Джон Толкин - Сильмариллион

Весной следующего года Ниниэль забеременела, и стала бледной и задумчивой; тогда же в Эфель Брандир стали доходить новости о том, что Глаурунг покинул Нарготронд. Турамбар выслал своих разведчиков, ибо теперь лесным народом командовал в основном он, а на приказы Брандира мало кто обращал внимание.

Близилось лето, и однажды на границах Бретиля объявился Глаурунг; дракон разлегся на западном берегу Тейглин, немало обеспокоив тем самым окрестных жителей. Всем было ясно — Большой Червь намерен напасть на них опустошить их земли, ведь вряд ли он просто пройдет мимо, возвращаясь в Ангбанд, как все поначалу надеялись. Поэтому за советом обратились к Турамбару.

Турамбар сказал, что выступать против Глаурунга силой бессмысленно, и что единственный способ победить его — это воспользоваться хитростью, да понадеяться на удачу. Поэтому он вызвался самостоятельно увести дракона за границы их земель, а остальным приказал оставаться в Эфель Брандир, однако быть готовыми к бегству. Ведь, если победа останется за Глаурунгом, он наверняка первым делом отправится разорять дома лесных жителей, а надеяться противостоять ему — пустая затея. Другое дело, если они разбегутся по лесу кто куда, тогда многим удастся скрыться; ведь сомнительно, чтобы дракон решил поселиться в Бретиль. Вернее всего, он вскоре вернется в Нарготронд.

Затем Турамбар спросил, не желает ли кто-нибудь сопровождать его на выполнение этой трудной задачи; один лишь Дорлас выступил вперед. Побранив соотечественников за нерешительность, он отпустил ехидное замечание в адрес Брандира, отказавшегося поддержать честь наследника дома Халет. Брандир, пристыженный на глазах всех своих людей, почувствовал горечь на сердце. Но тут Хунтор, родственник Брандира, испросил у него разрешения пойти вместо него.

Попрощавшись с Ниниэль, испуганной и находящейся во власти дурных предчувствий, отчего их прощание вышло печальным, Турамбар вместе с двумя своими спутниками отправился к Нен Гирит. И тогда Ниниэль, не в силах сдержать беспокойства и не желая ждать в Эфель известий о судьбе Турамбара, последовала за ним, и вместе с нею отправилась туда же довольно многочисленная группа людей.

Брандира такой поворот событий не обрадовал; он боялся за Ниниэль и попытался отговорить их всех от этого необдуманного похода. Но его, как всегда, не послушали. Поэтому он тут же сложил с себя полномочия и любовь к народу, что презирал его; не имея больше ничего, кроме своей любви к Ниниэль, он повесил на пояс меч и последовал за нею. Однако, будучи хромым, Брандир безнадежно отстал.

К Нен Гирит Турамбар пришел ближе к закату, и тут же выяснилось, что Глаурунг по-прежнему возлежит на берегу Тейглин и, скорее всего, начнет действовать после наступления темноты. Он счел обстоятельства благоприятными; ведь дракон лежал у Кабед-эн-Арас, где русло реки было особенно глубоким и таким узким, что его легко мог перепрыгнуть олень. И Турамбар решил попытаться пересечь реку именно там. Он намеревался подобраться ближе, как стемнеет, и под покровом ночи спуститься в ущелье, чтобы пересечь бурные воды; затем он планировал взобраться на утесы с той стороны, и таким образом подойти к дракону незамеченным.

Но когда они подошли к быстрому потоку Тейглин в наступившей темноте, Дорлас струсил, не сумев заставить себя решиться на такой опасный трюк. Вместо этого повернул назад и скрылся в лесу, сгорая от стыда. Но Турамбар с Хунтором благополучно переправились на ту сторону, ибо громкий рев воды заглушал все звуки, и дракон продолжал спокойно спать.

Однако незадолго до полуночи Глаурунг встрепенулся, и с ужасающими шумом и шорохом навис передней частью туловища над расщелиной. Турамбар с Хунтором едва не задохнулись от ужасающей жары и вони, и стали поспешно искать скорейший путь наверх, чтобы наброситься на Глаурунга. Однако Хунтор погиб, когда сорвавшийся с вершины утеса огромный камень ударил его по голове и сшиб в ревущий внизу поток. Так окончил свою жизнь не последний из числа храбрейших представителей рода Халет.

Призвав на помощь всю свою силу воли, Турамбар полез наверх в одиночку, и вскоре оказался под брюхом дракона. Вытащив из ножен Гуртанг, он изо всей силы своей руки и ведущей ее ненависти погрузил клинок в мягкое брюхо Червя по самую рукоятку.

Забившись в агонии, Глаурунг истошно заверещал, и вдруг, мощно дернувшись всей своей тушей, взметнулся вверх и упал с другой стороны расщелины. Здесь он еще некоторое время лежал, судорожно дергаясь и извиваясь в предсмертных муках. Все вокруг полыхало, и ударами огромного хвоста было разбито на мелкие кусочки. Но вот последние огни потухли, и дракон, наконец, затих.

Вырванный из руки Турамбара метаниями дракона меч так и остался торчать в его брюхе. Поэтому Турамбар вновь перебрался на другой берег, намереваясь забрать клинок и бросить последний взгляд на поверженного врага. Дракон лежал на боку, вытянувшись во всю длину, и рукоять Гуртанга торчала из его брюха параллельно земле. Ухватившись за нее, Турамбар уперся ногой в брюхо и в насмешку над сказанными ему в Нарготронде драконом словами прокричал:

— Приветствую тебя, Червь Моргота! Вот и свиделись вновь! Сдохни, и да поглотит тебя тьма! Свершилась месть Турина, сына Хурина!

Но когда он выдернул меч из раны, из нее ударила струя черной крови, попавшей ему на руку и обжегшей ядом кожу. Вот тогда-то и открыл Глаурунг глаза, и глянул на Турамбара с такой злобой, что того словно ударили. И этот удар, вкупе с действием яда, погрузил его в черное небытие, и Турамбар рухнул наземь, словно мертвый, накрыв собою меч.

Вопли Глаурунга разнеслись далеко над лесом, и когда ожидавшие знака люди у Нен Гирит услышали их и заметили вдали огонь и разрушения, вызванные агонией дракона, то решили, что тот одержал верх над осмелившимися бросить ему вызов. Ниниэль опустилась у водопада, сотрясаясь от рыданий, и при звуках голоса Глаурунга тьма вновь накрыла ее, так что она вновь стала абсолютно беспомощна, и могла более покинуть этого места самостоятельно.

В таком состоянии ее и нашел Брандир, доковылявший, наконец, до Нен Гирит, хромая сильнее обычного. И когда он услышал, что дракон пересек реку и поубивал его соперников, то сердце его исполнилось искренней жалости к Ниниэль. Но и другая мысль посетила его: "Турамбар мертв, а Ниниэль еще жива. Быть может, теперь она согласится пойти со мной; и я уведу ее прочь, и мы вместе сможем скрыться где-нибудь от дракона." Поэтому спустя некоторое время он поднялся и сказал ей:

— Пойдем! Пора уходить. Если ты не против, я поведу тебя.

Он взял ее за руку, и Ниниэль медленно поднялась на ноги и последовала за ним; в темноте никто из присутствовавших не заметил их ухода.