его глупые мечтания и надежды разбились вдребезги. И теперь разум Алоцзиня отравляла только одна мечта, да и то не своя, и от этого помешательства он не мог очнуться:
«Когда пламя Чиюань разгорится вновь, Дунчуань станет прежним… Когда пламя разгорится… Дунчуань станет прежним…»
Горе от того, что он натворил, на какую судьбу обрек эти земли и своих соплеменников, не давало его душе упокоиться с миром.
Наблюдая за муками пойманного старейшины, Чжан Чжао ни с того ни с сего ощутил смутную печаль, от которой его пробрала дрожь, и он невольно отступил от магического построения на пару шагов. Чувствуя необъяснимую тревогу, Чжан Чжао забормотал:
– Нет, надо поскорее связаться с Главным управлением… пусть заберут, вышлют людей, например… Надо же как-то решать эту проблему. А! Кстати, директор Сюань, разве это не тот самый мертвец из гроба? Но как он сумел оттуда выбраться? Интересно, как там дела у директора Сяо… все ли в порядке? Я пытался дозвониться, но пока глухо…
С этими словами Чжан Чжао потянулся к мобильному, чтобы разблокировать экран, но едва он это сделал, как ему позвонили. Номер был незнакомым, однако, судя по цифрам, их вызывали из Главного управления.
Чжан Чжао прожал вызов:
– Алло! Говорит «Фэншэнь-1», Чжан Чжао. Мы как раз хотели подать рапорт начальству и спросить… Алло?
В динамике раздавались лишь завывания ветра и помехи от того, что он дул в самую трубку.
– Алло? – повторил Чжан Чжао и нахмурился. – У вас связь плохая… А-а-а!!!
В эту минуту Гу Юэси как раз стояла рядом, поэтому, когда услышала вопль, разумеется, обернулась, попутно включив свое «рентгеновское зрение». Ахнув от испуга, она уже занесла руку, чтобы выбить мобильник у товарища, но… не успела. Ладонь Чжан Чжао пронзила острая боль, и тут же из мобильного вырвалось черное как смоль пламя. Пока телефон летел на землю, Гу Юэси задела его по касательной, и ей тоже досталось. Там, где их обжег черный огонь, кожу разъело, будто от кислоты.
Мобильник свалился на землю. Из динамика вырвался хрипловатый голос, зачитывающий что-то на непонятном языке. Сюань Цзи догадался первым:
– Жертвенные письмена! В сторону! – отмерев, заорал он, после чего оттолкнул в сторону Ван Цзэ и кинулся к смартфону. На бегу он вынул из кармана монету и бросил ее в цель. Сорвавшись с кончиков пальцев, она пролетела пулей и врезалась прямо в черный экран… Только было уже поздно.
По земле, где остался смартфон, во все стороны расходились письмена Темного жертвоприношения. Выплескиваясь черными ручьями, они быстро впитывались в почву и ползли дальше, направляясь к магическому построению. Окружив его, письмена стали расшатывать воткнутые в землю пули. Заметив подмогу, Алоцзинь страшно взревел и напряг все силы, чтобы вырваться на свободу. Всего пара секунд – и его старания увенчались успехом. Магическое построение распалось. Огненные нити, пропитавшись гневом чудовища-жэньмо, полетели прямо в Сюань Цзи, в своего создателя.
У того аж свет в глазах померк. Следом он подумал, что все, его песенка спета. Считайте, погиб при исполнении, не получив на новом месте даже первую зарплату…
Но тут промелькнула чья-то тень и загородила его собой. Зрачки Сюань Цзи в испуге расширились. Пламенные нити вонзились прямо в грудь неизвестного, однако тот не издал ни звука.
Откуда-то налетел ветер, взъерошил волосы Сюань Цзи и принес с собой ароматы старины и роскоши…
Неужели… это он?
Откуда ни возьмись перед Сюань Цзи вырос Шэн Линъюань и заслонил его от огненных нитей. Увидев, что делает его названый старший брат, Алоцзинь застыл, как громом пораженный.
Получив чудовищную рану, Шэн Линъюань неторопливо поднял руку, ухватился за одну из нитей, но так и не выдернул. Хлынула кровь, и она была насыщенно-черной.
Наблюдая за его муками, Алоцзинь невольно попятился. Видимо, почувствовал себя беспомощным зверьком, столкнувшимся с крупным хищником.
Предрассветное небо, еще недавно ясное, вдруг резко потемнело. За чернотой попрятались блеклые луна и звезды. Всюду расползалась темная дымка, и ее источником была высокая фигура длинноволосого мужчины.
Этой тьме было невозможно противостоять, и никто бы не нашел нужного средства: ни оперативники с более чем десятилетним стажем, ни загадочные мастера тайных искусств. Никто бы не сумел дать отпор этой могучей первозданной силе.
Всего один миг – и тьма поглотила всех.
Чувствуя ее везде, Сюань Цзи понял, что не может сдвинуться с места. От невыразимого ужаса в жилах стыла кровь. Что это за сила? Неужели…
Впрочем, неудивительно. Первое чудовище-жэньмо, которое обнаружили в чиюаньской больнице, было всего лишь полой куклой, марионеткой, а все равно казалось непобедимым. А тут перед Сюань Цзи предстал сам Изначальный!
По спине Сюань Цзи пополз смертельный холод, и такой, что казалось: его позвоночный канал, лишенный Меча Судьбы, заполнили льдом. Не выдержав этого ужаса и холода, Сюань Цзи в отчаянии крикнул Шэн Линъюаню:
– Остановись!!!
И как только он сорвался на крик, все волоски на его теле встали дыбом. Яркая белая вспышка залила глаза. Не только Сюань Цзи, но и остальные оперативники чуть не ослепли. Яркая молния безжалостно ударила по клубящейся тьме, стремясь к Шэн Линъюаню. На секунду стало светло как днем. И когда сотрудники Бюро, немного проморгавшись, привыкли к переходу между светом и тьмой и стали различать хотя бы смутные силуэты, раздался взрывоподобный раскат грома.
Свет, тьма, молния, гром… Казалось, что-то неестественное, даже потустороннее, вспороло ткань этого мира, вторглось куда не следует, нарушило канву пространства-времени, и этого Небеса и Земля никак не стерпели. Содрогнувшись от гнева, они обрушили на отступника кару небесную.
Шэн Линъюань не стал уклоняться от посланной молнии, а принял удар на себя. И когда белая стрела Неба вошла в его тело, он даже не шелохнулся. Черная кровь, сочащаяся из раны в груди, пропитала пылающие нити, поглощая огонь. Эта чернота ползла все дальше и дальше, к телу Алоцзиня. Всего несколько мгновений – и всюду по телу старейшины зазмеились трещины. Темная дымка окутала его лоб, руки, ноги и живот.
Завидев, что проклятый отступник не унимается и оскверняет своим присутствием Землю, Небо разгневалось пуще прежнего. В вышине раздался новый громовой раскат, и был он гораздо громче предыдущего. Где-то среди туч вызревала смертоносная молния.
Сюань Цзи не знал, что и думать… Но тут, наплевав на риск самому угодить под молнию и разойтись пеплом от кары небесной, он шагнул к Шэн Линъюаню и потянул его за рукав в сторону. И очень вовремя! Новая ослепительно-белая стрела ударила по отступнику, и Шэн Линъюань едва успел уклониться. Но молния попала в потухшие нити магического построения, застрявшие у него в груди, и они, не выдержав, оборвались. Связь между Алоцзинем и Шэн Линъюанем разорвал небесный огонь, вот только потом он не ушел в землю, а побежал к Алоцзиню по обрывкам нитей и разошелся мелкими разрядами по его потрескавшемуся телу.
