Алексей Егоров - Обитаемые земли. Дилогия (СИ)

Каперед вздохнул, проводил удаляющуюся фигуру взглядом, и взял узелок с зерном. У него не было мельницы для размалывания зерна, котелка, чтобы сварить кашу, потому пришлось есть зерно так. Оно оказалось гадким на вкус, тошнотворное ощущение предупреждало человека об опасности этой пищи.

Зерно более не годилось в пищу. Оно пропиталось ядовитыми водами озера. Каперед выплюнул то, что жевал. Он не смог проглотить ничего. Придется голодать.

Каперед выбросил узелок и откинулся на спину. Его взгляд поплыл, сознание затуманивалось. Опять накатывала слабость и желание прикоснуться к снадобью. Но снадобье отобрал чужак.

Где оказался Каперед? Какая часть мира? И суждено ли сгинуть здесь. Мысли одна хуже другой не давали покоя.

Поблизости раздались шаги, кто-то приближался. Каперед знал, кто это. Потому, не дожидаясь удара и следующей за ним боли, сказал:

— Я устал и хочу есть. У меня нет сил на дорогу.

— Придется тебе встать. Мы близко от дома.

Незнакомец не стал бить Капереда. Он догадывался, что любопытство и близкая цель заставит того подняться. Так и вышло, Каперед несколько мгновений осмысливал слова незнакомца, а затем встал.

Опять между ними было десять шагов, опять они шли на восток к невидимой цели. Каперед во все глаза смотрел за горизонт, боясь пропустить «дом», в который его вели. Только через несколько часов пути он сообразил, что незнакомец употребил архаичную форму слова. Варвары не могли знать подобного: «дом» в устах незнакомца мог означать «прирученный мир, мир человека».

Каперед не мог поверить в это. Его внезапно охватило ликование, смешанное со страхом — а вдруг он ошибся. Но ошибки быть не могло! Этот незнакомец употреблял слова такие древние, что казались чужеродными. Но это были слова родного языка, только архаические, вышедшие из употребления. Они имели много смыслов, отражая многогранность человеческой жизни.

Только в одном месте на севере мог сохраниться древний язык цивилизованного народа. То не колония, не подчиненное царство, а исток! Корень древа человеческого.

Но разве сохранились среди развалин древней цивилизации разумные народы. Древние, предки — они выжили? Каперед всегда полагал, что они рассеялись по земле.

Часть племени прародителей рассеялись среди лесов, превратившись в безъязыких варваров, а другие ушли на юг, основав сотни городов, засеяв побережье зернами новой цивилизации.

Каперед так пристально смотрел на восток, что не замечал перемен вокруг.

Леса отступили, открыв пространство вдоль дороги. На север и юг простирались широкие луга, поросшие сочной травой. Местами сохранились прошлогодние стебли, все еще желтые и отягощенные грузом семян, покрытых пушком. Среди этого многообразия трав тут и там высились каменные остовы сооружений столь древних, что об их назначении можно только гадать.

Каперед заметил перемены, лишь закашлявшись. Луговые травы давали столько пыльцы, словно стремились удушить человека.

Каперед остановился и начал крутить головой. Среди травы высились редкие деревья, местами кустарники не давали увидеть, что располагается за ними. Но развалины гнилыми зубами возвышались среди этого природного моря, колышущегося на холодном ветру.

Ветер срывал пылинки с трав и кустарников, гонял опавшую листву и приносил с собой запах моря. Где-то за горизонтом, на севере располагалось побережье. Руины древней цивилизации находились рядом с побережьем.

Прародители могли быть только торговцами, потому их потомки унаследовали страсть к путешествиям и словесным баталиям на форумах.

А эти развалины — догадался Каперед, — были сельской округой древнего города. Его житница, сотни поместий, расположившихся вдоль границ города.

Поместья поражали воображения. Если развалины были столь огромны, то обрабатываемые территории были еще больше. Остовы располагались на значительном расстоянии друг от друга. Как подобия городов они распределились по земле, принадлежащей древним.

Варвары до сих пор не покусились на эту землю. Дикари не осмеливались присвоить то, что принадлежало их предкам. Каперед не понимал, почему лесные братья так деградировали. Что заставило их отказаться от обширной территории?

Пусть здесь холодно, пусть близкое море ранит эти земли, и они не плодоносят как во времена расцвета. Но эти территории пригодны для жизни! Однако, ни животные, ни люди не стремятся сюда.

Каперед не понимал в чем причина, его сердце сковал страх.

Незнакомец остановился в сотне шагов от Капереда. Он ожидал его, знал, что торговец последует дальше. Тот уже готов окунуться в холодные воды прошлого, прикоснуться к своему наследию.

Лес не подступал к владениям древних, останавливался как наступающая армия перед неприступной стеной. Это выглядело так странно, необычно, что Каперед счел это магией древних.

Он последовал за человеком, пошел по дороге, которая тянулась на бесконечные мили. Вокруг располагались развалины. И чем глубже Каперед заходил в земли древних, тем больше становилось вокруг домов, сооружений.

Строения были из камня; дерево древний народ почти не использовал. Или же, что вероятнее, строения из дерева просто не сохранились. Щербатый камень выглядел как природный, лишь его расположение и порядок, с которым горы камней лежали вокруг, указывал на то, что материал был обработан. Прошедшие века оставили след на развалинах, превратив их в бесформенные кучи.

А ведь когда-то это был обтесанный камень, сложенный в прекрасные строения.

Лучше всего уцелела дорога. Потому что строилась она не из песчаника, а из гранитных камней. Сложный в обработке, но долговечный камень.

Дома и городские сооружения превратились в каменоломни. Каперед удивлялся, что варвары не используют этот прекрасный материал для строительства своих городов. Что им мешает собрать обломки и сложить из них стены, фундаменты своих храмов.

Племя человека, что вел Капереда в развалины, не использовало этих камней. Торговец не мог понять почему. Их культура отрицает все, что порождено человеческим разумом? Не потому ли незнакомец обнажен?

Каперед по-новому взглянул на человека. Варвар мало походил на тех бородатых дикарей, что встречались до сего момента. Он был бледнее, брил голову, а лицо не похоже на маску сатира. Это был человек, причем человек цивилизованный!

Тем страннее его обнаженность и эти развалины.

Камни вокруг хранили свои тайны. Каперед боялся сойти с дороги, боялся потеряться в травяном море. Он мог лишь гадать о назначении строений, что располагались вокруг. Это могли быть и жилые дома, и склады, и палестры, и бани. Храмы должны сохраниться лучше, решил Каперед. Но и располагаются культовые сооружения ближе к центру города.