Детективное агентство "Волшебное рядом" книга первая - Сергей Геннадьевич Лысков
– А вы, собственно, кем будете господину Доксу? – подытожил пламенную речь Сорса шериф.
– Владелец парка аттракционов, – растерянно ответил Роджер. – И как порядочный гражданин я не мог смотреть на это беззаконие. До каких пор полиция будет бездействовать?
– Так вот кому Грукка перешел дорогу, – с ухмылкой заметил шериф. – Тогда у меня встречный вопрос: в чем состав преступления?
– А разве это не ваша работа – его искать? – недовольно буркнул толстяк.
От неслыханной дерзости Стоун резко встал. Маленькое деревце на журнальном столике у входа тут же пожелтело, и дабы не привлекать внимания дотошной парочки, он выдохнул и спокойным тоном спросил:
– Вас ограбили?
– Не совсем, – растерявшись, ответил Рони.
– Вас избили?
– Не совсем, – столь же растерянно ответил Сорс.
– Но меня с силой вытолкали из шатра! – добавил Рони. – Заломили руки и вышвырнули, как щенка, на улицу.
– Это не повод для ареста, – недоверчиво наморщил лоб шериф. – Давайте так: назовите мне причину, по которой я должен закрыть этого парня, и я это сделаю.
Он сел за стол, а древестник снова стал зеленым.
– Вот, послушайте, – Сорс достал диктофон и включил запись.
На аудиопленке разговор Рони с отцом больше походил на монолог, звучал только его голос, а в паузах не всегда, но прорывался едва различимый звериный рык или лязг зубов. Складывалось ощущение, будто Докс находился рядом со стаей голодных хищников, почуявших плоть жертвы. Понятное дело, что речь призрака не записалась, да и был ли дух на самом деле, тоже вопрос, важно было другое – звериный рык, потому что в шатре кроме лилипута никого не было.
– Уже что‑то, – изучая под лупой, нет ли следов монтажа пленки, пробурчал Стоун и, не подымая глаз, добавил: – В рабочем порядке проверим, откуда в шатре звери, если они есть, выясним, какие именно, есть ли в наличии лицензия, в общем, разберемся. Что‑то еще, господа?
– Вспомнил! – внезапно закричал Рони. – Перед появлением отца лилипут проколол мне палец.
– А я говорил, они бесчинствуют в этом шатре! – оживился Сорс.
– Покажите след! – скептически выдохнул полицейский.
– Не может быть, ранка затянулась! – осматривая руку, прошептал Рони. – Но я же помню струйку крови.
Полицейский одернул мундир, водрузил на нос очки с толстыми линзами и раздраженно зашагал по кабинету. Невысокий, круглолицый, в очках и с солидным животом, он казался идеальным образцом офисного работника. Не удивительно, почему парочка потерпевших так по‑хамски себя вела, указывая, как нужно вести расследование.
– Ладно, хватит тратить мое время, – строго заявил шериф. – Вся проблема в сотне долларов?
– Нет, – возмутился Сорс.
– А я говорю да, это единственное правонарушение, которое совершил Грукка, – перебил его шериф. – Но уверен, арендатор шатра вернет вам деньги, вы не первый, кто предъявлял жалобу и на следующий день получал деньги назад.
– Дело не в деньгах, – стоял на своем Сорс. – Как вы не поймете, он присвоил себе чужое имя, заставил людей посещать шатер, арестуйте этого мошенника!
– Насчет чужого имени – раскрою секретную информацию, – спокойно начал шериф, – мы делали запрос по месту рождения Грукка, поднимали архивы документов на водительское удостоверение, страховку, паспорт. Все выдано без нарушений. Проверили и слух, что лилипута якобы подменили, есть заключение экспертов по визуальному сравнению фото‑ и видеоматериалов – увы, но все домыслы – наговор. И на все эти экспертизы государство потратило неприлично огромную кучу денег, а все из‑за таких неравнодушных граждан, как вы. Но знаете, в чем корень проблемы? – журналист и Сорс пожали плечами. – У Боба Грукка больше врагов, чем друзей, не уверен, что у него вообще есть друзья, одни завистники.
– Значит, вы не верите, что он опаивает людей? – перебил шерифа Рони, но, увидев разъяренный взгляд Стоуна даже через очки, осекся.
– А вы не думали, что это может быть просто гипноз?
– Вы меня извините, шериф, – с укором заговорил Сорс, – но складывается впечатление, что вы покрываете этого жулика Грукка.
Сотрудник полиции сначала накричал на толстяка, требуя быть осторожным в обвинениях, но потом стал оправдываться:
– …более того, моя сестра после смерти сына замкнулась и перестала следить за собой. Что мы только ни делали: она жила у мозгоправов, горстями поедала лекарства – и никакого результата, – побледнев от ярости шериф Стоун размашисто жестикулировал. – А потом кто‑то надоумил ее сходить на сеанс к лилипуту, и знаете, что произошло?
– Понятия не имею, – ответил Рони.
– Она стала прежней, – шериф пристально посмотрел в глаза Сорсу. – Как полицейский я не поверил, что она смогла поговорить с сыном, попросить прощения, вся эта мистификация – полная чушь. Но то, что она изменилась, это неоспоримый факт. Поэтому официально заявляю, что не вижу ничего плохого в шатре Боба Грукка. Если люди верят, что разговаривают с призраками умерших родственников, и платят за это по сто долларов, это их выбор: есть дерьмовый ход‑дог и говорить, что он вкусный.
– Но шериф… – возмутился Докс.
– Довольно! – стукнул кулаком по столу Стоун, и древестник снова стал желтеть. – С этого дня все заявления от обманутых горожан принимаются на третьи сутки, во избежание неразберихи, поэтому не тратьте мое время. И вообще, какого черта, Сорс, ты владелец парка, лилипут платит тебе аренду?
– Не хочу, чтобы разъяренная толпа сожгла мой парк, – оправдывался Сорс.
– Всё, хватит! Вы мне надоели, – повысил голос шериф. – Официально заявляю: если лилипут не вернет вам деньги в течение трех дней, я приму вашу жалобу к сведению, по всему остальному – в рабочем порядке, – Стоун указал на дверь. – Не тратьте мое время!
Не такого результата ожидал Сорс. Пунцовый от гнева, он схватил трость и кивком указал журналисту на выход. Затея с арестом лилипута провалилась.
На улице стояла приятная вечерняя прохлада после знойного дня в конце августа. Конец уик‑энда, для сна было слишком рано, да и после того, что было в полицейском участке, хотелось напиться, а не выспаться. Сорс достал кисет и дважды хорошо втянул табачный порошок, по разу в каждую ноздрю. Прочихавшись, он закурил сигарету и скорбно посмотрел на