Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

Глокта перехватил потной ладонью рукоятку трости.

«Конечно, теперь это вряд ли возможно».

— Как правило, я воевал верхом. Мы атаковали небольшие подразделения пехоты, разбивали и преследовали. Благородное дело — резать бегущих, скольких похвал я удостоился за это. А вскоре узнал, что воевать на своих двоих — другое дело. Это так тяжело, что еле дышать успеваешь, не то что подвиги совершать. Герои — те, кому повезло выжить. — Глокта невесело рассмеялся. — Помню, как-то сцепился с гуркским офицером — мы обнялись, как любовники, так что никто не мог нанести удар, мы только рычали друг на друга. Вокруг мелькали наконечники копий. Кто-то напарывался на оружие своих же товарищей, кого-то затаптывали. Больше погибло по ошибке, чем от руки врага.

«Да все это — одна гигантская ошибка».

— Ужасно, — пробормотал Виссбрук, — но это наша работа.

— Это верно. Это верно. — Глокта увидел гуркский штандарт над массой тел: изодранный и запачканный шелк. Сверху, с поломанных стен, вниз понеслись камни. Люди внизу стояли прижатые плечом к плечу, не в состоянии уворачиваться. Огромный чан кипящей воды вылили сверху прямо в толпу. Гурки, едва пробившись в брешь, растеряли всякое подобие порядка, и теперь бесформенная толпа дрогнула. Защитники крепости наступали со всех сторон плотной стеной копий и щитов, рубили мечами и топорами, топтали упавших сапогами.

— Мы их тесним! — раздался голос Виссбрука.

— Да, — пробормотал Глокта, разглядывая в подзорную трубу отчаянную схватку. — Похоже на то.

«И я в безмерном восторге».

Прорвавшийся отряд был окружен, и гурки падали, карабкаясь вверх по обломкам к бреши. Постепенно выживших выдавили на ничейную землю, а вслед бегущим неслись со стен стрелы, сея панику и смерть. До стен цитадели донесся неясный шум восторгов защитников крепости.

Еще одна атака отбита. Десятки гурков убиты, но придут новые. «Если они прорвут баррикады и войдут в Нижний город, нам конец. Они продолжат атаковать столько, сколько им понадобится. А нам стоит один раз проиграть — и все».

— Похоже, наша взяла. По крайней мере, сегодня. — Глокта дохромал до угла балкона и уставился в подзорную трубу на юг: в бухту и на южное море. Он не увидел ничего — только водную гладь, сверкающую до самого пустынного горизонта. По-прежнему никаких признаков гуркских кораблей.

Виссбрук прочистил горло.

— При всем громадном уважении…

«Это, видимо, значит — при никаком».

— …Гурки никогда не были моряками. С чего бы предполагать, что сейчас у них есть корабли?

«Только с того, что старый черный волшебник явился ко мне глухой полночью и сказал, что они есть».

— Если мы не видим чего-то, это не значит, что этого не существует. Ведь император держит нас на крючке. Возможно, он прячет флот в резерве, ожидая подходящей минуты, и не хочет раскрывать карты заранее.

— Но с кораблями он мог бы взять нас в блокаду, уморить голодом, сломить нашу оборону! Ему не нужно было бы расходовать столько солдат…

— Генерал, если у императора Гуркхула есть что-то в избытке, это солдаты. Они пробили брешь. — Глокта посмотрел вдоль стены до нового слабого места. Глубокие трещины прорезали кладку; стену подперли громадными бревнами, но она все равно клонилась внутрь — и с каждым днем все больше. — И скоро пробьют новый пролом. Они засыпали ров в четырех местах. А тем временем наша численность сокращается, боевой дух падает. Зачем им корабли, спрашиваете?

— Но у нас корабли есть.

К удивлению Глокты, генерал стоял рядом и говорил тихо и настойчиво, глядя прямо в глаза.

«Как будто предложение собрался делать. Или предательство готовит. Интересно, что именно?»

— Еще есть время, — пробормотал Виссбрук, то и дело нервно оглядываясь на дверь. — Мы контролируем залив. Пока мы держим Нижний город, в наших руках и пристани. Мы можем вывезти силы Союза. Или хотя бы гражданских. В Цитадели еще остались жены и дети офицеров; некоторые торговцы и ремесленники, которые поселились в Верхнем городе и не желают уезжать. Это можно проделать быстро.

Глокта нахмурился. Все верно, но только архилектор дал другой приказ. Гражданские, если пожелают, могут выбираться самостоятельно. Войска Союза не двинутся никуда. Кроме, конечно, погребального костра. Однако Виссбрук счел молчание Глокты знаком согласия.

— Только скажите — и все можно сделать уже сегодня вечером, до того как…

— И что станется с нами, генерал, когда мы ступим на землю Союза? Трогательная встреча со слезами на глазах с нашими хозяевами в Агрионте? Кто-то из нас прольет слезы, в этом я не сомневаюсь. Или мы захватим корабли и уплывем в далекий Сулджук, чтобы жить там долго и счастливо? — Глокта покачал головой. — Милая сказочка, но и только. Возврата нет. Дороги домой нет.

— Дороги домой нет, — горьким эхом отозвался Виссбрук. — А гурки надвигаются с каждым днем, наши потери растут, и последний попрошайка в городе видит, что мы уже не в силах удерживать внешние стены. Мои солдаты того и гляди восстанут, а на наемников и вовсе нельзя положиться. И что посоветуете сказать им? Что закрытый совет не отдавал приказа отступать?

— Скажите, что со дня на день мы получим подкрепление.

— Я говорю это уже не один месяц!

— Тогда еще пара дней ничего не изменит.

Виссбрук моргнул.

— А могу я спросить: когда придет подкрепление?

— Со дня, — Глокта прищурился, — на день. А пока надо держаться.

— Но зачем? — Виссбрук по-девчоночьи взвизгнул. — Зачем? Это задание невыполнимо! Самоубийство! Зачем, черт возьми?

«Зачем. Всегда — зачем. Я уже устал задавать этот вопрос».

— Если думаете, что я читаю мысли архилектора, то вы даже тупее, чем я думал. — Глокта задумался. — Но в одном вы правы. Внешние стены могут пасть в любой момент. Нужно подготовить отход в Верхний город.

— Но… если мы оставим Нижний город, мы потеряем порт! Мы не сможем получать запасы! И не получим подкрепления, даже если оно придет! А как же ваша блестящая речь, наставник? Стены Верхнего города слишком протяжены и слабы? Если внешняя стена рухнет, город обречен? Мы победим их здесь — или вовсе не победим, говорили мне вы! Если потеряем порт… мы не сможем спастись!

«Мой дорогой толстый пухлый генерал, ты еще не понял? О спасении речи не было с самого начала».

Глокта улыбнулся, показав Виссбруку дыру между зубами.

— Если не сработает один план, нужно пробовать другой. Положение, как вы очень точно описали, отчаянное. Поверьте, я сам предпочел бы, чтобы император просто сдался и отправился домой, но вряд ли стоит на это рассчитывать, как думаете? Сообщите Коске и Кадии: всех гражданских необходимо убрать из Нижнего города сегодня ночью. Возможно, нам придется отходить срочным порядком.