Юлиана Суренова - Дорогой сновидений

Небо скрылось за тяжелыми, голубиного цвета тучами. Ветра заметались, ища нору, в которую они могли бы спрятаться, укрыться от страха, заполнявшего собой все надземное пространство, пронизывая нитями-нервами все вокруг. Деревья затрепетали, противясь тому, что могло вот-вот произойти, в то время, как трава припала к земле, готовясь к худшему, цветы смиренно пригнули головы вниз, подставляя свои тоненькие шейки-стебельки под удар немилосердного палача, чей меч уже был занесен над всей землей.

Но…

— Я не отдам тебе своих гостей! — почему он должен, если ему не хочется? — Они нужны мне самому!

— Ну конечно же! Они пришли к тебе, доверились, еще немного, и признали бы своим покровителем, — губы Нергала кривились в хищной усмешке, несшей в себе больше угрозы, чем веселья. — Ты ведь так об этом мечтал! Столько веков! Со времен того смертного… Как бишь его?

— Мар.

— О, потрясающе, ты даже имя его запомнил!

— Еще бы. Ведь, спутав мои планы, он, в сущности, предотвратил конец своего мира, который должен был наступить уже тогда! — в глазах бога сновидений Мар был одним из величайшим из смертных.

— Спаситель мира! — Нергал презрительно фыркнул. — И что он получил в награду? Лишь проклятия современников, которые не удосужились даже прочесть над его телом должным образом молитвы, дабы душа умершего обрела покой… Жалкое смертное существо, которое мне сейчас, по прошествии вечности, даже жаль…

— Он был и твоим врагом!

— Врагом? — Губитель рассмеялся. — Бог не воюет с жуком у своих ног, он не замечает его, пока тот не мешается, когда же начинает жужжать или копошиться — давит без всяких там рассуждений — только и всего.

— Мар убил Нинта.

— Постой, я что-то начинаю сомневаться — я во владениях весельчака Лаля или в душных пещерах Гештинанны? К чему все эти воспоминания? Что такое легенды? Лишь сказки, которыми тешат себя смертные, дабы почувствовать хотя бы частицу того величия и могущества, что дано нам, богам.

— И, все же, Нинт…

— А что он? Такой же жук.

— Он умер с твоим именем на губах, — по мнению Лаля, такая верность заслуживала награды.

Но Нергал, видимо, считал иначе:

— И что, я должен оплакивать его целую вечность? Глупости! Да я забыл о его существовании, едва он перестал быть мне полезен!

— Однако ты называл его другом, а Мара врагом…

— Я? Никогда! — возмутился он. — Чушь! Смертные не могут быть ни нашими друзьями, ни врагами! Только такой идиот, как Шамаш, может думать иначе! Они не более чем слуги, которые только и знают, что выполняют наши приказы.

— Они не слуги!

— Перестань! — поморщился бог погибели. — В твоих словах столько фальши, что в них не поверил бы даже самый наивный из твоих верующих! Разве не служения ты ждешь от людей? Разве не ради этого затевал все тогда и теперь?

— Почему ты так уверен, что мне нужны именно слуги, а не друзья?

— Называй, как хочешь, — фыркнул Нергал. — В конце концов, слова сути не меняют… Они нужны тебе не просто так, ты хочешь использовать их, переманить их в свой мир, ибо заточен в нем, даже не столько властью сестры, сколько собственным желанием…

— Земной мир холоден и пустынен. И он умирает.

— Да. Медленно, но верно. А твой край связан со смертными, соткан из их снов. И если они все умрут, если перестанут видеть сны. Пшик, — Нергал взмахнул руками, — и от этой земли ничего не останется. А жаль, — он огляделся, — здесь красиво… Если даже я сочувствую сему краю, то каково должно быть тебе, — голова качнулась. — Бедненький. Конечно, тебе нужно, чтобы как можно больше людей выбрали твой сон своей судьбой. Ты усыпишь их навеки, будешь показывать им сны, делая для них все возможное, понимая, что вечность их сновидений нужно тебе больше собственного бессмертия. Это все, что тебе нужно… И вот, когда маленькие караванщики пришли к тебе, ты решил, что справишься и без меня. Как говорится, спасибо этому дому, пошли к другому… Так? А если так… Может быть, ты с самого начала задумал меня обмануть?

— Нергал…

— Нет, постой. Что-то во мне подозрения разыгрались. Давай во всем разберемся. Ты хотел того же, что и было нужно мне — затащить сюда смертных… Да, конечно, в отличие от меня, тебе было все равно, кем они будут. И ты решил воспользоваться моей доверчивостью… Я, наивная душа, считая тебя богом своего слова, все рассказал, научил, даже провел в земной мир. Я передал в твое распоряжение своих слуг, чтобы те сделали всю грязную работу, отвлекли внимание взрослых, оставив в твоем полном распоряжении малышей. Детишки — легкая добыча, не так ли? Их было несложно убедить… И они — очень удобная добыча. Приманка, за которой придут другие… И другие… И еще… Ты добился своего. Больше тебе ничего не нужно. В отличие от меня… Нет, нет, не говори ничего, не надо. К чему слова? Я знаю, что такое сон. Он — такой же обман, как и погибель. Мы — одного поля ягоды и стоим друг друга. Нам следовало бы быть братьями… Так что, я не осуждаю тебя, совсем нет — восхищаюсь: обмануть меня!

— А если и так, что тогда? — с вызовом глянул на него Лаль.

— Ребенок! Какой же ты все такие еще ребенок! — усмехнулся Нергал. — Интересно знать, а ты все просчитал? Ведь, может статься, тебе было бы выгоднее довести все до конца, вместо того, чтобы перебрасывать кости. Ты ведь достаточно умен, чтобы не злить меня, верно? Я для тебя — наилучший союзник, о котором ты только мечтал. И наихудший враг, между прочим, тоже. И еще. Подумай. Ну к чему твое упрямство? Ты же ничем не сможешь мне помешать. Это ведь только здесь ты великий и могущественный бог, а там, за гранью — маленький божок, которого люди и за небожителя-то не считают. Отдай мне причитающееся мне по доброй воли! — в его голосе, еще мгновение назад мягком, успокаивающем, зазвучал резкий холод нескрываемой угрозы. — Так будет лучше для всех: и для тебя, и для этого мира, которому не выдержать боя с творцом погибели, и даже для того создания, которое я хочу забрать…

— Как же, лучше! — хмуро проворчал Лаль, понимая, что, вообще-то, Нергал прав: без его помощи богу сновидений не выполнить и половины задуманного… И, раз так, плата, о которой он просит, не столь уж велика.

— Лучше, лучше, поверь мне. Я-то знаю. В отличие от тебя. Я многое о них знаю. Ведь ты же не думаешь, что я выбрал первых попавшихся детишек… Да, кстати, а тебе не приходило в голову задуматься над тем, зачем мне они понадобились? Молчишь? Значит, не приходило. А жаль. Это позволило бы мне не вдаваться в объяснения… Ну ничего, мне не трудно.

— Не утруждай себя.

— Да о чем речь! Я не просто оказываю тебе услугу, я… Я сам хочу рассказать! Хочу… Кажется, именно это является главным в законах сна, во всяком случае, так ты сказал девчонке… Кстати, ты знаешь, кто она?