Во имя твое - Дмитрий Панасенко
— Ха! — Из горла кузнеца вырвался короткий смешок. — Ха-ха-ха… А ты упорная. Да. Мы с тобой славно проведем время! Очень славно! — В голос рассмеялся Стефан и подняв взгляд на лицо северянки словно на стену натолкнулся на два сверкнувших из под забрызганных рвотой и кровью век провала в ледяную бездну. Сминаемая кожа жалобно заскрипела, раздался звук будто кто-то сломал завернутую в мокрые тряпки сухую лесину и вскрикнувший не сколько от боли сколько от неожиданности и испуга здоровяк покачнувшись начал заваливаться на бок. — Что за… Змеей вывернувшаяся из под ноги гиганта, Сив, легко вскочив на ноги, растопырив пальцы словно кошка когти рванула ногтями живот потерявшего равновесие кузнеца. На стены мастерской фонтаном брызнула кровь. — Что за.. — Упав на колени, неловко подволакивающий сломанную ногу, Стефан слепо отмахнулся молотом. Он почти попал. Почти. Со свистом разорвавшее воздух полупудовое било скользнуло в волосе от виска изогнувшейся как будто у нее не было позвоночника Сив и с чавканьем врубилось в раскисший земляной пол. В воздухе снова мелькнула растопыренная пятерня и кузнец взвизгнув от нестерпимой боли схватился за наполовину оторванную кисть. Следующий удар пришелся в плечо. На потолок и стены снова брызнуло жирным багрянцем и вторая, лишившаяся огромного куска мышц, рука здоровяка повисла плетью. — Что это за сейд… — Выдохнул Стефан и с ужасом уставился на как ни в чем не бывало приплясывающую в двух шагах перед его носом дикарку. — Что… за колдовство? — Повторил он и опустив удивленный взгляд на зияющую у него в боку дыру перевел взгляд на зажатый в пальцах великанши слегка пульсирующий черный от крови кусок плоти.
— Не колдовство… — Хрипло пролаяла великанша и поднеся вырванную печень к лицу раздув ноздри принюхалась к своей добычи словно учуявший кровь оголодавший за долгую зиму волк. — Нет… Не колдовство… Ты просто меня разбудил, еда… Голос женщины превратился в змеиное шипение… — Ахххх!! — Задрав голову к потолку зашипела она и фыркнув словно вылезший из воды пес тряхнула головой. — Дрянь… Слабая плоть. Но тоже сойдет. — Рот дикарки раскрылся обнажая два ряда острых зубов.
— Нет… Проскрипел Стефан и завалившись на бок с ужасом уставился на великаншу. Только не так… Пожалуйста…
— Не та-к-к? — По вороньи дернув головой северянка уставилась на колдуна непроницаемым взглядом превратившихся в два иссиня — черных, смоляных озера глаз… — Врешь. Заключила она и немного поколебавшись острожно лизнув окровавленный кусок печени брезгливо сморщилась и разочаровано отбросила его в сторону. — Г-нилая! П-ада-ль! Г-ниль! Зашипела она рассерженной кошкой и закрутилась на месте. — Г-ниль. Маг-ия. Не та-к. Мер-твец. Не та-к-к. Ты меня обманул, еда! Ладонь дикарки сомкнулась на рукояти молота. — Гниль. Гниль, гниль, гниль!! Резко выдохнула она и небрежно дернула плечом.
— Сто… Договорить кузнец не успел. Тяжелое било с хрустом врезалась ему в лицо превращая голову Стефана в кровавую кашу.
— Не та-ак-к. — Проклекотала Сив и резко шагнув вперед сорвала остатки перегораживающей мастерскую занавеси. — не так. В черных будто безлунная ночь глазах северянки сверкнуло пламя. — Не т-т-ак-к… А ты — в-к-усны-й?
Безвольно висящий на вбитом в бревна стены стальном крюке, крепко связанный по рукам и ногам сыромятными ремнями иссушенный мужчина в разодранной рясе сосредоточил на Сив взгляд мутных от боли глаз и отчаянно затряс головой. Из угла заткнутого кляпом рта потянулась тонкая нитка слюны.
— Не т-ак… — Качнувшись к пленнику северянка с громким стуком впечатав ладонь в бревна стены уткнулась носом в шею захныкавшего от страха священника и громко засопев разочарованно зарычала. — Не т-ак. Слишком жид-кая к-кровь. Гнил-ое м-ясо. Мало, мало, мало…
Безразлично уронив под ноги молот, великанша отвернувшись от трясущегося словно в лихорадке ксендза подошла к столу со сложенной на ней грудой инструментов, доспехов и оружия и с хрустом дернув шеей склонила голову на бок. — Не т-ак… х-очу, х-очу, х-очу… Голос дикарки то срывался в визг то превращался в отдающееся дрожью досок рычание. Слова растягивались и искажались то вылетая из ее рта рассерженными пчелами то срываясь с губ словно загустевшая патока. Великанша на мгновенье замерла и растянула рот в страшной, неестественной улыбке. — Ты… Я т-ебя з-наю… Т-огда у-бежал… Скрыл-лс-ся… С-спрят-ался… Сейч-ас я т-ебя с-ьем… — Слепо шарящие по верстаку руки женщины сомкнулись на древке тяжелой больше напоминающего посаженный на длинную рукоять топор мясника чем оружие секире. — С-ьем… — В голосе дикарке слышался рокот камня и вой зимней стужи.
Висящий на стене пленник закатил глаза и обмочился.
* * *
Не обращая внимания на сорванные ногти, Август рванул сургучную печать, чуть не порезавшись неловко зажатым под мышкой мечом, дернул освободившийся шнур и дождавшись, пока из отверстия не повалит остро пахнущий кислым дым, метнул смертельный механизм в шевелящуюся кучу обломков. Земля под ногами ощутимо дрогнула. Остатки сарая просто сдуло. Во все стороны полетели обломки. Тряхнув гудящей головой, наполовину ослепший и почти оглохший юноша, поднялся с четверенек и стряхнув с себя горящие щепки, нащупал выпавший в момент взрыва клинок, уставился в дымящийся на месте взрыва темный провал.
— Сдохни. — Прошептал он непослушными губами, и облегченно улыбнувшись со стоном разогнул спину. Чувствуя как его тело окутывает слабость, юноша тяжело оперся на меч и сделал маленький шаг вперед.
«Я это сделал… Я его убил.»
Будь это хоть сам вылезший из иного мира Падший, не существует той силы, что выдержала бы мощь ромейского огня. Тварь определенно сдохла, ее просто разорвало на куски. Точно. Просто разорвало. Он готов был поклясться, что видел как среди разлетающихся обломков мелькнула оторванная лапа…
«Или нет…»
Заваленная землей и тлеющими обломками яма пошевелилась. Раз, другой, третий. Колотящееся где-то в горле сердце юноши дало сбой. На его плечи снова навалилась гора чужой злобной воли. Расколотые доски рассыпались и из воронки медленно встало чудище. Вид твари был страшен. Обуглившаяся, покрытая кровоточащими ранами шкура, изломанное, перекрученное тело, торчащие из раздавленной грудины осколки ребер, один из рогов отколот. Поведя из стороны в сторону перекошенным черепом, тварь встряхнулась словно вылезший из воды пес, и сосредоточило четыре, горящих алым огнем провала на цу Вернстроме.
— Isinambuzane… Uzohlupheka. — Пророкотало существо и
