Алексей Егоров - Обитаемые земли. Дилогия (СИ)

Каперед готов был разменять весь свой груз знаний на право обладания тем, что брошено вокруг. Вот где истинные ценности, а не эта керамика и травы в мешке.

Всю ночь Каперед представлял мгновение, как вступит на мост. Он мечтал об этом моменте, воображал себе невозможное. Все прошло прозаичнее, но не для Капереда. Он испытал экстаз от того, что босыми ногами ступил на камни моста.

Сандалии не годились для того, чтобы ступать по этим благословенным камням. В пурпурных сапогах, подбитых золотыми гвоздями, следует идти по мосту древних! У Капереда не было ничего подобного, потому он решил пройтись босиком.

Мост был меньше дороги; оно и понятно, но все равно его размеры поражали. Каперед сообразил, что это была основная артерия города древних. Если не считать реки и каналов, которых наверняка здесь множество; просто торговец их еще не видел.

Ослепленный всем этим великолепием, лежащим в развалинах, Каперед забыл спросить, почему незнакомец ведет его в город. Ему просто не приходило это в голову. Он ощущал себя наследником, что совместно с претором идет в дом своего отца, после «трагического финала».

Теперь это все его — Капереда!

Все эти камни, земля, каналы и книги! Но книги еще следовало разыскать.

Подъем на мост был пологим, так что путники не испытывали проблем. Они легко достигли вершины, оказались на прямой площадке, ограниченной перилами. Здесь сохранилось больше украшений. Каперед увидел остатки статуй — уцелели стопы, некоторые торсы. Рельефы обезображены временем, но читаемы: множество амурчиков, пантер и колосьев. Все указывало на изобилие, богатство города, на чувственность его горожан и их эстетические чувства.

Это был высококультурный народ, породивший множество племен и цивилизаций, к одной из которых принадлежал Каперед. И он считал, что принадлежит к самой лучшей из ветвей могучего древа человеческого рода.

Он наследник! Он проводник мудрости древних! А этот человек, развлекающийся со своим страшными трофеями, лишь посланник. Потому он столь чудно выглядит и ведет себя. Все посланники богов выглядят необычно.

Каперед испытывал небывалый подъем сил. Ему больше не требовалось употреблять снадобье, ведь он пил из источника наслаждения. Его проводник же не забывал прикладываться к фляге.

Этот дикарь не понимал великолепия, что простиралось на многие мили вокруг.

С вершины моста Каперед видел панораму города.

Он видел бескрайние развалины, расположившиеся на западном берегу реки. Начинаясь незначительными горками камня у границ города, развалины становились плотнее и выше ближе к мосту. Каперед не видел стен и не мог понять, чем это обусловлено. Неужели древние обладали таким могуществом, что могли остановить разбойнические орды варваров. По крайней мере, они верили в это.

Река казалась бесконечной: один ее конец заворачивал на севере и терялся среди руин, а другой совершал зеркальный маневр на юге. На всем протяжении река протекала по руслу, скованная камнем. Проток был идеально закруглен, дуга на всем протяжении русла была равноудалена от центра города.

Центр располагался строго на востоке.

Но не река или ее доспех больше всего привлекли внимание Капереда. Величественный холм, на котором располагались главные учреждения города, захватил его внимание. А ведь под холмом располагалось множество иных не менее чудных построек. Каперед смотрел только на возвышенность, где сохранились остатки стен и строений.

Это были развалины дворцов, храмов и защитных сооружений. Наверняка там располагались казармы чего-то на подобии священного отряда, так же имелось зернохранилище и сокровищница. Каперед мог только предполагать, ведь от всех этих массивных прекрасных сооружений остались фундаменты.

Стены превратились в часть холма, из тела которого они росли назло природе. Основания башен сохранились лучше, природа покорила и эти руины — вьющиеся растения лезли вверх, заползали в провалы в башнях. Верхних этажей не было, цепочка выпавших зубов, а на их месте зияют огромные дыры. Горы щебня и песка лежали в основании холма.

Прямо на востоке, где оканчивалась дорога, располагались руины ворот. Две башни и привратные сооружения сохранились, но выглядели ужасно. Побелку смыло дождями, стерло бесчисленными ветрами, несущими пыль. Обнажился бутовый камень, использовавшийся в строительстве. Скрепляющий раствор, если он применялся древними, вымыло из пространства между камней.

Даже на таком расстоянии Каперед видел множество трещин, покрывавших тело врат. Зубцы башен обвалились и загромоздили проход в центр города. Ныне телеги с товарами не поднимаются в верхний город по этой дороге. Никому больше не везут вьюки с данью, мешки с зерном и кувшины с водой или вином. Все это осталось в прошлом.

За развалинами врат угадывались иные сооружения. Каперед не хотел смотреть на них, но не мог побороть искушения. Ведь это он и рассчитывал найти, доказать правдивость легенд, но смотреть на крах цивилизации больно. Это было кладбище, куда он пришел незваным.

Лишь незнакомец торопил его.

Каперед подчинился его воле и пошел следом. Он не мог сопротивляться.

На другой стороне моста им открылся вид на развалины нижнего города. Плотность застройки поражала, использованного в строительстве камня хватило бы не на одну сотню храмов. Из-за этого теперь по улицам древнего города не пройти. Обрушения перекрывали все проходы, делали неясным назначение сооружений.

А были тут огромные строения, толи храмы, толи книгохранилища, толи термы. Лишь назначение большой площадки на юге района не было загадкой. Окруженное обвалившимися колоннами поле использовалось для тренировок молодежи.

Каперед мог только гадать, кто защищал безопасность города. Были граждане этого города воинами или использовали услуги наемников. Армии и полководцы у них были, на это указывали сообщения о войнах между древними и их потомками.

Ничего наподобие смотрового поля, где проходили комиции, Каперед не видел.

Для движения оставалась свободной главная улица, идущая с запада на восток. В городе могла существовать ее зеркальная копия, идущая строго на восток от верхнего города, но Каперед не мог предположить, что древние построили свой дом в форме круга. Подобная планировка не увязывалась в его сознании, привыкшем к хитросплетениям улиц родного Города, расположившегося на холмах. Никто так не строит. Не считая военных лагерей или выросших на их местах колониях ветеранов.

Среди кирпично-желтого моря развалин тут и там проглядывались зеленые шапки деревьев. Кривые, похожие на пораженные болезнью растения являлись остатками больших садов города. В этом районе их было великое множество, зеленая жизнь отвоевывала себе место среди камней, пробиваясь к свету кроной, и тянулась корнями к питательной земле, которой здесь не хватало.