Светлана Зорина - Глаза тьмы

— У вас было железо?

— Да. Мы добывали руду в той же долине, что и белый камень. Сколько я себя помню, я вечно что-то придумывал и мастерил. Из глины, из камня, железа… Посмотри на мои руки, Гинта. Я, конечно, и в Эриндорне постоянно делаю модели дайверов, но эти мозоли… Они у меня очень давно, с раннего детства. Мы там никогда не сидели без дела. Старики и маленькие дети, в общем, те, кто уже или ещё не мог охотиться, собирали травы, цветы и ягоды. Многое их этого шло на изготовление лекарств. Пенной травой мы мылись. А моя прапрапрабабка Вильемина изобрела душистые моющие масла. Их делали из перетопленного животного жира, пенной травы, разных цветов и чего-то ещё. Я знаю и умею далеко не всё из того, что у нас там знали и умели. Я же был ещё ребёнком… Помню, что из ягод, что росли в долине, вкусным был только квир. Таввигу вообще не ели — такая кислятина. Зато она использовалась для изготовления яркой голубой краски, которой женщины красили ткани.

— А ткани делали из шерсти турнов?

— И турнов, и айгов, и линков, и сарванов… И даже из птичьего пуха. Линки немного крупнее домашних галов. Они ловко лазят по скалам и промышляют тем, что разоряют птичьи гнёзда. Шерсть у них очень мягкая, и из неё получаются тончайшие ткани. Сарваны — очень опасные хищники. Они меньше харгалов, зато куда свирепее. Живут они высоко в горах, потому что любят холод. В нашей долине летом тепло, хотя и не так, как здесь, внизу. Из-за турнов сарванам приходится спускаться на горные пастбища. Тут-то мы их и караулили. Охотились на них из-за шкур. У сарванов длинная, густая шерсть, а подшёрсток — как пух. Женщины вязали из него тёплые вещи. На сарванов в основном зимой охотились… Ну ещё поздней осенью и в начале весны, когда у них шкуры совсем белые. Получалась белоснежная ткань. На ней очень красиво смотрелись голубые узоры. Белое с голубым — моё любимое сочетание цветов. Помню, как кузина Вельда вышивала на моей куртке харгала… Владыки Линдорна любили одеваться в белое с голубой отделкой, у их гвардейцев и матросов были бело-голубые формы. Мы, лирны, всегда любили эти цвета. И там, в горной долине, у каждого обязательно были белая туника и белая куртка с голубой фигуркой харгала на груди. Мы чтили этого зверя, который привёл наших предков в царство горных озёр. У харгалов прекрасные шкуры, но мы никогда на них не охотились. Многие считали причиной гибели моих родителей то, что отец убил самку харгала. Вообще-то он нечаянно это сделал. Он стрелял в турна, а харгалиха, которая выследила того же турна, в этот момент прыгнула на него из засады, и стрела подала в неё. Осмотрев убитую самку, отец понял, что у неё должны быть детёныши-сосунки. По её следам он отыскал логово и действительно обнаружил там детёныша, ещё почти слепого. Он принёс его мне… Вернее, её. Это и была Лайда. Я кормил её молоком айги. Мы не любили разводить скот, но на всякий случай всегда держали небольшое стадо айгов. За то время, пока мой народ жил в горах, было несколько случаев, когда подбирали и выращивали осиротевших детёнышей харгалов. Даже самые сильные хищники иногда гибнут на охоте — рога и копыта турнов тоже опасное оружие. Ну а хангов мы постоянно приручали. Они помогали нам охотиться. Моя предки в Валлондоле боялись хангов, а эти птицы, между прочим, неплохо поддаются дрессировке. Мои родители погибли на охоте вскоре после того, как отец принёс мне маленького харгала. Они сорвались в пропасть. Мама оступилась, отец пытался ей помочь… В общем, я сразу потерял их обоих. Мне тогда шестой пошёл. Меня воспитали дядя Гильмар и тётя Лорна. Гильмар был старшим братом моего отца и вообще старшим в нашем роду. А его жена Лорна была двоюродной сестрой моей матери. Отца моего звали Гильвед, а мать Линна. Она была очень красива и походила на Амниту. Мне всегда казалось, что Амнита мне кого-то напоминает. Айнагур, ещё когда пудрил мне мозги, говорил: «Что тут удивительного? Она же была твоей супругой!» А я смотрел на неё и чувствовал, что привязанность, которую я к ней испытываю, совсем иного рода. Кажется, до Диннара это наконец дошло.

Эрлин улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным.

— Лорна тоже была красива, хотя и не так, как моя мать, но главное — она была очень мудра. Я считал её колдуньей, ведь тогда я не знал, что такое настоящее колдовство. Но она действительно кое-что умела, даже диурин могла зажечь. Лорна была искусной врачевательницей, лучше всех разбиралась в целебных травах, а головную боль и боли в суставах снимала наложением рук. Она обучала меня грамоте. Я прочёл с ней почти все книги, которые Вальг, сын Ральда, захватил с собой, покидая Белый замок в конце войны с Эриндорном. Как ни странно, эти книги уцелели, когда гвардейцы абеллургов взорвали его дом в горном селении. Правда, некоторые обгорели. Вальг взял их с собой, когда лирны отправились искать пристанище в глубине гор, хотя многие считали, что в такой ситуации книги — лишний груз. Вальг сказал: «Мы не вправе забывать прошлое нашего народа, иначе боги откажутся от своих потомков. Он был прав. В этих книгах история Валлондола, всех его лимнов. Одни «Хроники Линдорна» двенадцать томов. Там рассказывается о правлении каждого лимнарга. Некоторые записи сделаны самими правителями. Последняя — рукой Гурда, за день до его гибели. Там стоит дата. А его брат Ральд вёл свои собственные записи. Такая толстая-толстая книга в синем кожаном переплёте. Мы её так и называли — «Книга Ральда». «Хроники» мы изучали все вместе, а «Книгу Ральда» Лорна читала только со мной. Помню, моего двоюродного брата Вильдура раздражало, что она уделяет мне гораздо больше внимания, чем другим детям. Однажды он возмутился: «С какой стати с ним носятся, как с наследным принцем? Вообще-то старшим в нашем роду является мой отец Гильмар. И если бы мы вернули свои владения в Валлондоле, трон лимнарга занял бы мой отец, а унаследовал бы его я. Понимаю, что здесь не имеет смысла об этом говорить, но это было бы по закону». А Лорна ему сказала: «Трон должен занять тот, кто возродит былую славу лирнов, и неважно, где это произойдёт. Линдорна больше нет. И братьям не стоит враждовать из-за несуществующего трона». Да мы с Вильдуром и не враждовали. И даже ссорились редко. Он был старше меня на четыре года и иногда пытался ваять со мной снисходительный тон, а я сразу начинал его поддразнивать. Я с раннего детства чувствовал, что Лорна и Гильмар как-то по-особенному ко мне относятся. Вильдура это задевало, но я знаю, он бы никогда не причинил мне вреда и не стал бы добиваться власти любой ценой. Лорна и Гильмар любили своего единственного сына, но они считали, что для власти рождён я, а не он. Со временем я понял, что из меня воспитывают будущего властителя, которому предстоит вернуть то, что отнято у нашего народа. Как бы ни было прекрасно царство горных озёр, это место, отгороженное от всего мира высокими горами, было царством изгнанников. Нас было мало, детей рождалось всё меньше и меньше. Да тут ещё пророчество, которое Лорна прочла в «Книге Ральда»… Кстати, он почему-то написал её на древневаллонском, который мало кто знал даже из его современников. Лорна сумела прочесть эту книгу. Во-первых, древний язык похож на наш, а во-вторых… У Лорны было потрясающее чутьё. Она говорила, что всегда можно уловить связь между знаком и тем смыслом, который в него вкладывают люди. Ведь люди во все времена мыслили примерно одинаково. Вот что гласит пророчество Ральда: «Мальчик, родившийся с первым лучом весеннего солнца, будет назван именем легендарного героя, а потом он и его избранница оживят в памяти двух племён одну из самых древних легенд. Он уже не раз приходил в этот мир. И каждый его приход был замечен многими…» Дальше пропуск — конец страницы обгорел. Потом начинается с середины фразы: «…величайшим изобретателем, но ему не хватало мудрости, и он не думал о последствиях того, что делал. Прошло почти три тысячи лет, и боги наделили его пророческим даром, дабы он видел возможные последствия человеческих деяний. Теперь он знал прошлое и будущее. Когда-то он был изобретателем, теперь он был пророком. И он знал, что опять придёт в этот мир — властителем. Он придёт в том же обличье, что и два предыдущих раза. Он не будет отягощён памятью о прошлом, но сумеет соединить в себе талант изобретателя и мудрость. Первое без второго опасно. Он принесёт гибель своим близким, но многим другим принесёт спасение…» Тут опять запись прерывается. Бумага сильно закоптилась, и полторы строки прочесть невозможно. Потом идут слова«…найдёт это в пещере белой горы, похожей на замок, которая…» Дальше текст уже совсем не разобрать, а последние две страницы книги сгорели почти полностью.