Во имя твое - Дмитрий Панасенко
Х-Х-Х…
— Берегись! Рванув вышитый бисером пояс, вдова дернула зубами пряжку и не обращая внимания на раскатившиеся по полу бусины сплюнула на пол прятавшийся в складках ткани короткий, не длиннее мизинца узкий клинок. Звон хрустального колокольчика превратился в бой погребального колокола. — ГОЛОВУ!!!
— Что за… Только и успел выдавить из себя Август как Дом словно подбросило. Крыша просела, доски треснули, часть кровли обрушились внутрь едва не придавив священника, На фоне темного неба появилась тощая когтистая лапа.
— Ad profundus!!! — Засиявшие золотым светом четки хлестнули по лапе монстра словно кнут, оставляя за собой глубокий, сочащийся черной, дымящейся на воздухе, кровью, след. Отброшенный в сторону могучим ударом ксендз скорчился на полу раздавленной мокрицей. Вокруг головы священника начала быстро расползаться карминово-красная лужица.
Х-Х-Х…
— Держи его, мать твою!!! — В голосе Майи не осталось ни грана былой кротости. Перекинув через плечо косу женщина безжалостно секанув по ней ножом небрежным жестом швырнула отхваченную прядь в центр фигуры и тут же полоснула себя клинком по запястью. Падающая на магический знак кровь зашипела будто кислота. — Если хочешь дожить до утра, не дай ему до меня добраться!
«Магия! Что за черная магия!?»
— Дерьмо… — Прошипел непослушными губами Август и покрепче перехватив рогатину выставил ее в сторону пролома. — Срань. Срань. Срань. Возможно это выглядело достаточно воинственно. Во всяком случае он на это надеялся. Очень надеялся.
«Думаешь эта тварь тебя испугается?»
В проломе снова мелькнула неясная тень. Август ударил. Его выпад был быстрым. Очень быстрым. И точным. Фейхтмейстер мог бы гордиться. Это был отличный удар. Точно в подмышку. Такой удар не оставляет шанса даже тяжелому латнику. Юноша уже почти чувствовал как тварь вздрагивает, обиженно ревет и сорвавшись с перекореженных стропил падает ему под ноги. А потом наконечник рогатины с сухим треском соприкоснулся с чем-то твердым, запахло сосновой хвоей, и с трудом удержавший в руках внезапно ставшее непомерно тяжелым, копье юноша поспешно отпрыгнул в сторону. Доски пола вновь вздрогнули и в избу скользнула долговязая тень.
«Боги…»
— В-в-в… Только и сумел выдавить из себя потерявший дар речи цу Вернстром и громко сглотнув мгновенно наполнившую рот кислую слюну, шагнул назад. Стоящий перед ним монстр больше всего напоминал ожившее дерево. Громадная, подпирающая рогами потолок, фигура, напоминающая покрытую черной плесенью и мхом кору, шкура, тяжелые, острые даже на вид, копыта, мощное, уродливо перекрученное тело, неестественно длинные узловатые конечности, маячащая на высоте добрых пяти локтей, криво посаженная на плечи, похожая на уродливый, комель дуба шея, глубокие провалы горящих золотым огнем глаз. И оскалившийся четырехглазый коровий череп вместо лица. Со скрипом распрямившись чудище обманчиво неторопливо переступило через лежащую у его ног потолочную балку, взмахнуло рукой и наконечник рогатины со звоном ударился в стену.
— Держи! Еще немного! Пожалуйста… Застонала содрогающаяся от бьющей ее тело крупной дрожи Кирихе и в очередной раз полоснув себя по запястью принялась щедро разбрызгивать вокруг кровь.
«СКЛОНИСЬ ПЕРЕДО МНОЙ, ЧЕРВЬ.»
Монстр оскалился и чуть присев склонив голову на бок раскинул руки в стороны словно приглашая Августа на поединок.
«Я умер. Я умер и попал в кошмар.»
— Я еще жив… — Губы не слушались и слова юноши прозвучали так будто он набил рот горячей кашей. Вскинув остатки своего оружия над головой в классической позиции, цу Венстром чуть присев сделал небольшой шажок вперед. — Я еще жив, сука! Первый удар лишенного наконечника копья пришелся точно в лоб твари. — Я! — Следующий удар не оставив на угольно черной шкуре даже царапины, соскользнул с груди монстра но это Августа не смутило. — Еще! — Третий удар пришелся в центр туловища и заставил тварь покачнуться. — Жив! — Ощетинившееся щепками древко рогатины с хрустом вошло в оскаленный рот чудовища.
«НАСЕКОМОЕ. МЕРЗКОЕ НАСЕКОМОЕ. НА КОЛЕНИ!!»
— Х-х-х. Раздался хруст. Челюсти твари сомкнулись и сжимаемый цу Вернстромом кусок палки укоротился на пол локтя. — Х-х-х. Мерно пережевывающая проваренную в олифе, окованную стальной полосой, твердую как камень деревяшку, тварь глумливо оскалившись продемонстрировало юноше узловатую, когтистую лапу. Похожие на стальные гвозди пальцы медленно словно во сне протянулись вперед повернулись сначала влево, потом вправо… Когти твари были красны от крови.
— Я еще жив. — Неимоверным усилием подавив позыв скорчится на полу и выблевывая остатки ужина прикрыть голову руками, Август, упрямо наклонив голову перехватил остатки древка словно дубину. — Я еще жив…
«Хотя, это, судя по всему, ненадолго»
— В сторону! Голос волшебницы ожег юношу словно плеть. Тело юноши будто само качнулось в бок. Изба задрожала до основания. Рассыпанный по полу бисер задвигался словно живой и сложился в сложную, выворачивающую сознание одним своим видом фигуру, от бусин повалил дым. Что-то сверкнуло, грохнуло, доски стен вздыбились словно штормовое море, мимо юноши пронеслось нечто нестерпимо горячее яркое будто сотня солнц и тварь вместе со стеной дома и остатками крыши буквально вынесло во двор. Раздался хруст и приглушенное шипение.
«Низко пошел. Похоже, в овчарне пришел конец».
Мелькнувшая в голове мысль заставила юношу нервно хихикнуть.
— Быстрей… — Выплюнув текущую изо рта кровь Майя указала куда-то в сторону очага. — Там. На полке… Ромейский огонь… Я сорвала защиту, истончила пути… Отрезала его от колодца сил. Он сейчас уязвим, но это ненадолго…
— А соседи? Не помогут? Шуму на все село…
— Быстрей, дурак… — Устало покачала головой бледная как снег женщина и бессильно повалившись на бок скорчилась на полу. — Чары… Никто не слышит… Не видит… А если и слышит, то считает, что все так и должно быть. Иди… Огонь. Он боится огня…
— Ты в порядке?
— Поторопись. Глаза вдовы закрылись. — Поторопись если хочешь увидеть рассвет.
«Если хочу увидеть рассвет».
До крови прикусив губу Август шагнул к полке и подхватив лежащую на нем, украшенную сургучными печатями металлическую сферу, двинулся к курящемуся обугленной древесиной пролому в стене. Дом опасно поскрипывал, со стропил сыпалась пыль. Под ногами юноши чуть слышно брякнуло. Опустив взгляд цу Вернстром несколько мгновений разглядывал лежащий среди обломков меч.
«Во всяком случае эту штуку прожевать будет посложнее».
С кряхтением нагнувшись, юноша подобрал клинок и шагнув в курящийся углями пролом в стене глубоко вдохнул промороженный воздух.
«И это мой сын? Это плод моих чресел? Двигаешься как сонная улитка. Давай, шевелись, сопляк. И постарайся не промахнуться, второй бомбы с алхимической дрянью у тебя нет». Голос отца был полон злорадства.
— Да пошел ты. Я еще жив. — Чуть
