Дэвид Уитли - Стражи полуночи

— Я знаю, вы потрясены тем, что я сказала, — заявила она. — Возможно, наше решение противоречит традициям и обычаям Агоры. Но вспомните о том, что сказал этот человек. — Лили махнула рукой в сторону Полдрона, на лице которого замерла маска надменности. — Он сказал, что не считает себя виновным, ибо, по его убеждению, человеческая жизнь ничего не стоит. Мы, напротив, убеждены, что жизнь — самое большое сокровище на свете. И никто из нас не вправе отнимать это сокровище у другого.

В зале вновь поднялся шум. Лили смолкла и, дождавшись, когда волна ропота уляжется, произнесла:

— Вам решать, в какой Агоре вы хотите жить. — Она обвела взглядом притихшие ряды зрителей. — Вам решать, дорого ли стоит ваша собственная жизнь.

С этими словами она сошла со свидетельского возвышения и села на свое место.

В полном изнеможении откинувшись на деревянную спинку скамьи, Лили слушала лорда Рутвена, оглашавшего окончательный приговор. Она так устала, что теперь ею овладела странная апатия. Почти равнодушно она наблюдала, как Полдрона, во взгляде которого по-прежнему полыхал огонь ненависти, вывели из зала. Почувствовав, что на лицо ее упала какая-то тень, Лили вскинула голову и увидела стоявшего перед ней лорда Верховного судью. Его представительная фигура, по обыкновению, дышала патрицианским достоинством. Лили поспешно поднялась.

— Я с интересом слушал ваше пылкое выступление, мисс Лилит, — вымолвил лорд Рутвен. Голос его звучал приветливо и в то же время покровительственно. — Полагаю, всем нам оно дает богатую пищу для размышлений.

Сияя снисходительной улыбкой, он протянул Лили руку. Она пожала ее, но не стала улыбаться в ответ.

— Я хочу одного — докопаться до правды, — просто сказала она.

Рука лорда Рутвена, все еще не выпускавшая руку девочки, слегка напряглась, но на лице его не дрогнул ни один мускул.

— Мисс Лилит, вы помните наш договор, — изрек он. — Мы согласились оставить без последствий ваше незаконное вторжение в частный дом, который служит местом собраний обществу Весов. Взамен вы и ваши друзья взяли на себя обязательство никогда и ни при каких обстоятельствах не упоминать о том, что вы там видели, и отказаться от каких-либо версий и предположений.

Лорд Рутвен выпустил руку Лили и незаметно вытер свою ладонь о мантию.

— Для того чтобы заключить этот договор, мне пришлось испросить разрешения у Директора и воспользоваться его печатью. Никто, кроме него, не имеет права отменить соглашение.

Лорд Рутвен слегка прищурился и наклонился к Лили.

— Общество Весов обладает некоторыми важными привилегиями. Помимо всего прочего оно имеет возможность подвергать своих врагов тюремному заключению без публичного судебного разбирательства. — Голос лорда Рутвена стал низким и угрожающим. — Полагаю, мисс Лилит, вы достаточно рассудительны, чтобы внять моим предостережениям.

Верховный судья повернулся и направился к дверям, твердо уверенный, что последнее слово осталось за ним. Но Лили вскочила и преградила ему путь.

— Сейчас нас никто не слышит, лорд Рутвен, — прошептала она. — Скажите мне с глазу на глаз: что такое Полночная хартия?

Лорд Рутвен вздрогнул, но в следующее мгновение лицо его вновь стало непроницаемым. Он медленно покачал головой.

— Желаю вам всего наилучшего, мисс Лилит, — произнес он и отодвинул девочку в сторону, словно перед ним был неодушевленный предмет.

Но Лили, забыв о вежливости, схватила его за рукав.

— Что в ней такого ужасного, в этой хартии, что из-за нее люди сходят с ума?

Во взгляде, который метнул на нее высокопоставленный вельможа, мелькнуло подобие страха.

Он сморщился, словно прикосновение Лили причинило ему боль, и стряхнул ее руку со своего рукава.

— Подумайте о том, стоит ли вам знать ответ на этот вопрос, мисс Лилит, — отчеканил он. — В этом мире есть секреты, в которые лучше не проникать. Порой знание становится для человека настоящим проклятием. Вспомните о том, что случилось с сержантом. — Лорд Рутвен упорно буравил Лили взглядом, в котором страх мешался с ледяной решимостью. — Поверьте мне, мисс Лилит, я предостерегаю вас ради вашего же блага. Возможно, в будущем настанет день, когда тайна, которую я скрываю сейчас, утратит свое грозное значение. Тогда вы получите ответ на вопрос, который вас так занимает. И поймете, какой трагический поворот могли бы принять события, если бы вам удалось поднять завесу тайны прежде времени. Уверен, вы поблагодарите меня за то, что я сумел уберечь вас от опрометчивого шага.

Не проронив более ни слова, лорд Рутвен решительно зашагал прочь. Создавалось впечатление, будто он не припустил бегом исключительно потому, что это уронило бы его достоинство.

Лили огляделась по сторонам. Зал суда почти опустел. Бенедикта, стоявшая у самых дверей, помахала ей рукой. В последние дни Бен немного воспрянула духом, в глазах ее снова заплясали живые искорки. Лили помахала ей в ответ. Процесс окончился. Настало время возвращаться к ежедневным хлопотам и обязанностям. Рядом с Бен Лили заметила супругов Созино, и в душе ее поднялась горячая волна благодарности. Знаменитые музыканты использовали все свое влияние для того, чтобы Дом милосердия возобновил работу как можно быстрее.

А потом она увидала еще одного человека. Человека, с которым ей непременно надо было поговорить. Заметив, что он собирается выскользнуть в дверь, она кинулась к нему со всех ног.

— Марк! — окликнула Лили.

Он повернулся к ней, и глаза его затравленно забегали. Неловко потупившись и сунув руки в карманы, он приблизился к Лили.

— Спасибо, что ничего не сказала, — смущенно пробормотал он. — Я имею в виду, обо мне.

— Это уже не имеет значения, — ответила Лили, тоже охваченная приступом неловкости.

Она сама не понимала, как ей теперь относиться к Марку. В определенном смысле он оказался прав: в смерти Глории не было его вины. И все же он совершил предательство. Ведь Дом милосердия был закрыт благодаря его усилиям.

— Как бы то ни было, я очень тебе признателен, — повторил Марк, стараясь говорить равнодушно и даже грубовато. — У тебя не было причины меня щадить.

— Верно, — кивнула Лили, пристально глядя на него. — Но каждый человек заслуживает, чтобы ему дали шанс исправить свою вину.

Марк растерянно отвел взгляд, уставившись на дверь. Лили не сомневалась, он не пропустил ни слова из ее речи. Когда она говорила, она обращалась прежде всего к нему. О, если бы он извинился перед ней, с какой радостью она простила бы его! Нет-нет, сейчас не время выяснять отношения, сказала себе Лили. Ей надо сообщить Марку нечто важное.