Сергей РАТКЕВИЧ - Девять унций смерти

Прислушиваясь к отдаленным голосам, Шарц перебегает улицу, скрываясь в темной подворотне. Нельзя, нельзя никому из знакомых показываться. Ни профессорам, ни студентам. Никому. Ведь достаточно кому-то одному что-то увидеть — завтра весь университет будет знать. А храбрые мальчишки и девчонки, самим Шарцем отобранные и подготовленные для учебы, немедля кинутся защищать, спасать и выручать горячо любимого наставника. Да только ли они! И разумеется, никто никаких доводов слушать не станет. Да как же это можно — учителя в беде бросить! А дальше… дальше ясно, что будет. Спасти сразу всех Шарц не успеет. Так для того ли он их отбирал и готовил, чтоб скормить жутким призракам, скрывающимся во мраке ночи? Нет уж! Это его обучали быть чудовищем, а значит, ему и разбираться.

Можно, конечно, кликнуть подмогу… она ведь рядом — подмога. Совсем рядом. Шарц время от времени даже слышит ее чуткое дыхание у себя за плечом, но…

«Как просто… как соблазнительно просто вручить это ядовитое сокровище, в прямом смысле слова — ядовитое, книжищу эту распроклятую, вручить ее людям сэра Роберта, открыто вручить, чтоб все эти мерзавцы видели… а дальше уже не его дело! Вот только… кто тогда займется противоядиями? Кто разработает лекарства, спасающие от всего этого? И еще… а всем ли людям лорда-канцлера можно доверять так, как ему самому? Слишком высока цена ошибки. Слишком».

«Хоть бы скорей, что ли, похолодало, да снег опять пошел», — думал Шарц бредя по темному переулку.

Сзади послышались осторожные крадущиеся шаги.

«Все равно ведь слышно! — усмехнулся Шарц. — Когда грязь под ногами чавкает, особо не потаишься».

Крадущийся неумело подстраивался под шаги самого Шарца, стараясь спрятать одно за другим.

«Слишком неумело! — мелькнула мысль. — Кто же это?»

Шарц замедлился, позволяя себя догнать.

«Ледгундцы с фалассцами куда лучше подкрадываются».

— А ну стой! — в спину Шарцу уперлось что-то острое. «Грабитель! — с восторгом подумал Шарц. — Грабитель! Грабитель! Надо же! Вот же повезло!»

— Кошелек или жизнь! — сказал грабитель.

Шарц испуганно пискнул, дернулся всем телом и замер, старательно играя испуг.

— Кошелек… вам нужен мой кошелек… сейчас… не убивайте только, — пролепетал он, доставая совершенно пустой кошелек и преспокойно вручая его грабителю.

Тот встряхнул кошелек, недоуменно нахмурился, развязал, заглянул, вывернул наизнанку, даже потряс для верности и уставился на Шарца с недоуменной обидой, из-под которой вот-вот собирался выплеснуться гнев.

— Ты что это? Издеваешься?!

«Ну, ты еще заплачь, дитятко обиженное!» — подумал Шарц.

— Издеваюсь? — переспросил Шарц.

— Деньги где?! — прошипел грабитель.

— Деньги? — удивился Шарц. — Так вы денег не просили, господин. Вы только кошелек потребовать изволили.

— Да я тебя сейчас… — начал грабитель и замолчал.

Левая рука Шарца перехватила нож, а правая легонько ткнула незадачливого короля подворотен в поддых. Почти нежно ткнула. Не чтоб чего нехорошее сотворить, а чтоб осознал. К чести грабителя нужно сказать, осознал он почти мгновенно. Как только понял, что руку с ножом вырвать не может.

— Ох и влип я… — только и пробормотал он.

— Не так сильно, как тебе кажется, — отозвался Шарц. — Мне стражу звать недосуг. А вот переодеться во что сухое ты мне найдешь прямо сейчас! Найдешь — и можешь забыть меня, как страшный сон.

— Понял, — облегченно вздохнул грабитель. — Что ж, не иначе что день такой. Мой черед быть ограбленным! И поделом мне, если честно. Нечего было святому Николя такую тощую свечку ставить. Это мне за грехи мои, точно говорю!

— Вот и искупай! — подтолкнул его Шарц. И, отпуская руку с ножом, добавил: — Не вздумай бежать. Поймаю — стукну!

— Сбежишь тут! — буркнул разбойник. — Эх, повезло же мне в темноте гнома с человеком перепутать. Ты из этих… из студентов, да?

— Все гораздо хуже, я почти профессор, — ответил Шарц, поспешая вслед за разбойником.

Откуда здесь столько подворотен? И закоулков? И дыр в заборах? И чердаков, и подвалов, и хитрых проходов по крышам, с перекинутыми мостками меж домов. И… и чего-то такого, для чего у меня слов не находится. А ведь я много языков знаю. Правда… А еще мне казалось, что эта часть города мне очень даже хорошо известна. Что я все здесь облазил. Ага. Как же. Мне бы и в голову не пришло, что если протиснуться здесь, сразу же перелезть сюда, а потом… это бревно меня чуть не убило! Нет, разбойник не мог этого замышлять! Вот он — рядом топчется. Замышлял бы, так давно бы сбежал!

— Господин… простите… не сообразил предупредить!

— Не сообразил? — держась за голову, промычал Шарц.

— Решил, что господину самому все известно. Виноват! — бормотал разбойник.

— А почему ты решил, что мне все известно? — удивился Шарц.

— Ну… а разве господин не архангел, посланный мне за грехи? — стыдливо пробормотал разбойник.

«Ох!»

Шарц фыркнул.

— Я его заместитель, — развеселяясь, ответил он. — Наставник сам прилететь не смог. А потому послал меня. Вот только я его всеведеньем пока не обладаю. Так что предупреждай меня, где нужно поберечь голову, ладно?

Через час, переодетый во все сухое, Шарц приступил к поискам очередного жилья.

Серенький рассвет робко поскребся в приоткрытые ставни.

«Что ж, теперь хоть что-то ясно, — пробурчал лекарь, захлопывая книгу. — Как время отмерять, как яды готовить. Все как на ладони. Пора и делом заняться».

«Самое время кого-нибудь отравить?» — хихикнул лазутчик.

«Не смешно, — покачал головой шут. — Меня тебе не переплюнуть, можешь даже не стараться!»

«От твоих натужных острот тоже не слишком весело!» — огрызнулся лазутчик.

«А ну заткнитесь оба! — рявкнул лекарь. — Нам предстоит интереснейшее дело!»

«Серьезно?» — обрадовался лазутчик.

«Шутит он, шутит!» — поддразнил его шут.

«Нам нужно раздобыть алхимическую лабораторию…» — начал лекарь.

«Лабораторию…» — разочарованно протянул лазутчик.

«И провести некоторое количество исследований…» — продолжил лекарь.

«Исследований… — еще больше опечалился лазутчик. — Опять эта твоя дурацкая возня со стеклышками и порошками, коротышка. А в результате ничего, кроме вони, все равно не выходит!»

«Уж извини, окровавленных трупов в процессе не получается! — ядовито огрызнулся лекарь. — До сих пор понять не могу, почему так выходит?»

«Тоже мне — исследователь… Как я делю с тобой одну голову — ума не приложу!» — пробурчал лазутчик.

«Попробуй увидеть смешную сторону во всем этом, — посоветовал шут. — Тебе никогда не приходило в голову, что лаборатория — это смешно? Ну, представь себе, все эти дурацкие стекляшки… Одним словом, если воспринимать всю эту лабораторию как одну большую шутку…»