Талиесин - Стивен Рэй Лоухед
А я? Я объезжала печальные холмы, навещала укромные уголки — лесные озера и лощины, в которых никто никогда не бывал. Мой скорбный, мятущийся дух требовал дальних прогулок, я целыми днями томилась по времени и земле, которых уже не вернуть. Я привела сюда свой народ, исполнила свое назначение, и жизнь моя утратила цель.
Харита спрыгнула с седла и бросила поводья. Серый пони, не теряя времени, принялся за высокую сочную траву. Поляна укрылась в лесу недалеко от дворца, сразу за холмом напротив Инис Гутрина, Стеклянного острова — так местные жители называли Тор с той поры, как на его вершине вырос царский дворец. Этот же холм, насколько знала Харита, не назывался никак, не было имени и у поляны, хотя в прошлом здесь явно жили люди.
На дальней опушке сохранились остатки невысокого, но крепко сколоченного деревянного строения, может быть, дома, хотя в таком случае он заметно превосходил высотой местные хибарки. Соломенная крыша, местами уже просевшая, круто уходила вверх. Дверь, если когда-то и была, давно сгинула, и дом стоял открытый ветру и зверю.
Харита с любопытством осмотрела поляну и строение: это место, как и многие открытые ей уголки, отличалось каким-то особым, только ему присущим настроением. Она навострилась их отличать и сейчас ощутила как бы особое сгущение невидимых токов. Что-то важное случилось некогда на этой поляне, и воздух до сих пор сохранил воспоминание о давно прошедшем событии.
«Если бы я только могла его прочесть, — подумала Харита, — о чем поведало бы это место?»
Вопрос приходил ей в голову всякий раз, как она навещала поляну, а это случалось часто, поскольку мирное уединение на время успокаивало ее мятущийся дух.
Она медленно вышла из-под сени деревьев, оставив пони пастись. Бревенчатый каркас строения сохранился, хотя глина кое-где просыпалась через дырочки сплетенных из лозы стен. Свет, проникая сквозь провалы в потолке, озарял заросший травою пол. Харита шагнула в дверной проем и, как и раньше, услышала приглушенный шепот — то ли ветерок, то ли отзвук далеких времен.
Когда-то здесь произошло что-то очень важное. А может быть, тут обитало могущественное божество, и дом впитал в себя какую-то часть его силы. Так или иначе, Харита чувствовала, как сильно тянет ее внутрь. Она и прежде ощущала эту тягу, но сегодня — особенно сильно. Сейчас она медлила на пороге, затаив дыхание, воображая, что здесь, на месте нынешнего запустения, был когда-то высочайший и самый святой из храмов.
— Кто ты? — тихо спросила она, почти ожидая ответа. Тихий воздух всколыхнулся от ее голоса. Ветки соседнего ясеня зашуршали, с дерева вспорхнул дятел. Харита вслушалась в шелестение листьев. Ровное жужжание насекомых заполняло поляну дремотным гулом.
Девушка вступила под ветхий кров, на ходу погладив длинной тонкой рукой подгнивший дверной косяк.
— Поговори со мной, — сказала она, — открой мне свои тайны.
Внутри все заросло крапивой, дурманом и папоротником. Сильно пахло сыростью и гнилью. Харита прошла на середину; ей пришлось пригнуться, чтоб пролезть под рухнувшей балкой. Ничего из домашнего обихода не сохранилось — ни плошки, ни черепка. Собственно, не было здесь и очага или печки. «Странно, — подумала Харита. — Кто же здесь жил, если он не нуждался в тепле и пище?».
Окон тоже не было, только щель высоко в дальней стене — слишком высоко для окна, к тому же в такую узкую щель не проникало достаточно света. Да и форма ее странная — длинная вертикальная прорезь, перечеркнутая ближе к верху горизонтальной почти такой же длины.
Свет падал сквозь необычное окно перекрещенными косыми полосами, в которых плясали пылинки и проносились серебристые мошки. Харита задержала на них взгляд, потом повернулась, чтобы идти, но подле упавшей балки снова остановилась. В развалинах было так хорошо и покойно, что она опустилась на балку и осталась сидеть, озаренная светом из странного окна.
Солнце пригревало спину, и девушка закрыла глаза. Снаружи мирно пасся ее пони, позвякивая серебряными колокольчиками в гриве, да вздыхал ветерок…
А это что за звук? Вслушавшись, Харита различила неподалеку тихий гул голосов. Пони вскинул голову и заржал, колокольчики встревоженно зазвенели.
Голоса смолкли — говорившие выступили на поляну. Вероятно, они заметили пони. Харита их не видела, но представила, как они оторопело смотрят на лошадку и на разрушенное здание. Снаружи зашуршали шаги — кто-то подходил к двери.
В светлом прямоугольнике возник невысокий юноша. Он обвел глазами внутренность разрушенного здания и наконец заметил Хариту, сперва как часть помещения и лишь потом — как живое существо. От неожиданности он поперхнулся и отступил на шаг. Его спутник на поляне заметил это движение и что-то тревожно спросил.
Юноша не ответил. Он по-прежнему не сводил глаз с Хариты, потом медленно вошел в разрушенное здание и опустился на колени, сведя ладони перед собой.
Теперь пришел черед Хариты дивиться. Снаружи юношу снова окликнули — на этот раз в голосе отчетливо слышался испуг, — но он не ответил: он, не шевелясь, смотрел на нее полными восхищения и страха глазами.
Его товарищ шагнул в дом, задержал взгляд на склонившемся спутнике и поднял глаза на Хариту, которая сидела, сложив руки на коленях, спокойная и величественная, словно царица на троне. Вошедший упал ниц и простер к ней дрожащие руки.
— Мария! — вскричал он, и слезы радости потекли по его щекам. — Аве, Мария!
Такое поведение и раздосадовало, и заворожило Хариту. Ясно было, что ее приветствуют с великим почтением, но на каком-то неведомом наречии — явно не на языке местных думнониев. Кто эти люди — просто одетые, коротко подстриженные, кто они? Почему их озаренные солнцем молодые бородатые лица светятся такой радостью?
Харита встала, и ближайший к ней незнакомец с шумом глотнул воздух.
— Кто вы? — спросила она на языке бриттов.
Незнакомцы смотрели на нее широкими от изумления глазами. К удивлению Хариты, один из них ответил:
— Святая Мария, Матерь Христа, Бога нашего! Помилуй нас!
Слова были чудные, но Харита их разобрала — неизвестный говорил на одном из местных диалектов.
— Кто вы? — повторила она.
— Мы… мы ученики Мартина, — смущенно выговорил незнакомец.
— Аве, аве, Мария, Матер Део! — воскликнул второй незнакомец, лицо которого, озаренное светом из дыры в потолке, лучилось восторгом.
— Зачем вы здесь?
— Мы искали это святое место… — Он
