Из глубин - Вера Викторовна Камша
– Пеллот не эорий, а Алиса думала о себе, а не о Талигойе.
То есть не о том, как выкатить из агарисского погреба бочку с тухлыми Раканами и водрузить на трон. Только Раканы уже давным-давно не Талигойя.
– Альдо, – очень спокойно произнесла Матильда, – ты тоже думаешь только о себе. И отвратительно думаешь, потому что весной от нас останется мокрое место.
– Не бойся, – физиономия внука сделалась лукавой, – ничего не бойся!
– Даже так? – фыркнула ее высочество. – Нет, я понимаю, что дурней кошки берегут…
– Не кошки, а кровь. Я – Ракан, Матильда. Последний Ракан Кэртианы, и в Зимний Излом я надену корону. Ту самую, привезенную из Гальтары. Жезл Раканов тоже в Олларии. Меч у Фомы, но я его добуду.
Шутит? Твою кавалерию, если бы! Его величество серьезен, как сазан или утопленник.
– Матильда, – Альдо, как в добрые старые времена, соскользнул с кресла и уселся на полу, глядя на бабку снизу вверх. Как же ее умиляли голубые глазенки и светлые волосики, а деточка выросла…
– Ну, что такое?
– Матильда, уверяю тебя, и у меня, и у Робера достаточно доказательств: Сила Раканов – не сказка, она существует. Кэртиана на моей стороне. Олларам был отпущен один круг, они его съели и подавились, пришло мое время, то есть наше… Не бойся, я удержу корону. Конечно, полную силу я обрету только в Гальтаре, но Зверь мне пока и не требуется. Ты думаешь, все случайно вышло? Выехали поохотиться, а оказались на троне?
– Что не случайно, Клементу ясно. – Сила, как же! Хотя гайифское золото тоже сила, и еще какая. – Дивин купил десяток генералов, а тебя, как того курчонка, в чужой суп бросили. Думаешь, Хогберд нечаянно заболел? Ну-ну!
– Да не злись ты. – Альдо сжал ее руку, он часто так делал. – Хогберд дальше своего корыта не видит, и прекрасно! Не нужен он нам. Погоди, скоро мы всех ызаргов разгоним, а Паоне с Агарисом объясним, что в Золотых Землях один хозяин. И это не они, а Талигойя.
– Роскошно, – одобрила Матильда, – только я пока что ни одного чуда не видела.
– Ты не понимаешь, – немедленно вскинулся внучек. – Сила вмешивается, только если я не могу справиться сам.
– Вот-вот, – закивала Матильда, – прилетит орел ростом с корову и выдернет тебя из задницы.
Какой дурак, какой потрясающий дурак! Зверь Раканов ему понадобился! Да тебе с ызаргами твоими и то не управиться, обгложут и не поморщатся.
– Ты смеешься, – Альдо поднялся и поправил воротник, он ничего не соображал и не желал соображать, – а мне о моем первородстве сказали те, кто действительно знает. И Робера излечила не что-нибудь, а моя кровь. Моя кровь и тот самый «старый гроб», который ты хотела выкинуть и за которым к тебе вор залез… А самому Роберу помогли Осенние Всадники и привели туда, где начиналось восстание. Этого тебе мало? Что скажешь?
– Только одно, – рявкнула вконец озверевшая Матильда. – Твоего деда нужно было пристрелить до твоего рождения.
Глава 7
ТАЛИГОЙЯ. РАКАНА (б. ОЛЛАРИЯ)
399 год К.С. 11-й день Осенних Молний
1
Альдо задерживался, Левия тоже не было видно. Его высокопреосвященство пытается вправить его величеству мозги? Хотя с кардинала станется просто не прийти, как не пришел он, когда сносили Фабианову колонну и памятники Франциску и Карлу Второму.
– Монсеньор, – распоряжавшийся церемонией Айнсмеллер был взволнован, – вы не знаете, где его величество, ее высочество и его высокопреосвященство? Все готово, и потом, этот ужасный снег…
Валило и впрямь как из распоротой перины. Крупные рыхлые хлопья были, как и положено, белыми, но грязь под ногами оставалась черно-желтой. Прямо не снег, а благие намерения, при соприкосновении с жизнью растекающиеся грязными лужами. Робер глянул на толпящихся у входа в храм пока еще Святой Октавии придворных, то и дело сбивавших с плеч и шляп мокрые тающие подушки. Зрелище было жалким и нелепым.
– Герцог Окделл здесь?
– Да, он вместе с герцогом Приддом, графом Рокслеем, графом Гонтом и еще некоторыми дворянами.
Вот балбес, ведь врач же сказал, что лихорадка может вернуться. Робер повернулся к Айнсмеллеру.
– Открывайте храм, подождем его величество внутри, а то снег нас и вправду в Закат загонит.
Кажется, цивильный комендант первый раз в жизни пришел в восторг от приказа Первого маршала. Во всяком случае, он торопливо поклонился и исчез.
Робер нахлобучил шляпу на самый нос и отправился на поиски Дикона. Юноша героически дрожал в обществе Удо и Дугласа, а чуть в стороне Валентин Придд с каменной физиономией слушал молодого Рокслея. Собственно говоря, Джеймсу было под тридцать, но к тому, что он наследовал своему дядюшке, еще не привыкли, вот и называли свежеиспеченного графа молодым.
Иноходец подхватил Ричарда под руку:
– Герцог Окделл, уделите мне пару минут.
– Разумеется, – губы у мальчишки были синими, а нос – красным. Будет чудом, если лихорадка не вернется. – Вы получили известия от вашей невесты?
«Ваша невеста», словно речь не об Айри, а о девице Придд. Ну и норов!
– Нет, для писем из Надора еще не время. Дикон, я был в Багерлее вместе с его высокопреосвященством и видел Алву. Он просил передать, что считает твое обучение законченным и освобождает тебя от клятвы.
– Меня уже освободил мой сюзерен, – если б не капли на носу и на щеке, ответ прозвучал бы гордо. – Ракан может освободить своего вассала от любой присяги.
– Может, – только не всех подобное освобождение освобождает, – в глазах людей. Но даже Абвении не в силах отменить клятву Древней крови.
– Ты о чем? – юноша зябко передернул плечами.
О чем-то древнем и непонятном, что нельзя объяснить, а можно лишь чувствовать. И еще о том, что другие могут простить. Или забыть. Или не узнать, а то и поздравить с победой, только ты сам себя не простишь, не забудешь и не поздравишь.
– Ни о чем, – неопределенно махнул рукой Робер. – Как бы то ни было, ты теперь свободен, с чем я тебя и поздравляю.
– Робер, – не очень уверенно произнес Ричард, – а как там, в Багерлее?
А как в Закате? Желаешь услышать правду? О гитаре без струн, жаре, от которой мутится в голове, темноте, раскаленных стенах, соленой воде?
– Ничего особенного, – пожал плечами Иноходец, – башни, стены, коридоры. Немного похоже на Лаик. А что ты хочешь узнать?
– Ты видел эра Августа?
Эра Августа! Не эра Рокэ… Но услышишь ты именно о нем!
– Нет, – в висках у Эпинэ уже знакомо застучало, – с графом Штанцлером говорил его высокопреосвященство, а я в это время был с Алвой. Хочешь знать
