Юлиана Суренова - Город богов

Юлиана Суренова

Город богов

Глава 1

— Четыре дюжины кувшинов огненной воды по половине золотника каждый… — бурчал хозяин каравана, карябая что-то угольком на листе бумаги. — Итого 24… Без одной монеты кошель… Плюс кошель на все остальное… — он, вздохнув, поморщился, так, словно каждую монету отрывал от сердца. — Вряд ли мы заработаем столько же на продаже товаров. Все равно придется лезть в казну… Эдак мы разоримся. Все вокруг дорожает, а казна каравана не беспредельна… И все равно нам следует купить столько же огненной воды, как обычно, — он поднял голову, сверля пристальным взглядом своих помощников.

Те, с неохотой оторвавшись от длинных списков, которые с неизменными спорами составлялись всякий раз при приближении к городу, однако при этом, словно в насмешку над тратившими на них столько времени и сил людей, неизменно оказывались полной копией предыдущих, взглянули на хозяина каравана толи с задумчивым сомнением, толи с усталым снисхождением.

Впрочем, нет. Дело было именно в усталости и только в ней. Но, несмотря ни на что, Евсей и Лис вовсе не собирались уступать, справедливо считая: в отличие от всего, что было раньше, на этот-то раз у них достаточно весомая причина не согласиться с Атеном. Поэтому они попытались возразить:

— Зачем? — Евсей повел плечами, разминая мышцы, после чего недовольно взглянул на брата, не понимая, к чему это странное упрямство. — У нас осталось больше дюжины кувшинов. За последний переход, сколь бы долгим и тяжелым он ни казался, мы израсходовали куда меньше огненной воды, чем обычно…

— Нет, мы не говорим, — поддержал его Лис, — что не нужно пополнять запасы вовсе, но почему бы ни купить ровно столько, сколько нам действительно потребуется? Мы могли бы неплохо сэкономить на этом. И потратить оставшееся золото на что-нибудь действительно необходимое. Хотя бы на новую повозку. Не гоже Ему ехать в старой развалюхе, которая и в лучшие свои времена не была пригодна для жилья.

— Повозка нам нужна, разве я спорю…

— Вот и отлично, — Евсей хлопнул рукой по меху, словно кладя конец спору. Однако он поспешил: Атен еще не был готов сдаться.

Хозяин каравана недовольно качнул головой. Его лоб пересекла хмурая морщина:

— Но даже желание сэкономить не заставит меня изменить решение.

— Тогда подумай о безопасности каравана, — продолжал настаивать на своем помощник. — Не забывай: чрезмерные запасы огненной воды могут обернуться страшной бедой. Нам ведь уже пришлось раз испытать на себе силу вырвавшегося на волю пламени, ужас пожара посреди снежной пустыни. Только чудо да милость богов уберегли всех от гибели…

— Да поймите вы, — не выдержав, вскричал Атен, — мы не можем покупать чего бы то ни было меньше, чем должно понадобиться в дороге такому каравану, как наш! Иначе горожане заподозрят…

— Какое, собственно им дело до нас, а нам — до них? — перебил его Евсей. — Пусть думают, что хотят! Что мы сошли с ума!

— Стоит им хотя бы заподозрить, что мы больны снежным безумием, и они вообще не позволят нам переступить черту оазиса!

— Ну… — помощники переглянулись. Такая перспектива их не прельщала. Хотя и не особенно пугала. И вообще, спутникам повелителя небес не гоже бояться чего бы то ни было.

Атен понимал их, может быть, даже лучше, чем они сами. Как-никак, он первый уверовал в божественность Шамаша. Однако именно эта вера заставляла его продолжать спор:

— А если им придет в голову другая мысль?

— Какая же? — Евсей усмехнулся. — Нет, братишка. Их разуму не дойти до тех невероятных предположений, которые помогли бы им хотя бы чуть-чуть, на один краткий шаг, приблизиться к истине. Это выше их рационального здравомыслия…

— Ладно, не продолжай, — поняв, что ему не переубедить помощников, хозяин каравана махнул рукой. В конце концов, разве они не были правы? Прикидывая экономию, он на миг закрыл глаза. Получалось не так уж и мало — огненную воду всегда продавали втридорога.

"Скупердяи, — даже мысли об этом вызывали в Атене раздражение, — она ведь им ни к чему в жарких городах. Нет же — "На черный день, на черный день… Кто знает, что будет дальше. Может быть, мы продаем вам дни нашей жизни…" — слушать тошно! Всем ведь отлично известно, что, сколько бы в городе ни было огненной воды, она, в случае смерти Хранителя и невозможности найти преемника, не намного продлит умирание, лишь растянув мучения и страхи…"

— Мне удобно и в старой повозке. Вам ни к чему тратиться, покупая другую, — тихий, хрипловатый голос Шамаша заставил караванщиков вздрогнуть.

— О-ох!… - мужчины сконфужено переглянулись. За столь обыденными заботами они совсем забыли о боге солнца, сидевшем в стороне, в полумраке дальнего угла командной повозки.

Меньше всего на свете им хотелось выглядеть в глазах повелителя небес жадными торгашами. Все, что на самом деле руководило их мыслями и делами — это стремление выжить в пустыне. А лишний кошель золота мог иметь для этого не последнее значение.

— Мы вовсе не… Ну, — Атен взглянул на друзей, ища их поддержки. Ему было трудно подобрать нужные слова, которые объяснили бы небожителю… Однако помощники сконфуженно молчали, и ему ничего не оставалось, как делать все самому: — Нам нужно было отвлечься… Это все… лишь… своего рода ритуал…

— Я понимаю, — губ Шамаша коснулась вежливая улыбка, но уже через миг он продолжал. — Однако мне действительно не нужна новая повозка. Если понадобится, я смогу починить эту… Что же до золота… — он на миг замолчал. — Сколько вам его нужно?

— Что Ты имеешь в виду?

— Я могу сделать его столько, сколько вам потребуется, — в его руке возникла золотая монета, вспыхнувшая отблеском света в пламени висевшей на крюке над головами караванщиков лампы — прозрачного сосуда с огненной водой.

Как хозяину каравана ни хотелось поближе рассмотреть золотник, он не сразу решился взять этот удивительно правильный кружок, полагая, что тот, рожденный силою стихий, продолжает хранить в себе их жар. На миг ему показалось, что он видит кузнецу богов, в которой в жерле клокочущего вулкана демоны, духи и саламандры создают прекраснейшие из творений металла.

Когда же, преодолев вызванное не столько явью, сколько фантазиями оцепенение, Атен взял кусочек желтого металла, то понял, что зря боялся — монетка оказалась совершенно холодной, лишенной даже тепла рук.

Атен попробовал ее на зуб, поднес к глазам, рассматривая, одобрительно кивнул:

— Золото чистейшее, не чета нашему, в котором до четверти примесей… — он подбросил монетку, поймал, прикидывая вес. — Тяжелая… — и передал кругляш Лису.