Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – лорд-протектор

– Не люблю скорпионов!

– Их все не любят, – вздохнул Миртус.

– А маги любят? – спросил я с подозрением.

– Даже маги не любят, – ответил Миртус. Добавил после раздумья: – Но часто ими пользуются.

Из этой комнаты ход вывел в другую, третью, везде выскакивали либо пауки, либо скорпионы. Миртус добросовестно их уничтожал, а я наконец сказал со злостью:

– Что за хрень? Так не бывает!

Миртус спросил встревоженно:

– Что случилось?

– А что они жрут? – спросил я раздраженно. – Все эти пауки… где мухи?.. пауков без мух – не бывает!

Миртус тяжело вздохнул и посоветовал мрачно:

– Ваша светлость, не накликайте беду.

– А в чем дело?

– Пауки и скорпионы просто бегают, а мухи еще и летают… если помните за неустанными заботами о благе Армландии.

– А, – сказал я удовлетворенно, – начинаем язвить? Молодец, обживаешься. Просто все это похоже на мираж. Хоть и очень тщательный. Пауки не жрут пауков, а скорпионы – скорпионов. Кто-то намудрил…

– Он не знал, что придет такой мудрый и великий правитель, – ответил Миртус сумрачно. – Но я бы не советовал позволять укусить себя даже миражному пауку.

– Это точно не дам, – согласился я. – Во всяком случае, добровольно.

Мы прошли еще четыре зала, Бобик добросовестно идет рядом, двери закрываются герметически, дважды к нам бросались страшные с виду жуки, Миртус добросовестно уничтожал то огнем, то ядовитым туманом. Я одного уцелевшего подхватил двумя пальцами, он страшно щелкал челюстями и месил воздух лапами, но я готов поклясться, что этот жук – вегетарианец. Но если так, то где растения, чтобы эти броненосцы питались соками?

В одном месте Миртус долго колдовал у стены, я ждал терпеливо, он повернулся ко мне, бледный и перепуганный.

– Похоже, это тупик….

– Вернемся, – успокоил я, потому что на Миртуса жалко смотреть, интеллигенция в таких случаях пугается особенно, – попробуем другой ход.

Вернулись в первый зал с пилонами, я осматривался, выбирая, в какой из двух оставшихся на этот раз, взгляд упал на величественный барельеф, я вздрогнул и оцепенел.

– Миртус, – позвал я, – взгляни на этих вот.

Он оглянулся, очень испуганный, взглянул робко, прошептал еще испуганнее:

– Драка… простите, благородное сражение двух благородных против одного неблагородного… а что нужно увидеть?

– Это я вижу, – сказал я тихо, – но в прошлый раз двое пеших дрались со всадником!

Миртус сказал виновато:

– Ваша светлость, я не рыцарь, на такие важные вещи внимания не обращаю по своей простолюдинности… И на такие высокие. Я смотрю на то, что попроще.

А я все таращил глаза на застывший барельеф, где двое конных дерутся против пешего. Тот застыл, прикрываясь щитом и упершись коротким копьем под ребро одного из всадников. От каменной плиты веет седой древностью, я такие уже видел на выставке памятников древности Ассирии, но не могу себе представить, что те каменные фигурки могут принимать другие позы!

– Искусство должно принадлежать народу, – проговорил я, – но если это понятное искусство. А это какой-то выверт! Вроде бы и понятно, но неизвестно, что они потом делать будут. А вдруг непристойное?.. Так что не зря это все в запасники… Давай, Миртус, ищи!.. И ты, Бобик, ищи тоже.

Глава 18

В третий раз мы прошли по кругу, я сразу же с подозрением уставился на каменный барельеф. Двое пеших дерутся против двух конных, а третий пеший нагнулся за массивным камнем в неестественно красивой позе, чтобы выпуклить для зрителя мускулы.

– Булыжник – аргумент пролетариата, – сказал я. – Знакомо, проходили…

– Да, здесь проходили, – сказал Миртус несчастным голосом. – Но где-то еще ход…

– Может быть, – предположил я, – он со временем зарос?

– Как?

– Как травой зарастает двор? Или мхом лежачий камень? Давно не открывали, вот и зарос!.. Если здесь даже камни такие…. текучие!

Он вздыхал горестно, суетливо ощупывал все штуки, что болтаются на груди уже поверх рубашки, прямо шаман, бормотал на разные голоса, а я повернулся к Бобику.

Пес заскучал ходить по кругу, где все уже посмотрел и обнюхал, начал царапать стену. Я подошел, постучал костяшками. Камень выглядит массивным и литым.

– Что? – спросил я сердито. – Кошку на той стороне почуял?

Бобик перестал скрестись и посмотрел на меня с надеждой.

– Хорошо, – ответил я ему. – Убедил.

Миртус спросил испуганно:

– Ваша светлость, что вы задумали?

– Мы глубоко, – успокоил я. – Вряд ли кто-то услышит.

– Но вдруг…

– А у нас есть варианты?

– Пока нет, но…

– Уже есть, – сказал я.

Я отошел к стене напротив, развернулся, как на дуэли, и метнул молот. Миртус сжался, стальная болванка саданула в гранитные плиты. Во все стороны метнулся шипящий сноп длинных оранжево-багровых искр.

Глыба, в которую я метил, покрылась сетью трещин. В центре образовалось белое пятно искрошенного в муку камня. Не стискивай ее со всех сторон другие плиты, разлетелась бы вдрызг.

Миртус испуганно прислушивался к грохоту.

– Не услышали бы.

– А если услышат? – спросил я.

– Ну, забеспокоятся…

– Нас не ждут, – успокоил я. – Это главное. Об этом ходе местные не знают точно?

– Вроде бы, – ответил он осторожно. – Запись я нашел случайно в одной из древних книг.

– Что там было еще?

– Даже не запись, – ответил Миртус, – а упоминание.

– Упоминание, – сказал я, – это мало. Значит, ничего в этой норе особенного нет. Просто ход… Бобик, ты уверен?

Бобик пытался расцарапать раздробленный камень, даже бодал его башкой. На меня оглянулся с той же надеждой в глазах.

– Отойди, – велел я.

Молот пронесся через помещение с особым шумом, какой получается только в закрытом месте. С грохотом и свистом камень исчез, брызнув мелкими осколками, а в стене на его месте появилась квадратная темная дыра.

Миртус первым бросился к ней, пошептал, помахал руками, я терпеливо ждал, только Бобик отпихивал Миртуса и старался заглянуть туда первым.

– Там помещение, – проговорил Миртус с изумлением и надеждой. – Вы были правы, ваша светлость…

– Ты мне заслуги моих подданных не приписывай, – сказал я строго. – Бобик получит заслуженную награду, как только вернемся и увидим кухню.

– Он там награду сам возьмет, – согласился Миртус, он отступил от стены и посмотрел на меня с тем же ожиданием, что и Бобик. – Действуйте, ваша светлость.

Я еще несколько раз бросал молот, выбивая всякий раз по камню. Будь скреплены получше, мог бы и одним ударом, а так остальные буквально зависали в воздухе. Для проверки выбил вокруг одного все глыбы, он так и остался на месте, словно исчезнувшие камни не пропали вовсе, а только стали невидимыми.