Топить в огне бушующем печали. Том 1 - P大 Priest "
– Ты хрень-то не неси! – рявкнул Сюань Цзи.
Упирался он не из высоких моральных принципов и не из-за ответственного отношения к окружающей среде. Так-то пожечь деревья ему ничего не стоило, но лесопарк слишком плотно прилегал к городу. Вдобавок Сюань Цзи прекрасно знал, что Алоцзинь стал демоном-мо как раз в чисто-белом пламени Наньмина, так что в своей огнеупорности теперь не уступает асбесту, если не братцу Обезьяне из волшебной печи (а то и превосходит обоих). Что ему теперь обычный огонь? Только руки греть.
А то чисто-белое пламя призывать нельзя, иначе Дунчуань повторно превратится в пекло. Где уж старине Вану, этому «полукарпу», потушить такой пожар!
Кроме этих соображений в голове Сюань Цзи промелькнул закономерный вопрос: что же такого приключилось с Алоцзинем, раз он теперь так могуч? Когда Шэн Линъюань вбивал в него гвозди, борьба с вождем шаманов выглядела не сложнее, чем вбить те же гвозди в стену и повесить живописное полотно, – в общем, раз плюнуть. И у Сюань Цзи даже закралось ложное подозрение, что этот жэньмо из тех, про кого говорят: «грозен ветер, да капли дождя мелки». А может, с Алоцзинем так трудно именно потому, что их природные силы прямо противоположны друг другу?
Но как следует прикинуть, что да как, времени не было – Алоцзинь снова стал создавать ветряное лезвие, и воздух у его краев так свистел и закручивался, что думалось: этот клинок всяко прочнее предыдущих и вряд ли уступит тому же металлу. И если кинуть такой в фургон, он точно пошинкует всех в капусту.
– Дайте-ка мне пистолет, – потребовал у Гу Юэси Сюань Цзи, а сам положил руку на плечо Чжан Чжао, чтобы потом скомандовать: – Давай! Тормози!
Чжан Чжао вдавил педаль тормоза в пол. И как раз вовремя: Алоцзинь послал в них уже готовое ветряное лезвие, но то, к счастью, пролетело мимо – лишь царапнуло по касательной лобовое стекло. Получить ответку Алоцзинь как будто не боялся.
Взяв у Гу Юэси пистолет, Сюань Цзи провел ладонью вдоль ствола, где вырезали магические знаки. Они холодно сияли, и там, где касались его пальцы, они загорались алым, в цвет пламени. Проделав все это, Сюань Цзи обернулся к Ван Цзэ и тихо попросил серьезным тоном:
– Помоги мне. Когда буду стрелять, оберни пули в водную оболочку.
– Чего? – опешил тот.
Обернуть летящую пулю в водную оболочку – совсем не то же самое, что натянуть водную завесу. Всякие завесы и барьеры – фокусы, конечно, сложные (примерно как втащить на башню ведро воды), но хотя бы не невозможные. А обернуть пулю – все равно что вырезать на крылышке летящей мухи панораму «По реке в День поминовения усопших»: для такой задачи нужны отменные реакции, острое зрение и невероятный контроль «особых» сил. Иными словами, требуется особое мастерство, где каждое действие отточено до совершенства.
– Нельзя допустить, чтобы хоть одна искра вырвалась наружу. Как ты знаешь, ВВП района Дунчуань составляет почти два триллиона в год – мы никогда не возместим такой ущерб. Даже если последние трусы с себя снимем, – быстро пояснил Сюань Цзи. – Командир Ван, ты самый крутой в «Фэншэнь», просто гуру линии льда и воды, так что я в тебе уверен.
– А вот я в себе не очень уверен… Эй! – попытался отмазаться Ван Цзэ, но его не стали слушать – Сюань Цзи уже выскочил наружу.
Потому что Алоцзинь не собирался давать им драгоценные минуты на составление подробного плана. Чтобы резко развернуться на костяной бабочке, он на лету ухватился за ветку ближайшего дерева, и, как ни странно, помог своему «транспортному средству» вписаться в поворот. Направив бабочку прямо на машину оперативников, Алоцзинь снова выпрямился во весь рост.
Зрелище было еще то: со своими детскими чертами Алоцзинь казался совсем невинным и юным, а его длинные волосы и одежды от стремительного полета трепал ветер, отчего они будто бы сливались в «крылья». В таком виде молодой вождь шаманов и сам напоминал бабочку, порхающую среди цветов и деревьев. Этакое воплощение наивной красоты. Вот и получалось, что «бабочка» оседлала «бабочку».
Заметив, как две «бабочки» несутся к ним, Сюань Цзи и Ван Цзэ выскочили из фургона с разных сторон.
Сюань Цзи вскинул голову, и у него между бровей зажегся тотем – знак, который вот уже три тысячи лет передавался от одного хранителя пламени другому. Именно этот мрачный и в то же время величественный символ свидетельствовал, что каждый хранитель пламени – дух, порожденный огнем Чиюань и давно упокоившимися останками чудесных от рождения существ. И когда Сюань Цзи стоял с этим знаком на лбу, совершенно отрешенный, без улыбки, он уже казался не человеком, а чуть ли не божеством, сгинувшим во тьме веков, но вновь возрожденным. Было в его облике что-то диковинное и бесконечно далекое от мирского.
Заметив на лбу Сюань Цзи тотем, Алоцзинь мрачно усмехнулся и метнул в демона-яо новое ветряное лезвие. Причем с такой силой, что всем телом подался вслед за рукой. Чтобы уклониться, Сюань Цзи высоко подскочил – лезвие просвистело совсем близко и чуть не задело кончики пальцев на ногах. Проявив тотем и показав силу, хранитель пламени сделал себя легким как перышко. Еще немного – и можно бежать прямо по воздуху.
Уклонившись от атаки, Сюань Цзи поднял пистолет и нажал на спусковой крючок.
– Ван Цзэ! – крикнул он следом.
Мифриловая пуля со вспышкой и пламенем вырвалась из дула. Но как только она покинула ствол, ее обернули в водную оболочку, надежно изолировав все случайные искры. Чтобы провернуть этот фокус, Ван Цзэ собрал влагу прямо из воздуха. Правда, вырвавшись из ствола, пуля сильно накалилась, поэтому водная оболочка непрерывно испарялась, и у командира «Фэншэнь» не было иного выбора, кроме как непрерывно ее восстанавливать. Для этого он забирал из воздуха все больше и больше влаги. Эта задача была так же трудна, как и поддерживать оболочку пули, поэтому с Ван Цзэ градом катился пот.
Заметив, с каким трудом командир достает влагу из воздуха, Гу Юэси быстро огляделась по сторонам, выискивая «рентгеновским зрением» хоть что-нибудь полезное. К счастью, в фургоне остался какой-никакой товар, и в одном из ящиков нашлись бутылки с минералкой. Бросившись к нему, Гу Юэси быстро распечатала упаковку и стала доставать оттуда бутылки. Вскрывая одну за другой, она с криком «Лови!» выплескивала воду снаружи фургона, чтобы Ван Цзэ подобрал ее для своей магии.
Пусть и кое-как, но эту проблему они решили. Но плохо было то, что Сюань Цзи безбожно мазал: первая пуля, пролетев мимо Алоцзиня, застряла где-то в земле. Но ладно бы это – пламя, которое вложил в пулю Сюань Цзи, и не думало затухать! Поэтому убрать водную оболочку Ван Цзэ никак не мог. Ему только и оставалось, что поддерживать ее дальше, а также крикнуть Гу Юэси:
– Лей! Давай! Надо еще!
К этому времени Сюань Цзи и Алоцзинь сцепились чуть ли не врукопашную. После выстрела в прыжке Сюань Цзи приземлился одной ногой прямо на плечо подскочившего к нему Алоцзиня, и тот, долго не думая, крепко ухватил его за щиколотку, стараясь стащить вниз. Тогда Сюань Цзи что было силы пнул вождя шаманов по запястью. Вырвавшись из хватки, он по инерции описал несколько полных кругов, как фигурист, выполняющий тройной аксель (получилось у него примерно с той же грацией). Закончив вращаться, Сюань Цзи снова выстрелил. И снова промазал – пуля опять ушла в землю.
Не дожидаясь от напарников возмущенных криков, Сюань Цзи выстрелил в третий, в четвертый раз… И снова угодил в землю! А поскольку огонь этих четырех пуль не затихал, Ван Цзэ пришлось держать оболочку и на них тоже. От такой нагрузки он едва с ног не валился. Если будет еще пуля, то все… Хоть ложись да помирай!
Но беда не приходит одна…
– Командир Ван, минералка кончилась! – крикнула ему Гу Юэси.
– Ну так придумай еще что-нибудь! – прорычал в ответ Ван Цзэ. – Директор Сюань, браток! Ты что, в соревнованиях по стрельбе… первые места занимал? Только с конца, да?! Прошу тебя, пролечи уже свой паркинсонизм, чтобы руки так не тряслись! Эй! Ты что де… Опять?!
