Дочь забытой империи - Чучело Мяучело
Галвиэль вскинула брови и сурово посмотрела на Джасфера, её голос зазвенел, как острое лезвие.
— А почему вы раньше не говорили мне об этом, Джасфер?
Полугном опустил голову, и его лицо залилось румянцем. Он выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю.
— Потому что вы… никогда не спрашивали, госпожа, — пробормотал он, нервно теребя поднос. — Я не думал, что это может вас заинтересовать.
Ройдар рассмеялся, его смех был лёгким и добродушным, словно он наконец увидел луч света в этой сложной ситуации.
— Контрабандисты, говоришь? Вот это нам как раз и нужно! — воскликнул он, хлопнув Джасфера по плечу так, что тот чуть не уронил поднос. — Эти ребята точно знают, как добраться до любого конца света, и уж точно не боятся рисковать ради прибыли.
Галвиэль медленно кивнула, но её взгляд всё ещё оставался настороженным. Она отпила вина из своего кубка, её пальцы касались края бокала, словно она обдумывала услышанное. Тонкая граница между её гордостью и желанием выбраться отсюда размывалась, уступая прагматизму. Возможно, помощь этих крысолюдов была не такой уж плохой идеей, если это могло стать ключом к решению их проблем.
— Хорошо, Джасфер, — наконец сказала она, её голос смягчился. — Свяжись с этими… контрабандистами. И узнай, готовы ли они оказать услугу за соответствующую плату.
Джасфер почтительно поклонился и, кивнув, удалился из гостиной, вновь оставив их наедине. Ройдар поднял кубок и жестом пригласил сестру присоединиться к тосту.
— За новые возможности, сестра, — сказал он с лёгкой улыбкой, поднимая бокал.
Галвиэль слегка улыбнулась в ответ, и они оба сделали глоток, вдыхая аромат вина. Впереди лежал путь, полный опасностей и неожиданных поворотов, но, возможно, впервые за долгое время они оба почувствовали, что этот путь может привести к чему-то большему, чем просто воспоминания о прошлом.
День подходил к концу, и заходящее солнце заливало сад Древних Террас мягким золотистым светом, пробивающимся через густую листву. Ройдар и Галвиэль провели остаток дня вместе, общаясь, будто пытались наверстать столетия разлуки, разбавляя разговоры дружескими поединками в шахматах. Их ходы были медленными, продуманными, и каждый из них старался перехитрить другого, совсем как в старые времена. Но даже эта игра была лишь иллюзией безмятежности — обоим не давала покоя тень новых событий. За ужином они смеялись и обсуждали детали былых приключений, но между словами проскальзывало напряжение. Ройдар, казалось, всё время был чем-то обеспокоен, и взгляд его блуждал по залу, как у человека, привыкшего жить в опасности. Галвиэль наблюдала за ним, стараясь уловить каждое движение, каждую тень на его лице, пытаясь понять, что именно терзает её брата. Но он был непроницаем, как и прежде.
Когда вечер окончательно погрузил Древние Террасы в тени, Галвиэль вернулась в свою спальню. Она стояла у окна, глядя на розовеющее небо, где повис тонкий, как лезвие кинжала, полумесяц. Ночной воздух был прохладен и свеж, но и в нём ощущалась какая-то тревога, словно лес вокруг знал о грядущих переменах. Она тяжело вздохнула, её мысли были смутными и хаотичными, как неуправляемый поток реки.
Для людей, возможно, это обыденность — когда к ним приходят родственники, когда они обсуждают житейские вопросы за ужином. Но для неё… Когда родственник, которого не видел три сотни лет, вдруг появляется на пороге, это не просто визит. Это знак, что что-то идёт не так, что опасность приближается, и что её брат действительно встревожен. А это, в свою очередь, означало, что и сама ситуация серьезней, чем она могла предположить.
Она всматривалась в полумесяц, словно пытаясь найти ответы в его бледном свете. Семь аспектов магии… Жизнь, смерть, природа, огонь, вода, воздух, земля. Семь сфер вокруг её отца, олицетворяющие их силу. Но откуда мог взяться новый аспект? В её голове не укладывалось, как такая сила могла существовать незамеченной. Была ли она всегда и просто скрывалась в тени других сил? Или же её каким-то невообразимым образом создали?
Мысль о том, что кто-то мог создать новый аспект магии, вызывала у Галвиэль беспокойство и, что ещё важнее, страх. Если её брат не врал, то это действительно могло быть событием, способным перевернуть устои мира. Магия времени… Она всегда считалась запретной и невозможной, прерогативой древних сказок и мифов. Но если она вдруг стала реальностью, то кто ещё мог обладать такой силой, кроме их семьи? И кто бы ни научил этому Фауста, он должен был обладать знаниями, которые превосходят всё, что знали они сами.
Но что им делать теперь? Искать этого Фауста? Разбираться с ним, выпытывать, кто же его научил? А что если он не захочет говорить? Галвиэль знала, что некроманты редко делятся своими секретами, а уж тем более с эльфами. И что если он уже мёртв, и следы затёрты ветром времени? Как искать ответы среди множества загадок и тайн, где каждый вопрос порождает ещё десяток новых?
Она снова посмотрела на себя в зеркало: её отражение было безупречно, но в глазах читалась тревога. Принцесса медленно опустилась на кровать и принялась расчёсывать свои длинные золотые волосы. Расчёска скользила по шелковистым прядям, и это движение приносило ей успокоение, словно возвращало её в детство, когда её мать делала то же самое, успокаивая её страхи. В такой момент тревога отступала, позволяя ей собрать мысли воедино, и в этот привычный ритуал она вкладывала всё своё смятение, постепенно распутывая его, как узел в волосах.
Возможность обратиться к Малефии промелькнула в её разуме, но мысль об этом вызывала почти физическое отвращение. Как она сможет сдержаться, не обрушив на эту старую ведьму все самые мощные заклинания, которые накопила за столетия учёбы? Как ей разговаривать с той, которая предала их семью, предала её мать? С другой стороны, возможно, Ройдар прав, и Малефия могла бы знать нечто такое, чего они не смогли бы узнать самостоятельно. Слишком многое поставлено на карту, чтобы позволить гордости затмить разум.
Но ещё большее беспокойство вызывал в ней мир за пределами Древних Террас. Она последние пятьдесят лет почти не покидала своего поместья, погрузившись в искусство и магию, в поиски гармонии среди древних книг и музыки. Здесь она рисовала акварельные пейзажи, сочиняла мелодии, исследовала скрытые аспекты магии, изучала то, что оставил ей отец. Но пока она занималась этим, мир вокруг не стоял на месте.
Люди продолжали свои войны и завоевания, гномы вели свои подземные игры, и даже крысолюды и минотавры плели свои заговоры. И, быть может, сейчас ей стоило узнать, что
