Дэвид Уитли - Стражи полуночи

— Верно, — кивнула Лили, пристально глядя на него. — Но каждый человек заслуживает, чтобы ему дали шанс исправить свою вину.

Марк растерянно отвел взгляд, уставившись на дверь. Лили не сомневалась, он не пропустил ни слова из ее речи. Когда она говорила, она обращалась прежде всего к нему. О, если бы он извинился перед ней, с какой радостью она простила бы его! Нет-нет, сейчас не время выяснять отношения, сказала себе Лили. Ей надо сообщить Марку нечто важное.

— Марк, будь осторожен, — произнесла она, понизив голос. — Полдрон одержим ненавистью не только ко мне. Тебя он ненавидит тоже.

Марк подскочил как ужаленный.

— Меня? Но за что… Я думал… он ненавидит ваш Дом милосердия… но я не имею к этой ночлежке никакого отношения…

— Дом милосердия тут ни при чем, — отрезала Лили и оглянулась, проверяя, нет ли поблизости контролеров. — В городе действует некое общество Весов, и у них есть… какой-то таинственный документ. Полдрон уверен, этот документ как-то связан с нами. Со мной и с тобой.

Лили беспомощно взмахнула руками, сознавая, что не может сообщить Марку ничего определенного. К великому сожалению, у нее не сохранились даже обгорелые фрагменты хартии. Она схватила Марка за рукав и заглянула ему прямо в глаза.

— Прошу тебя, будь осторожен, — повторила она. — Пока я знаю лишь одно — тут замешаны серьезные силы. Поэтому мы должны действовать заодно. Если мне удастся узнать больше, я тебе сообщу. А ты… ты попытаешься докопаться до правды?

В глазах Марка мелькнули испуг и растерянность, однако он кивнул головой в знак согласия.

— Попытаюсь, — шепнул он одними губами. — Хотя… все это так непонятно.

Лили выпустила его руку, и он устремился к дверям. До Лили донесся голос Бенедикты, окликавшей ее по имени. Надо было возвращаться в Дом милосердия, к людям, которые ожидали их забот.

Но Лили не двигалась с места. Она провожала глазами Марка, всем сердцем желая, чтобы он обернулся.

И он внял ее желанию. Взгляды, которыми они обменялись на прощание, нельзя было назвать дружескими — трещина, разделившая их после злополучного бала, еще не заросла. Но Лили ощутила, что они больше не враги.

На душе у нее сразу стало светлее.

Интерлюдия третья

Вино, разлитое в три бокала, было темным и маслянистым. Оно не искрилось и не отражало света.

— Присоединяйтесь к нам, мисс Рита. Поднимем тост.

Это был не приказ. Директору не требовалось отдавать приказы. Мисс Рита осторожно взяла стоявший на столе бокал и поднесла к губам. На вкус вино оказалось кислым и терпким, но она не позволила себе сморщиться. Директор поднес свой бокал к пламени свечи, так, что внутри вспыхнуло мрачное сияние. Третий пригубил вино беззвучно. Мисс Рита передернула плечами. Ей хотелось, чтобы он произвел хоть какой-нибудь звук.

— Старое доброе вино, мисс Рита, — сообщил Директор, и его тонкие губы тронула едва заметная улыбка. — Оно хранилось в наших погребах со дня основания города. Вы в состоянии представить, сколько лет пролетело с той поры?

В ответ мисс Рита лишь поджала губы и вновь посмотрела на третьего. Поймав ее взгляд, он улыбнулся. Он тоже знал, что Директор имеет обыкновение задавать вопросы, не ожидая ответов на них.

Директор поставил свой бокал на стол, так и не отпив из него.

— К сожалению, пить это вино уже невозможно, — изрек он. — Вина стареют быстрее, чем города. Тем не менее я уверен, основатели нашего города предполагали, что мы непременно разопьем бутылку этого вина, вступив в завершающую стадию их великолепного проекта. Все готово, мисс Рита?

— Да, сэр. Последние приготовления завершены.

Директор слегка коснулся губ пальцем.

— Вам хорошо известна роль, которую вам предстоит сыграть, — повернулся он к третьему. — Надеюсь, вы тоже готовы в полной мере выполнить наше соглашение?

— Я сделаю это с великим удовольствием, сэр, — кивнул третий.

— Не сомневаюсь. Но будьте осмотрительны. Всякого рода досадные случайности были бы… крайне нежелательны на этой стадии.

Директор нахмурился, и на лице его заиграли тени.

— Рутвен спит и видит, как бы стать хозяином этого кабинета. Его приверженцы, разумеется, недовольны происходящим. Они уже объявили уничтожение одной из копий Полночной хартии дурным предзнаменованием.

На несколько мгновений в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, затерявшихся в сумрачных просторах кабинета. Мисс Рита поднесла руку ко рту и откашлялась. Директор бросил на нее понимающий взгляд.

— Да, мисс Рита, вы правы, вас ждут дела. Прошу, оставьте нас. — Директор повернулся к третьему. — Нам необходимо кое-что обсудить.

— Разумеется, сэр, — кивнула мисс Рита.

Она была только рада возможности вернуться в свой собственный кабинет, где все казалось таким знакомым и понятным. Мисс Рита привыкла хранить секреты, но секретов было так много, что порой она изнемогала под их грузом.

Дверь за ней закрылась. Директор вновь повернулся к третьему.

— Время настало, Снутворт. Теперь многое зависит от вас.

Снутворт улыбнулся и опустил на стол пустой бокал.

21

Арест

Марк пил чай, стараясь держаться как можно более элегантно и непринужденно.

Он имел достаточный опыт в делах, чтобы понимать: отныне Черубина неразрывно связана с ним контрактом, каждый пункт которого продуман с величайшим тщанием. Для того чтобы заставить будущую тещу изменить свои намерения, ему требовалось по меньшей мере опрокинуть стол и разбить о голову суженой фарфоровую сахарницу. Да и в этом случае матушка Черубины, скорее всего, внушила бы дочери, что подобная вспышка ярости — всего лишь милая шалость влюбленного.

Тем не менее Марк отчаянно пытался произвести на невесту благоприятное впечатление и органично войти в ее кукольный мир. Обычно ему хотелось стать выше ростом, но в розовой комнатке Черубины он словно уменьшился в размерах. Приняв позу, которая ему самому казалась воплощением изящества, он откинулся на хлипкую спинку стула. На губах его застыла улыбка, в точности копировавшая улыбку куклы, сидевшей слева от него.

До Марка дошло, что Черубина опять говорит.

— …Не представляю, дорогой, как мы будем поддерживать порядок в вашей громадной башне с помощью всего одного слуги. Конечно, можно использовать здешних сирот, но все они до ужаса бестолковые. И мне вовсе не хотелось бы, чтобы они путались у нас под ногами. К тому же никто из них не умеет готовить. Даже заварить вкусный чай эти жалкие создания не способны! Делают его слишком крепким, а это вредит аромату. А когда начинаешь им объяснять, только хлопают глазами… Поражаюсь их глупости!