Остров жизни - Иван Поляков
Глава 6. Ночь.
Вздрогнув, прозрачное второе веко отползло в сторону, и глаз стал на место, возвращаясь из небытия. Расщелина зрачка расширилась, и вокруг заблестели серебряные искры.
Огонь. Змей чуял его. Чувствовал. Огонь лизал небытие где-то рядом, и пламя это было не его. Огонь, пустота и смерть, людская и животная.
Как утверждали алхимики, что редко проявляли себя где-либо за пределами столицы, кровь огненного зверя способно нести вдесятеро больше газа, нежели любая другая. «Элементы» крови, как шептались они, точно заговорщики, сидя за продуваемыми по розе ветров с востока стенами.
Всего несколько капель, именно столько было доставлено и именно столько положено под хитрый механизм, близ столицы Крысенарии. Множество тайн скрывалось всего в капле змеиной крови, в драконе же крови было неисчислимо. Море крови и вся она разом пришла в движение, устремляясь по малому кругу к лёгким и высвобождая огромное количество газа. Вверх по трахее в горло и меж страшных, немыслимых клыков. Из застывших лёгких едкий газ поднимался теперь по гортани, расходясь между чёрных стволов пахнущими болотом лентами.
Напряжение в спине и шелест, это длинное тело пришло в неспешное движение. Медленно, дабы не тратить впустую силы, змей крылом скинул снег. Голова его чуть приподнялась, и когти не вошли, впились в корни, заскрипели камни. Дракон моргнул. Всё так. На водной глади мерцали факелы. Пара домов уже пылала, и бешено ревевшее пламя, вырываясь из окон, лизало спешно чернеющие, трещавшие стены. Мелочь.
Взгляд чудовища сразу же приковала пара, что с факелами в руках, пинками выгоняла коров из сарая в намерении его сжечь. Этих и других. Всех. Рогатые ревели, а тех, которые не хотели идти, резали прямо там, не щадя и особенно не раздумывая.
Широко расставив руки, один старик прикрыл телом другого. Удар длинным мечом пришёлся наотмашь.
***
Резкий выдох, который отдался тугой волной в затылке. Рвотный позыв вслед за ней, будто Гаю было что вырвать. Нестерпимая боль в спине и боку. Мужчину били, уже после, или, быть может, это была ещё одна иллюзия? Резкий выдох и первая попытка приподняться.
Нет, кости расходятся. А язык солен. Три ребра, если не больше. Выдохнув вновь и оперевшись на меч, Гай поднялся. Звёзд уже не было видно, и небо казалось чёрным точно крышка гроба. Точно в аду, вокруг ревели животные. Мёрли они одно за другим точно мухи. Мерцали огни и горели, пылали дома. Лопалась слюда, и алые ленты вырывались из провалов крыш. Их дом, так и не успевший обзавестись собственной крышей, уже почти выгорел, и угли тускло светились у опор. Снег вокруг был чёрен от сажи и ал от крови. Брис, зажав руку, лежал точно мёртвый. Ивес не шевелился. Умер? Кто знает. Снег вокруг алел, но, сколькое из этого было его кровью, никто бы не сказал. Металл ещё звенел. Гай понял это не сразу. Как и многие другие, этот звук донёсся с оттяжкой, и будто издали. Кто-то ещё бился. Почему не он?
Не сразу заметив движение на фоне чернеющей стены, пара иноземцев направилась к раненому рыцарю. Ряд слов, которые Гай не разобрал, и расползающиеся тени. Тот, что шёл слева, совершенно точно жевал. Хлеб? Из мельницы Бода или, быть может, из его кармана? Их хлеб? Пеший был сыт и двигался быстрее. Он первым и напоролся на лезвие. Неожиданно подняв словно бы безжизненную руку, Гай выставил лезвие, как делал это сотни раз, пытаясь проткнуть дерево. Раньше это не выходило, да и сейчас получилось не особенно удачно. Мелкие металлические колечки промялись, полопались, и горячая жидкость залила руку. Ещё этого не осознавший, но уже не живой человек не сказал, пробулькал нечто, упав сначала на колени, а затем и лицом в снег. Всё как у всех, даром что был сыт. Гай усмехнулся бы, если б смог. Мир качался, и лишь железная воля поддерживала избитое тело. Чего же они медлят? Не нападают. Непонимание читалось на бронзовых лицах. Человек жил, мгновение и его не стало. Кто это сделал? Неужто полумертвец? Огонь, пляшущий на детских мечтаниях Зое, высвечивал всё это на показавшихся неожиданно обыкновенными лицах.
«Ну, давайте», – вяло подумал Гай и неожиданно для себя выдал крик, схожий со звериным, поднялся в его груди:
– Давайте!
Молчание. На сей раз их было двое. Один выше, другой коряжистей. Удар. Разворот, перекручивающий жилы. Назад. Скупой замах и… промах. Остриё – ржаво вздохнуло, соскользнув с оказавшегося чуть выше нагрудника. Звон! Блеск! Удар, проминающий скулу и откидывающий назад. Уже падая, Гай чудом уцепился за нечто металлическое. Выдох, полный ругательств, и два мужских тела покатились по снегу, рвя друг друга и оставляя кровавые следы. «Подбородок, глаза и нос», – ревел в голове кашляющий голос Ивеса, и, следуя этим указаниям, Гай бил, как и куда мог. Удачное попадание, и противник сделался мягким, точно варёная рыба. Гай успел нанести ещё несколько ударов, прежде чем и на его голову опустилось нечто увесистое.
Боли не было. Мир содрогнулся и, налившись кровью, начал заваливаться. Размываясь. Удар под дых, по рёбрам. Его не жалели. Совершенно обыкновенные люди, не звери, убивали совершенно обыкновенно. Очередной пинок загнал осколок ребра в лёгкое, в единое мгновение лишив возможности вздохнуть. Как раз момент для того, чтобы захватить ногу. Гай уже не мог.
Луизит опрокинул тело носком. Хруст льда меж крыл. Противник не мог скрыть ликования. Убедившись, что Гай уже точно не способен ответить, он присел, дабы по старой пусть и не лучшей традиции всмотреться в лицо, прежде чем прикончить. Удерживающая металл рука уже поднялась, но неожиданно замерла.
Оглушённый и избитый, сэр Деревянный не сразу понял, в чём дело. Он не услышал, почувствовал, как вибрирует воздух, каким тяжёлым, давящим он становится. Взвилась и унеслась вдаль чёрная стая. Дышать бывший оруженосец уже почти не мог, теперь же сжало сердце. Нечто немыслимое, невиданное надвигалось. «Беги!» – сказало сознание,
