Магнолия императора - Лю Ляньцзы
– Большое спасибо, что вы обо мне беспокоитесь. – Потом она посмотрела на Хуа: – Сестрица, ты много лет трудилась, помогая мне с делами, но сейчас пришла пора отдохнуть после тяжких трудов.
Наложница Хуа покачнулась, словно ее ударила молния. Она приоткрыла рот, но тут же его закрыла, понимая, что бесполезно что-либо говорить. Она встала на колени, чтобы поблагодарить за милость и сохранить остатки собственного достоинства. Я заметила, как покраснели ее глаза. Но заплакать на виду у всех было бы для высокомерной Хуа нестерпимым позором, поэтому она сдержалась. В сложившейся ситуации ее можно было только пожалеть.
– Ох, если бы наложница Дуань была здорова, она могла бы мне помочь, но… – Императрица неожиданно для всех упомянула еще одну наложницу второго ранга.
Когда Сюаньлин услышал про наложницу Дуань, его глаза слегка расширились.
– А ведь я давно ее не видел. Надо ее навестить, – сказал император, после чего повернулся к нам: – Можете расходиться.
На выходе из дворца я наткнулась на наложницу Хуа. Не забывая о правилах этикета, я чуть согнула колени и сложила руки у талии.
– До свидания, матушка Хуа.
Но в ответ донеслось лишь презрительное фырканье. Наложница Хуа прикрыла лицо платком и ушла.
Линжун, увидев, как со мной неуважительно поступили, подошла и возмущенно сказала:
– Сестрица, наложница Хуа уже много раз тебя обижала. Тебе приходилось терпеть, потому что у нее была власть. Но сейчас ее лишили привилегий. Может, не стоит быть с ней такой вежливой?
– Сейчас у нее нет власти, но это не значит, что она не вернется на прежнее место. Очень глупо портить с ней отношения. К тому же она все равно выше меня рангом. Если она не хочет быть со мной вежливой, это ее дело. Но лично я не хочу, чтобы про меня говорили, что я не уважаю старших. Мэйчжуан, а ты что скажешь?
– Ты права, – подруга кивнула, соглашаясь с моими рассуждениями.
– Мне стоит у вас поучиться, – прошептала покрасневшая от смущения Линжун.
Я взяла ее за руку и сказала:
– Мы же сестры, а не учителя. Просто прислушивайся к нам, и все.
После того как мы проводили Линжун, Мэйчжуан повернулась ко мне и счастливо улыбнулась:
– Сегодня такая замечательная погода! Пошли ко мне, поиграем в сянци [114]!
– Ты только посмотри на себя! Ты так долго сдерживала улыбку. Мне у тебя еще учиться и учиться, – сказала я и рассмеялась. – Ладно, пошли сыграем.
Мэйчжуан не могла скрыть своей радости. Она улыбалась, сверкая белоснежными зубами.
– У меня словно гора с плеч упала! На душе стало так спокойно! – Подруга замолчала. Улыбка с ее лица пропала, вместо нее появилась складочка между нахмуренными бровями. – Жаль, что мы избавились только от гуйпинь Ли и не смогли лишить Хуа титула.
Я сорвала цветок азалии и покрутила его в руке, обдумывая ответ.
– Я и не ждала, что мы сможем свергнуть наложницу Хуа. Она уже много лет при дворе, она влиятельна, и у нее много связей, а положение помощницы императрицы усилило ее могущество. К тому же не забывай, что сейчас идет война на юго-западе и воюет там не кто иной, как отец наложницы Хуа, генерал Мужун. Император вынужден быть осторожнее. Да и воспоминания об их прошлой любви не позволяют ему поступать слишком жестоко.
– Главное, что сейчас он к ней равнодушен.
– Да. Теперь мы можем хорошенько ее запугать, чтобы она нас боялась, и жить в мире и спокойствии. Не думаю, что мы будем счастливы, если продолжим расследование и втянем еще больше людей.
– Я боюсь, что если мы не избавимся от нее сейчас, то она будет как нарыв, который может вскрыться в любой момент, – глаза Мэйчжуан были полны беспокойства.
– Если для нас она нарыв, то для нее мы язва. Сама посуди она потеряла верную помощницу, гуйпинь Ли, и лишилась власти над гаремом. Как противница она стала намного слабее. Я думаю, что сейчас она постарается вернуть благосклонность императора и начнет бороться с императрицей за реальную власть в гареме. Ей просто некогда будет строить против нас козни. Мы в это время отдохнем и наберемся сил. Как говорится, будем отдыхать, пока противник устает.
– Неужели мы и правда не можем вырвать этот сорняк с корнем? Ведь только тогда мы сможем жить спокойно. – Мэйчжуан не могла с этим смириться. – Я места себе не нахожу, когда вспоминаю, как меня столкнули в пруд.
Я развела руками и покачала головой.
– Мы достигли предела наших возможностей. Если мы будем настаивать на продолжении расследования, то втянем гораздо больше людей, а император и императрица этого не хотят. К тому же мы можем ненароком выдать себя. Если государь узнает про наш план, он посчитает нас слишком жестокими. Тогда мы потерям больше, чем приобретем.
Мэйчжуан поняла, что у нас нет другого выбора. После минутного молчания она сказала:
– Император лишил Хуа власти над гаремом, и все. Скорее всего, он думает, что если скандал разрастется, это плохо отразится на репутации императорского дома. Я не понимаю его решения… Но выбора нет.
Через некоторое время мы с подругой сидели в ее дворце около раскидистого и ароматного османтуса и играли в сянци. Две наши армии сошлись в нешуточном бою.
Мэйчжуан до сих пор не могла успокоиться. Она зажала между пальцами одну из пешек и не спешила класть ее на поле.
– Хуань, как думаешь, Хуа не будет спасать Ли? Все-таки она много лет была ее подругой. К тому же Ли красивая, и семья у нее не из бедных. Я боюсь, что когда-нибудь и она, и наложница Хуа вернутся на свои места.
Я взяла свою пешку и поставила на доску.
– Наложница Хуа даже не подумает спасать Ли. Ее и так уже наказали. Она не станет повторять одну и ту же ошибку. Да, согласна, что гуйпинь Ли красива и она из хорошей семьи, но она слишком высокомерно себя вела, и поэтому ее никто не любит. Что толку от красоты, которая может привлечь только на время? Сама подумай, когда император посещал ее в последний раз? Будь ты самой красивой на свете девушкой, это не поможет, если ты больше не нравишься императору.
– Ты права! – Мэйчжуан перестала хмуриться и улыбнулась. – Пускай гуйпинь Ли была хозяйкой своего дворца, но у нее нет детей. А вот, например, у жунхуа Цао есть принцесса Вэньи. Кстати говоря, наложница Цао воспитана гораздо лучше Ли,
