Наталия Мазова - Исповедь травы

– Может быть, – медленно отвечаю я. – У нас народ другой. Мы не рвем друг другу глотку из-за куска хлеба.

– Так в лесу небось всем всего хватает, – завистливо вздыхает Китт. – Сама ж говорила – у вас грибы прямо из земли растут и еще ягоды.

– Да не в этом дело. Просто когда живешь с травами и зверями, нельзя хранить в себе злость. Иначе они почувствуют и обидятся, и вот тогда и не будет ни грибов, ни ягод. Лес учит радости.

– А у нас город, – Асса поднимает глаза к небу. – Травы почти нет, один камень.

– Все равно. В любом месте можно найти что-то, достойное восхищения – если искать, конечно. Все зависит только от того, как к этому относишься. Ведь даже камень любит, когда ему радуются.

– Как это? – не понимает Асса.

– А вот так. Вон у тебя браслет на руке так и сияет, – я скашиваю глаза на снизку розового кварца, обнявшую запястье девушки. – А я ведь помню, как ты его выбирала… Маленькая радость, которую ты носишь с собой, оттого и людям в глаза бросается. И уж всяко красивее, чем ожерелье на знатной леди, которая о его красоте и не думает, думает лишь, сколько тысяч рун болтается у нее на шее…

– Ты вот про зверей говоришь… – снова влезает Китт. – А между прочим, мы с девчонками у себя в бардаке крысу приручили. Мы теперь ей в одно и то же место объедки складываем, а она уже понимает и не грызет новых дырок по всем углам. Один мужик ее убить хотел, так мы не дали, говорим – не трогай, это наша Крысь-Крысь.

– Ну вот видишь! Всегда и везде можно найти что-то такое, от чего на душе делается светлее. Вы поймите одно: никто во всем мире не в силах запретить вам любить и радоваться, а радость освещает все вокруг. Вот и вся моя премудрость.

– Ты обязательно приходи к нам на свадьбу. С Лугхадом вдвоем и приходите – буду потом всем и каждому рассказывать, что вы у нас на свадьбе играли!

– Эх, Асса, – развожу я руками, – если б я сама знала, что с нами будет через день и через два! Вот нахамлю я очередному лорду, к которому в постель идти не пожелаю, да подошлет он к нам наемных убийц…

– Его тогда весь город на части разорвет, – убежденно говорит Асса. – Вы даже не знаете, что будет с тем, кто посмеет вас тронуть – вы у нас одни. Самая главная радость, какая есть в городе!

– Спасибо, Асса, – я жму ей руку. – Ты не представляешь, как много для меня значат эти твои слова.

Расчесывая на ходу волосы, я иду к своей двери, не позволив Ассе и Китт увидеть, с какой злой издевкой усмехаюсь. Если так пойдет и дальше, я скоро стану завзятой проповедницей, этакой кармэльской святой Льюланной, что якобы обращала на путь истинный даже искушавших ее демонов. «А Будда – это тоже наш товарищ – издал указ друг друга всем любить…» Главное, на войну ни в коем разе не ходить! Остальное произойдет само собой…

Трать-тарарать, если бы мир можно было спасти одной проповедью, не было бы нужды в появлении Братства!

Гитранн встает мне навстречу – новая рубашка сияет белизной, на коричневом бархате камзола тонкой золотой нитью вышиты листья винограда. Плащ зеленовато-желтый, но очень красивого оттенка – как осенняя листва ясеня. Нет, как хотите, но даже по меркам Нездешних Его облик – это что-то особенное. Впервые я с некоторой неловкостью подумала, как, наверное, бледно смотрюсь на Его фоне…

– Знаешь что, Лиганор? Может, и тебе сегодня не стоит быть в черном? Оставь только покрывало, а платье надень зеленое. Оно куда больше идет тебе.

– Ты что, мысли читаешь? – ухмыляюсь я. – Или я вместе с памятью и эстетство тебе вернула?

– Нет, эстетство – это исключительно твой недостаток, – отвечает Он в том же тоне. – Просто вдруг почувствовал, до какой степени осточертел тебе черный шелк.

– Золотые слова, – ухмыляюсь я еще шире. – И главное, вовремя сказанные!

Давненько я, однако, не надевала этого платья. А вот сейчас надела – и сразу словно легче стала, хожу, как летаю. Такой вызов Каэр Мэйлу… но сегодня праздник, сегодня можно.

Ожерелье, браслеты, подвески – все, что звенит и поет. И конечно, Его подарок, гребень из магического янтаря, короной сверкающий в моих волосах. Сверху покрывало – увы, без него не обойтись…

– Я готова, – выбегаю я из дверей. Он с гитарой уже ждет меня на улице, а Китт и Асса глядят на Него во все глаза, как на национального героя. – Между прочим, нам, как и Лоти, придется бегом бежать, если мы хотим успеть на Лестницу к шести.

Его глаза странно вспыхивают.

– Не придется. Я вспомнил короткую дорогу.

Я иронически хмыкаю – еще бы, при моей-то охоте к перемене мест я в окрестностях уже все ходы и выходы знаю, – но все же позволяю Ему увлечь меня все в тот же бурьян у колодца.

Внезапно Он резко останавливается, замирает без движения секунд на пять, а потом, прежде чем я успеваю что-либо понять, вскидывает голову и выговаривает звонко и счастливо:

– Вижу Цель!!!

Рывок за руку, шаг – и вот мы уже стоим на верхней площадке Лестницы в Небеса, а там, внизу, на ступенях, толпится народ, из вечера в вечер ждущий нас здесь. И по-моему, наше появление ниоткуда даже не удивило никого – лишь громче стали восхищенные, приветственные крики…

А в следующий миг они смолкли внезапно и зловеще – и из толпы выступила уже знакомая мне фигура смуглого юноши с волосами как вороново крыло… Да в том-то и дело, что не выступила – с ужасом, с холодком в спине я понимаю, что он, как и мы, шагнул сюда ОТТУДА.

– Стоять! – резкий жест повелительно вскинутой руки. Поворачиваюсь к Гитранну и вижу, как сразу стало белым Его лицо и сжались в тонкую линию губы.

– Это засада! Беги, Лигнор! – неожиданно выкрикивает один из первого ряда стоящих на ступенях – как же я не заметила сразу, что на них всех такие же алые камзолы, как у Лоти!

Краем глаза я уже вижу темные фигуры, приближающиеся из-за кустов… Лорд Райни с абсолютно спокойным лицом делает шаг нам навстречу.

– Ну вот и довелось нам свидеться, Владычица Эленд и Владыка Луг, – произносит он с откровенной издевкой.

– Колдовство, астрал, ментал – да в гробу я их видал! – быстро начинаю я припоминать охранительную считалочку, которой выучила меня Пэгги. – Раз со мной мой верный лазер, никому меня не сглазить… – руку с занесенным коротким мечом – рукоятью вниз – я замечаю слишком поздно. Словно в подтверждение моих слов, боль взрывается у меня в голове, и последнее, что прорывается ко мне из гаснущего мира – отчаянный крик Гитранна:

– А Даль'и хэйо!…Нет!!!

…и снова – мраморный зал. По черным полированным стенам, как по обнаженной стали, скользят блики света, которые разбрасывает сверху большой зеркальный шар. Полумрак, то и дело разрываемый мягко падающими ниоткуда лучами света – голубого, нежно-зеленого, желтого… И музыка удивительно чарующая, медленная, какого-то запредельного серебристого оттенка, она волнует меня необыкновенно, роняет в душу смутную печаль о чем-то нестерпимо, до боли, красивом и несбыточном.