Обрушившая мир (СИ) - Лирийская Каролина Инесса

Я не слышу, но вижу поднимающийся вверх дым на западе. Интересно, как там ребята справляются? Наверное, лучше сейчас сосредоточиться на горизонте, а не забивать голову ненужными мыслями. Если они достаточно сообразительны и ловки, то смогут выйти из этой резни живыми и заработать себе славу убийц архангелов.

Где-то там внизу и Ишим. И каждая секунда может стать для нее роковой, а я просто остаюсь на месте и жду, ровным счетом ничего не делаю. Нужно предпринять что-то и срочно, иначе это не имеет смысла.

План был таков, что мы собирались захватить одного из архангелов и выведать расположение Михаила — разумеется, догадки об этом у нас есть, но уверенность не помешает. Но на деле оказывается, что архангелы не спешат показываться на поле боя, или это нам с Габриэль так «везет», не знаю. В любом случае я уже разворачиваюсь и наддаю скорость в том направлении, где в последний раз видела столб сигнального дыма — он еще не успевает рассеяться.

— Это против плана! — напоминает Габриэль, но не отстает ни на пядь — с ее четырьмя крыльями это сделать легче легкого. — Мы бросили наши позиции, там должен был появиться Рагуил!

— Слишком долго.

Стоит битве продолжиться еще чуть больше, и обе стороны просто перебьют друг друга, и это все перестанет быть важным. К чертям план, если мы отстаем от него на добрый земной час из-за столь сильного сопротивления со стороны ангелов и медленного продвижения армии. Если я покажу им отрубленные крылья Михаила, это прекратится тут же. А я им их непременно покажу.

Приходится ненадолго остановиться: навстречу вылетают несколько вооруженных и сравнительно целых солдат. С секунду я размышляю, новоприбывшие силы это или просто везучие парни, которые избежали боя. Но какая разница? На лету я врезаюсь в одного из них, а когда подаюсь назад, выдергивая из его груди меч, сразу двое ангелов бросаются на меня. Ложась на правое крыло, я избегаю ранений, подсекаю одного из них под колено. Инстинкты делают свое дело, и ангел ненадолго забывает, что летит, а когда спохватывается, уже поздно что-то делать: он падает. К бою наконец подключается Габриэль, налетая на него сверху и добивая, и в это же время я могу спокойно разделаться с последним держащимся в воздухе ангелом. Забыв о чести, он пытается сбежать, но я за несколько мгновений нагоняю его и перерезаю глотку.

Дальше мы некоторое время двигаемся спокойно: схватки идут на улицах, откуда слышны звон бьющегося стекла и вопли о пощаде, а на небо мало кто обращает внимание. В этом квартале у ангелов нет дальнобойного оружия вроде арбалетов и луков — это высшее общество, выигрывавшее все битвы словами, политики, — и поэтому никто не обстреливает демонов сверху. Странно, что они не пытаются сбежать, — с другой стороны, им ведь и бежать некуда.

Наконец мы на том месте, откуда подавался сигнал. Рванувшись сразу в бой, Габриэль поступает очень самонадеянно, поэтому я дергаю ее за угол, откуда можно оценить ситуацию. На широком перекрестке звенит оружие, клинки ударяются друг о друга и высекают искры; звучат короткие боевые выкрики, похожие больше на вопли ярости. Присмотревшись лучше, я различаю быструю черную фигуру в форме Гвардии, выкидывающую странные, почти акробатические движения вокруг противника. Его — высокого мужчину с длинными волосами и белоснежными архангельскими крыльями — трудно не заметить, и это определенно Рагуил.

— Кто у нас здесь? — делаю вид, что пытаюсь вспомнить позиции бойцов, хотя на самом деле отлично знаю, что тут должны быть отступница и кто-то из ребят Люцифера.

Быстрая фигурка с двумя длинными кинжалами — или короткими мечами, с такого расстояния не разобрать — это определенно демоница из бара, но я нигде не вижу ее напарника. Не хочется признавать, но, похоже, подручные Сатаны оказались не так надежны, как он меня уверял.

Вмешаться нужно в определенный момент, когда ты не сможешь помешать своему же союзнику, так что я терпеливо жду, когда представится такая возможность. Демоница, хоть и мельтешит вокруг ангела, не может пробить его защиту, как ни пытается, а от его ударов старается уворачиваться. Вроде бы Рагуил не был воином на моей памяти, но видимо, при крайней нужде он берется за меч — и как берется! Не хотелось бы получить такой удар: убьет на месте. Чуть поодаль от сражающихся я рассматриваю тело демона, рассеченное пополам. Такая рана могла быть нанесена только двуручником в руках архангела, и мне становятся понятны пляски демоницы.

Наконец что-то случается — Рагуил сбивается из-за пепла, пригоршню которого демоница швыряет ему в глаза, и он тянется к ним рукой, ненадолго открываясь. В Аду редко сражаются по правилам, а уж от отступницы честности я и не ждала. Не тратя время на приказы Габриэль, я кидаюсь к нему из-за угла, надеясь нанести сразу если не смертельный, то уж точно тяжелый удар.

Каким-то чудом он парирует, и я срываюсь с боевого клича на возмущенный вой. Тут же бросаюсь в сторону, перекатываюсь, уходя от удара, нацеленного сверху мне на голову. Пользуясь тем, что я отвлекла архангела, сзади на него остервенело налетает отступница, за ее клинками невозможно уследить. Но Рагуил обходится легкими ранами и ничуть не слабеет.

Жестом показываю Габриэль, чтобы оставалась на месте и не вздумала лезть в схватку. Она наш единственный козырь, который нужно бросить к самому концу игры, а пока можно справиться, вытянуть и самим.

Нельзя. Он отшвыривает демоницу в стену, как заигравшегося котенка, и мгновенно переключается на меня, оставив ее глотать кровь позади. Не успеваю уйти в сторону, остается только парировать. В ушах гудит, когда наши мечи сталкиваются, и я благодарю Люцифера за отличное оружие: мой прежний меч не выдержал бы такого удара и сломался, но этот только чуть подрагивает. Рагуил не спешит расходиться, напряжение растет, вибрация из-за трения стали усиливается, и я яростно всматриваюсь ему в глаза, пытаясь заставить отступить. Если ошибусь и не вовремя отпрыгну назад, я буду мертва. Вцепляюсь в рукоять с дополнительной силой, подстегнутая ужасом.

В глазах архангела сияет один только праведный гнев. Он не моргает, держится расслабленно, тогда как я вкладываю всю силу в уже ноющие мышцы рук, чтобы продолжать держать меч. Надо решиться и рискнуть, и на это у меня смелости хватит, но когда? Глупо было бы умереть от руки какого-то случайного архангела, не дойдя до Михаила.

Пора. Стиснув зубы, я делаю глубокий вдох и одновременно распахиваю крылья, позволяя им отнести меня на метров пять назад. Лезвие мелькает там, где совсем недавно — долю секунды назад — было мое лицо. Рассерженный взгляд архангела находит меня у стены.

Успела! Обрадованная победой, я вновь охвачена азартом битвы. Но нужно действовать умнее. Итак, он мощнее меня, и в лобовую я идти не могу, уворачиваться же от его атак будет не так просто, учитывая, что я так быстро устану. Может, вытащить его в небо? Маневренней будут все же мои крылья.

Подумать еще дольше мне не дают; архангел налетает на меня с такой яростью, что я едва отбиваюсь от него широкими взмахами, ухватившись за меч обеими руками и лишая себя шанса сделать знак Габриэль. Проорать ее имя все еще возможно, но как донести до нее точный приказ?

Отступница встает, пошатываясь, и я каким-то боком зла на нее: лучше бы притворилась мертвой. Следующий удар или добьет ее, или оставит калекой на всю жизнь. Поэтому я не позволяю Рагуилу обернуться в ту сторону, перевожу все его внимание на себя. Фехтование затягивается, я спешно ищу бреши в его защите, но не нахожу. Не нахожу, так еще и ошибаюсь.

Удар эфесом заставляет неуклюже отпрыгнуть назад, но теперь, когда в глазах архангела не осталось пепла, он не медлит и наносит следующий удар. Весь мир сливается в стальную полосу, несущуюся на меня, и я сдерживаю порыв зажмуриться: не хочу встречать смерть вот так. Последняя попытка парировать проваливается. Уже поднимая меч, я чувствую, что не успею. Воображение весьма живо рисует то, что от меня сейчас останется.