Гирделион. Безродное дитя - Святослав Игоревич Брызгалов
Аверин вернулся в комнату, Ирилан уже переоделась и выглядела несколько взволнованно.
– Ты куда пропал!? Я уже начала волноваться за тебя!
– Я проверял путь до погреба.
– И как? – теперь её слова звучали более спокойно, даже – безразлично. Аверин удивился. «Как же быстро у неё меняется настроение!»
– Всё чисто, – ответил он.
– Ну тогда, понесли?
– Давай.
Аверин взял Горина за ноги, а Ирилан за руки и они вынесли его из комнаты. Только они дотащили мужчину до лестницы, как Ирилан выдохнула:
– Всё! Я больше не могу, – и отпустила руки трактирщика, одновременно облокачиваясь на стену. Горин же покатился по ступенькам вниз. Аверин пытался остановить его падение, но у него ничего не вышло, и тело трактирщика благополучно прибыло на первый этаж, ударившись об сломанную скамью. Ругаться на Ирилан не было смысла: Горина отнюдь нельзя было назвать лёгким, и Аверин думал, что девушка не осилит даже вынос за пределы комнаты. В-общем, юноша был немало удивлён её выносливостью и силой, а Ирилан, наблюдая за падением трактирщика, выглядела очень виноватой, но тут пришёл её черёд удивляться.
– Ты же сказал, что тут чисто!? – казалось, вот-вот и глаза девушки выкатятся из глазниц, когда она спустилась вниз и увидела учинённый бардак.
–Ну, я же не это имел в виду.
– Бедный Горин, ему придётся потратить все вырученные деньги на восстановление.
– Если он станется цел, пока мы его несёмх, – было заметно, как Ирилан смутилась, после этих слов – Ладно, понесли дальше.
Они снова взяли Горина за руки – за ноги и продолжили путь. Этот отрезок пути был преодолён без происшествий, не считая пары ударов об барную стойку. Увидев пустые полки в погребе, Ирилан не преминула высказать нелестное мнение о пьянчугах и ворах, и сразу направилась обратно в спальню. Аверин же остался, чтобы связать руки и ноги Горина верёвкой, которую очень удачно нашел прямо тут же, и, оставив несостоявшегося насильника во тьме погреба, направился в комнату, где они с Ирилан, изрядно уставшие, сразу же легли спать. День выдался довольно-таки тяжёлый, и не пришлось долго ворочаться в постели, чтобы уснуть. Только голова юноши коснулась подушки, как он тут же провалился в забытье.
В эту ночь Аверину приснился кошмар: они с Ирилан сидели здесь, в комнате таверны, за столом, и пили чай, как вдруг вовнутрь вломился Бёрн. Он без каких-либо разговоров отшвырнул юношу в сторону, схватил лежащий на столе нож и пронзил грудь девушки. После этого мужчина скрылся, оставив Аверина с безжизненным телом. Именно в таком виде его и застали стражники, через какое-то время ворвавшиеся в комнату. Далее всё происходило как уже по давно искалеченному сценарию. Следователь, приговор и, несмотря на то, что Аверину уже больше шестнадцати, вновь детский приют…
Глава третья. Страшный друг.
Следующее утро началось, в принципе, как и обычно. Аверина разбудили лучи Этиса, пробивающиеся сквозь окно. В комнате не было никаких следов вчерашнего буйства, и несколько минут он лежал и думал, происходило ли всё это на самом деле или это был просто сон? Но затем юноша решил встать и удостовериться наверняка. Осторожно выйдя из комнаты, чтобы не разбудить Ирилан, Аверин направился к лестнице и спустился на первый этаж, хотя уже можно было этого и не делать: сломанная скамейка виднелась ещё с лестницы. Но парню захотелось проверить состояние трактирщика. Дойдя до дверей погреба, он обнаружил его мирно спящим в той позе, в которой они его и оставили вчера. Тогда Аверин принялся искать что-нибудь съестное, чтобы хоть немного заполнить пустоши чрева. Поиски обвенчались небольшим успехом. Целый батон и бутылка компота – всё, что он сумел найти в кладовых. Всё было разворовано. А то, что ему удалось найти, находилось в самом дальнем и тёмном углу, куда нормальный человек не стал бы залезать, так как пыль там, по всей видимости, никто и никогда не протирал. Очень странно, но не смотря на то, хлеб оказался свеж и мягок.
Когда Аверин вернулся в комнату, он застал Ирилан уже проснувшейся и наводящей марафет.
– Аверин! Что ты такой чёрный!
– Ну… батон…
– Что батон? – не дала она ему объяснить ситуацию, – Иди скорее вымойся. Я же только вчера купила тебе этот костюм!
Аверину так и пришлось идти в ванную и уничтожать следы похода в кладовую, а то Ирилан уж очень сильно расстроилась, когда увидела в каком состоянии новая одёжка новоиспечённого сына. Юноша выстирал свою рубашку и повесил её сушиться на пустующую верёвку тут же, после чего сам залез в ванну. Его не покидала тревога, что в купальню вот-вот зайдёт сам Горин и вышвырнет юношу из таверны, прямо так, без одежды. Но, в то же время, он как будто чувствовал, что Горин не очнётся ещё очень долгое время.
Минут через тридцать Аверин вернулся в комнату во всё ещё сырой рубашке, но Ирилан в комнате не оказалось. На столе лежала записка: «Аверин! Я, конечно, понимаю, что нам необходимо покинуть город, ведь Горин это так не оставит, но мне просто необходимо встретиться с одним знакомым. Скоро вернусь, жди!».
Аверин ещё несколько раз пробежался глазами по строчкам, определяя, точно ли это написала сама Ирилан. А может её похитили те двое, Бёрн и великан, пока он находился в купальне, и написали такую записку, чтобы он не сразу поднял тревогу. Но, во-первых: восемнадцатилетнего парнишку никто особо не воспринял бы
