Расколотый мир - Анастасия Поклад
— Почему она такая? — спросила тогда Клима Теньку. — Словно ты ее в теплице растил.
— Сам не знаю, — вед пожал плечами. — Лерка росла со всеми нами, деревенскими. Играла в наши игры, жила по нашим законам. Но она всегда такая была. Вроде не дура, но доверчивая до жути, никакой опыт пользы не приносит. Мы ее, когда мелкие были, вечно обманывали. Потом я подрос, стал умнее, запретил ребятам с Леркой шутки шутить, и сам перестал. Сейчас у нас все знают, что Лерка хоть и глупая, но все рассказывает мне. А я умный, злой и любящий брат, могучий колдун к тому же. И если узнаю, что кто-то с ней нечестно обошелся — спуску не дам. Ее, я подозреваю, только поэтому на рынке не обсчитывают никогда. Единственную во всей деревне!
И зависть прошла, сменившись желанием понять, в чем тут штука. Пока что удавалось не слишком. Наивная и чистая доброта Лернэ лежала где-то за гранью Климиного понимания.
— Да иду я, иду, — ворчливо сообщил Тенька, наконец-то спускаясь с чердака. — К чему каждый раз такое представление, что за спешка… О, блинчики!
— Руки помой! — крикнула Лернэ.
— Я мыл!
— Вчера? — съязвила Ристинка. Руки у Теньки были в какой-то темной саже, на сорочке — синеватые пятна, нос то ли в известке, то ли в очередной неопознаваемой гадости. Словом, обычный Тенькин вид после работы в лаборатории.
— Сегодня! На рассвете, — колдун придирчиво изучил руки, лизнул особенно грязный палец. — О, сладенько… надо записать…
За столом молчали редко. Клима совмещала завтраки с деловыми советами, обеды с разборами полетов (иногда с "аудиенциями", приглашая гостей), а ужины — с подведением итогов.
— Гера, ты уже перенес на карту метки, которые я тебе нарисовала?
— Как раз недавно закончил, — кивнул "правая рука". — Я не ошибся, те две деревни выше по тракту тоже наши? Но когда ты успела договориться со старостами? Мы ведь еще не ездили туда.
— Старосты сами приехали ко мне. Я принимала их сегодня на рассвете.
В голосе Климы сквозило торжество. "Смотрите, слушайте! — хотелось закричать ей. — Я держу, удерживаю, исполняю формулу власти! Обо мне уже идет слух, люди сами едут мне присягнуть, сегодня утром я приняла клятву у двоих, их кровь светилась под моей рукой. Я обда, я могу!"
Но Клима молчала, понимая, что для Ристинки и Лернэ ее восторг будет звучать нелепо, а Гера ничего толком не поймет. Обда ненавидела распинаться перед неблагодарной публикой. Тенька же и так читал все радостные возгласы в ее глазах.
— Итого, у тебя под началом уже восемь деревень, — резюмировал Гера. — За три с половиной месяца.
— Дальше дело пойдет еще быстрее, — черные глаза обды сияли. — На очереди крепости. Ближайшая — Редим.
— Это, скорее, город, — поправил колдун. — Крепостью он был в незапамятные времена, а теперь стены обветшали и защитят разве что от волков зимой.
— Ты часто бывал в Редиме? — заинтересовалась Клима.
— Больше в детстве, с матерью. Там горшки хорошие продают и огородную утварь из самой столицы, сносу нет. Собственно, поэтому в Редим и ездят. А так это жуткое захолустье. Хуже только Вириорта к северу, через него заброшенный тракт из Холмов проходит. Хотя, прежде, говорят, крупный торговый город был.
— Тебя послушать, так вся ваша ведская сторона — сплошное захолустье, — отметил Гера.
— Ничего подобного. Вон, Локит к югу отсюда, до него три дня пути. Там знаешь, сколько интересненького на рынке продается! Почти все мои компоненты оттуда.
— А полезное что-нибудь в Локите есть? — прищурилась обда. Гера фыркнул, даже Ристинка не удержалась от сдержанного смешка.
— Представь себе: есть! — Тенька уже давно привык, что эти неучи почти не воспринимают его научные изыскания всерьез. Разве что та же Клима разок-другой поинтересуется. — Через Локит идет прямая дорога из Фирондо в Гарлей, на границу. Дорогу еще при обде строили, а теперь по ней вместо торговых караванов войска маршируют. Да и сам город не чета Редиму: богатый, пусть и небольшой, стены еще крепкие.
— Локит мне пока не по зубам, — сделала вывод Клима. — В Редиме же, по моим сведениям, уже кое-что знают обо мне.
— Это благодаря тем купцам, которых ты принимала на позапрошлой неделе в доме у старосты? — уточнил Тенька.
Клима кивнула. Деревня колдуна слыла в округе довольно крупной, в ней даже имелся свой рынок: около полудюжины грубо сколоченных деревянных прилавков под пестрым матерчатым навесом. Сюда приезжали не только жители соседних деревень, но и мелкие купцы. Для Климы рынок был идеальным местом для сбывания и приобретения необходимых слухов. Это в Институте достаточно одной Гульки. Тут же приходилось постепенно расширять количество наушников и осведомителей, пусть пока невольных. Хотя, некоторые деревенские ребята постарше уже вполне осознанно помогали обде.
В окно забарабанили. Тенька недовольно нахмурился. Сухой лед был хрупок, несмотря на все ухищрения колдуна. Поэтому прозрачные ставни бились по несколько раз в год, что у него, что у прочих селян. Впрочем, люди не роптали, Тенькины ставни и без того слыли самыми прочными в округе. Это позволяло набивать за колдовство двойную цену и покупать на рынке не только самое необходимое. Но все равно колдун терпеть не мог возиться с сухим льдом, считая прибыльное занятие скучнейшим на свете, а ребятня как нарочно обожала стучать в окна и кидать камни, испытывая лед на прочность.
— Сударыня обда! — за окном маячил любопытный детский нос, весь в конопушках. — Староста зовет! Там из самой столицы приехали!
Клима зыркнула на Геру, тот поднялся и отворил дверь, впуская в дом чумазую девчушку лет семи. Явно та бежала со всех ног и по дороге хотя бы раз плюхнулась в лужу — от большого усердия. На Климу девочка смотрела важно и загадочно, довольная тем, что ей поручили передать сударыне обде новость.
— Кто приехал? — Клима тоже поднялась, отставляя тарелку с недоеденными блинами, накинула поверх теплого шерстяного платья вязаный платок.
— Люди какие-то, — дитя поковырялось в носу. Ристя скривилась. — Важные, с каретой! Десяток солдат и мужик в фиолетовой накидке, во-от такой толстый! — девочка надула щеки.
— За рекрутами, — ахнула Лернэ. — Тенька, скорее в чулан!
