Е. Кочешкова - Зумана

«Боги!» — взмолился Шут. — Не дайте ему уйти! Нет! — и в следующий миг понял, что надо делать. Озарение пришло ослепительной вспышкой. Он устремил свое сознание туда, откуда мог черпать энергию бесконечно. — Матушка земля, дай мне сил! — и с восторгом почувствовал, как от ступней его и через все тело рванулся целительный поток — горячий и неиссякаемый. Но Шуту этого показалось мало. С той же мольбой обратился он к небу, и когда эти два потока — холодный, искристый и теплый, дарующий жизнь — соединилась, он понял, что может все.

Никогда раньше Шут не совершал ничего подобного, не знал, как и что нужно делать, он просто видел боль и словно бы вымывал ее прочь той первозданной силой, которую обрел. Пока не понял, что больше не способен ее удерживать, и не разорвал со стоном эту дивную связь. А когда с трудом вновь открыл глаза в обычном мире, то увидел на месте раны только уродливый багровый рубец. Он пульсировал изнутри, но кровь больше не сочилась наружу, и внутри — Шут знал это точно — все органы снова были целы, хотя и не так безупречно, как хотелось бы. Он подумал, что через несколько часов фокус можно будет повторить и окончательно исцелить Хиргу, но мысль эта плавно сползла в какую-то нелепую смешную картину, за ней последовало другое видение, и вскоре Шут окончательно провалился в мир снов.

5

Пробуждение было ужасным. Все тело ломило, а к горлу подкатывала дурнота. Шут со стоном открыл глаза и спросил себя, не превратился ли он за ночь в старую развалину.

Спросил, видимо, вслух — где-то рядом послышался знакомый насмешливый голос:

— Нет, братец, ты всего лишь немного перестарался вчера. Замахнулся на то, что тебе еще не вполне под силу, — Кайза, улыбаясь, сел рядом и положил горячую ладонь Шуту на грудь. В этот миг колдун использовал свой Дар так же, как вчера это делал сам Шут. Хотя и не столь безрассудно.

Тем не менее, спустя пару минут стало легче.

— Ммм… — Шут сел, покачиваясь. — Кайза, а ты не мог этого сделать раньше?

— Мог. И сделал. Раза три уже. Иначе ты спал бы еще суток двое кряду.

Шут вздохнул и, почесываясь, выбрался из постели. Блох в этом заведении развели, как на псарне…

— Что Хирга? — спросил он, натягивая куртку, которая давно уже потеряла первоначальный благородный цвет, став просто темной от грязи и пота.

— На хозяйственном дворе околачивается. Пытается гарцевать перед местной кухаркой, — Кайза многозначительно хмыкнул и вдруг достал из кармана пирожок. — Я нахожу это знакомство весьма полезным, — с этими словами он уплел половину лакомства, а вторую, подмигнув, протянул Шуту.

— Правда? — Шут обрадовался, не пирожку, конечно — тому, что мальчик так быстро поправился. — Значит все в порядке…

— Почти. Но ехать ему пока не стоит. Рана может открыться.

Шут кивнул. Покрутил в руках гостинец и поднял глаза на шамана.

— Знаешь, Кайза… нам везет, — о еде думать не хотелось, и он отложил пирожок в сторону. — Есть у нас время и отдохнуть пару дней… в Герну ехать не придется, — сны Шуту снились мерзкие, под стать общему разбитому состоянию. Были они бессвязны и бессмысленны. Но перед самым пробуждением, когда сознание медленно выскальзывает на поверхность, Шут увидел даже не сон вовсе… видение. Про мальчика, с которым был теперь накрепко связан, как флюгер с ветром. Про маленького наследника Руальда. — Не спрашивай… не знаю, что случилось… просто дитя теперь ближе. Кто-то таскает его туда-сюда… словно никак не спрячет толком. А может наш принц просто оказался в руках судьбы, как я когда-то. Он слишком мал и слишком далеко, я не могу смотреть его глазами…

— И впрямь, хорошая новость, — ответил шаман. — Не больно-то мне нравится шататься по вашим дорогам и по вашим городам. Они смердят и полны людей, не знающих ни небесных законов, ни земных.

Шут понял, что речь идет о вчерашнем несчастье. И понял, что даже не знает, как и где мальчишка заработал дыру в животе.

— Это были бандиты, да? — спросил он Кайзу. — Вчера?

— Да уж не очень добрые люди, — в его голосе звучало явное осуждение. Оно странным образом задело Шута.

— Но… Кайза, разве у вас нет грабителей? Разбоя? Ты сам говорил, что нас вела удача, и только потому мы ни на кого не натолкнулись.

Колдун хмыкнул невесело:

— Это так. В степи жизнь ничего не стоит. Но убивать безоружного… нет. Наши воины просто отобрали бы его добро, ну, может, дали бы в зубы пару раз, чтоб не дрыгался. Вот окажись парень при сабле — другое дело. Бросить вызов воину всегда интересно.

— Интересно! — фыркнул Шут, кривясь лицом. — Но ты прав… Хирге нужен меч. Он, как-никак, ученик рыцаря. Небось, умеет за себя постоять. Хотя в темной подворотне много-то не успеешь намахаться… Но все же… Кайза, пойди ты с ним на рынок, помоги выбрать.

Шаман согласился, что это дело хорошее. И не замедлил с воплощением: наняв повозку и оторвав Хиргу от симпатичной поварихиной дочки, сунул оруженосца в эту расшатанную телегу с наказом кучеру ехать в оружейную лавку. Сам же Шут поспешил отыскать Элею — ему делалось крайне беспокойно, когда той не было рядом. Обнаружил он свою бесценную пропажу все на том же хозяйственном дворе, где Ее Высочество упоенно возились с чьим-то малолетним детем, закутанным в невероятное количество теплых тряпок.

Увидев Элею, Шут тихо прислонился к дверному косяку и издали наблюдал за ней.

«Она ведь так и не знает, что очень скоро сама может обзавестись таким вот неугомонным существом, — думал он, с любовью глядя на румяное от легкого морозца, исполненное безграничной нежностью лицо. — И почему я молчу? Почему не скажу ей? А как знать… может уже?.. — эта мысль настигла Шута врасплох. Нет, он понимал, конечно, что от любви бывают дети, но как-то не задумывался об этом в тот момент, когда его губы неистово скользили по горячей коже „снежной принцессы“. — Да, господин Патрик, у короля Давиана уж точно будет к тебе серьезный разговор, если Элея подарит ему наследника… от шута…»

Он вздохнул и вернулся в трактир, чтобы пропустить кружечку-другую ягодного вина под жаркое из кабана, которого только вчера закололи и нацепили на вертел.

Еще по пути туда он твердо решил, что ничего Элее говорить не будет.

Внутренний голос подсказал.

В «гостеприимном» городишке они задержались на неделю — пока Хирга почти совсем не поправился. Не без помощи Силы, конечно. Правда, больше таких убийственных сеансов исцеления они не устраивали, делали все спокойней. А на вопрос Шута, отчего же нельзя было помочь сразу, Кайза ответил, что некоторые вещи просто жизненно необходимо прочувствовать на своей шкуре. Мол, иначе не научишься.