Магнолия императора - Лю Ляньцзы
– Не стоит недооценивать наложницу Цао. Император хотя и не питает к ней особой любви, но в первом лунном месяце он всегда проводит с ней два-три дня. И эта традиция не меняется. – Я пригубила чай из фарфоровой чашки и прикрыла глаза, наслаждаясь дуновением теплого ветерка. Через пару мгновений я вновь сосредоточилась на игровой доске и сказала как бы вскользь: – Если ее уважает сама наложница Хуа, значит она не такой уж простой человек.
– За последнее время столько всего произошло, что я уже забыла значение слова «недооценивать», – сказала Мэйчжуан, все еще поглаживая деревянную пешку. – Я не преувеличу, если скажу, что мне и трава, и деревья кажутся вражескими солдатами [115].
– Не стоит бояться. Если слишком осторожничать, можно потерять решимость. – Я посмотрела на расположение шахматных фигур и довольно улыбнулась. – Я жертвую «повозкой», чтобы спасти «генерала» [116]. И кстати, я выиграла.
Наступила ночь. На небе ярко светил полумесяц, напоминающий рыболовный крючок, и сверкали многочисленные звезды. Их было так много, словно кто-то рассыпал тележку с алмазами.
Я знала, что сегодня Сюаньлин обязательно ко мне придет.
Я отослала служанок и легла в кровать. Но спать я не собиралась, я просто отдыхала с закрытыми глазами. В комнату совсем недавно принесли несколько веточек гардении. От ее нежных листьев, так похожих на молочно-зеленый нефрит, исходил успокаивающий ненавязчивый аромат.
Вдруг сзади меня крепко обняли. Я приоткрыла глаза. Это был он.
– Хуаньхуань, ты не спишь?
Я осторожно высвободилась из рук императора и хотела встать, чтобы поприветствовать его, как положено, но он притянул меня обратно. Я положила голову ему на плечо и спросила:
– Как себя чувствует сестрица Дуань?
– По-прежнему. Она похудела еще сильнее. Когда я пришел, она постаралась встать… но у нее ничего не получилось. Мне ее очень жаль.
– Сылан, если сможете, навещайте сестрицу Дуань почаще. Я уверена, что она всегда рада вас видеть. Кто знает, может, ваши визиты помогут ей поскорее выздороветь.
Мы еще немного поговорили о Дуань и ее недуге, но я знала, что он хотел обсудить совсем не это. Наконец Сюаньлин заговорил о том, что для него было намного важнее:
– Мы разобрались с теми, кто пытался тебя отравить, поэтому ты можешь больше не волноваться. Да и я могу вздохнуть свободнее. – В глазах императора сверкнули льдинки. – Даже не думал, что гуйпинь Ли окажется настолько коварной, а ведь я всегда хорошо к ней относился.
– Ваше Величество, вы сами сказали, что со всем разобрались, поэтому не стоит лишний раз сердиться. Гуйпинь Ли очень дорожила вами, поэтому и начала меня ненавидеть.
– Дорожила мной? – Сюаньлин презрительно хмыкнул. – Она дорожила только своим положением и богатством, а никак не мной. Если бы она ценила своего императора, то не пошла бы на такое злодеяние. Я ее ни за что не прощу.
Мне стало его жаль, хотя во всей этой ситуации главной пострадавшей была я. Но сейчас важнее всего было выяснить, как император относится к наложнице Хуа. Я прижалась к груди Сюаньлина и тихонько сказала:
– Гуйпинь Ли уже наказали за ее грехи. А что касается сестрицы Хуа, я уверена, что, несмотря на их близкое общение, такая умная и непреклонная девушка не стала бы глупить и ввязываться в грязные дела.
У слова «непреклонная» был и хороший, и плохой смысл. В хорошем смысле оно означало, что человек твердо отстаивает свое мнение и может вести за собой людей. А в плохом смысле… Тут я мысленно усмехнулась. В плохом смысле оно означало, что такой человек не будет ни перед кем вставать на колени и не будет подчиняться ничьей власти. Людям самим приходится выбирать из двух смыслов. На самом деле редко кто умеет правильно пользоваться двусмысленными словами и мало кто осознает, что говорящий всегда произносит их как бы случайно, а вот смысл слушателем выбирается уже намеренно.
Сюаньлин нежно прикоснулся к моему плечу. Я подняла голову и увидела, что он смотрит на окно, за которым виднелись силуэты деревьев. Он пару раз прошептал слово «непреклонная», словно смаковал его, а потом чуть заметно улыбнулся.
– Даже если наложница Хуа не замешана в этом деле, нельзя забывать, что она пренебрегла обязанностями, которые я возложил на нее, назначив помощницей императрицы. Она должна была сразу же сообщить нам о том, что произошло с гуйпинь Ли, но не сделала этого. Она решила, что ее власти хватает, чтобы своевольничать. Я временно лишил ее привилегий, чтобы она подумала о своем поведении и успокоилась.
Я сделала вид, что мне очень грустно, и прошептала:
– Наложница Хуа уже много лет служит вам. Прошу, не забывайте, что она в первую очередь заботится именно о вас…
Сюаньлин перебил меня, не дав договорить:
– Я строго наказал наложницу Ли и предупредил наложницу Хуа. Мне бы очень не хотелось, чтобы в моем гареме процветали склоки и козни. – Он взглянул на меня любящими глазами и уже более нежным тоном сказал: – Хуаньхуань, ты слишком сильно печешься о других.
– Я просто надеюсь, что мои сестры-наложницы станут лучше понимать друг друга и между нами исчезнут зависть и ненависть. Тогда вы сможете заниматься государственными делами, не беспокоясь о том, что происходит в гареме. – Я выдержала паузу и осторожно заговорила о другом: – Я слышала, что гуйпинь Ли заболела из-за того, что к ней явилась душа безвинно погибшей Юй. Из-за этих слухов наложницы не могут спать спокойно.
– Не думаю, что виновата «безвинно погибшая» Юй. – Сюаньлину неприятно было говорить о разжалованной наложнице. Всем своим видом, он показывал, насколько она ему отвратительна. – У гуйпинь Ли случилось душевное расстройство, потому что у нее нечиста совесть. А слухи про призраков – это полнейшая чушь. – Император задумался ненадолго. – Но чтобы успокоить наложниц, я велю наставнику из дворца Тунмин провести несколько молений о душах умерших.
– Я тоже хотела попросить провести моления, но только не о душах умерших, а о счастье и мире для всех. Мне кажется, что если вы велите молиться об умерших, все подумают, что вы верите в призраков, и результат будет совершенно не тот, на который вы рассчитываете.
– Завтра я сделаю все так, как ты сказала. – Сюаньлин улыбнулся мне, и я чуть не утонула в его глазах, наполненных нежностью. – Ты такая чуткая и заботливая, что рядом с тобой я отдыхаю душой.
Я осторожно обняла его и прошептала:
– Сылан…
В комнате витал аромат гардении, по стенам плясали красные блики от свечей и чуть заметно колыхался красный
